на главную

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

С момента творения мира и до Страшного Суда существует время. Оно – как капля, брошенная в неизмеримый океан вечности. Лучи Писания освещают всю эту «каплю времени» и показывают нам ее во всей полноте. Но несколько лучиков выходит из «капли времени», теряясь в океане вечности, позволяя нам что-то познать о нем.

Со священным страхом и трепетом приникнем и мы к этому таинственно­му видению невидимого.

Откр.21:1 – И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. Библия начинается словами «в начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1:1), а в ее последнем повествовании говорится о новом небе и новой земле, о великом «пакибытии» Вселенной (Мф. 19:28). Начало Библии – бытие, ко­нец – пакибытие (паки – снова, пакибытие – сновабытие – слав.). Как в водах святого крещения, в «бане пакибытия» (Тит. 3:5) прекращается ветхое бытие души и начинается новое, так в огненном крещении Страшного Суда прекраща­ет свое ветхое бытие Вселенная и начинается пакибытие мира. Во всем Писа­нии слово «пакибытие» употреблено два раза: Мф. 19:28 и Тит. 3:5. Один раз говорится о пакибытии души через воды крещения, а другой раз – о пакибы­тии мира через огонь Суда. Бытие мира было нарушено грехом. Но вот уничто­жен грех, начинается пакибытие. Прежнее небо и прежняя земля миновали, ибо потеряли свое бытие в Боге и настолько были испорчены, что нуждались не в исправлении и улучшении, а в новом бытии, пакибытии. Как о крещеной душе сказано: «Кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь всё новое» (2 Кор. 5:17), так и о новом мире: «Ибо прежнее прошло... се, творю всё новое» (21:4,5). С другой стороны, речь идет не об уничтожении прежнего мира и сотворении нового, но о прохождении прежнего бытия и начале нового бытия, «пакибытия» той же самой твари. Псалмопевец говорит о земле и небе­сах, что «все они, как риза, обветшают, и, как одежду, Ты переменишь их, и изменятся» (Пс. 101:27). Не о новом сотворении мира, а о новом бытии пре­жнего мира говорит псалмопевец Давид словами: «и Ты обновляешь лице зем­ли» (Пс. 103:30). Святой Иоанн Богослов так пишет об этом в своем посла­нии: «Тьма проходт и истинный свет уже светит», и еще: «И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек» (1Ин. 2:8,17). Апостол Павел так писал о прежнем бытии мира: «Ибо проходит образ мира сего» (1Кор. 7:31), а о пакибытии: «И сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8:21). А в Евангелии сказано, что «небо и земля прейдут» (Мф. 24:35), в славянском переводе – «мимо идут».

«Как будет проходить самое изменение вселенной, сие должно быть изъято из предметов нашего любопытства, – говорит святой Григорий Нисский. – Но, как прежний мир возник из воды и от нее получил свое бытие, так новый мир восстанет из огня и чрез него получит свое пакибытие». «Вначале сло­вом Божиим небеса и земля составлены из воды и водою: потому тогдаш­ний мир погиб, быв потоплен водою. А нынешние небеса и земля, содержи­мые тем же Словом, сберегаются огню на день суда» (2 Пет. 3:5-7). Прооб­разом этого может служить старое водное крещение Иоанна Предтечи и но­вое крещение огнем и духом Иисуса Христа, Бога-Слова. «Огонь во всякой вещи, под землею и в облаках, огонь поэтому является символом не только разрушения и уничтожения, но и очищения и освящения. Из мирового по­жара, по очищении, из гари возникнет небо и новая земля». «Посему гово­рится не о бытии тварей, но о перемене к лучшему» (Андрей Кесарийский). Блаженный Августин пишет так: «В мировом пожаре уничтожаются совер­шенно от огня те свойства тленных стихий, которые соответствовали нашим тленным телам, а самая субстанция получит такие свойства, которые через удивительные изменения окажутся соответствующими бессмертным телам, так что мир, обновившись к лучшему, получит полное приспособление к людям, обновившимся к лучшему и по плоти». Блаженный Феофилакт: «Бог однаж­ды создал вещество, и что было необходимо для здешней лишь жизни, и для тамошней бесполезно и излишне, то Он отменит, а что полезно, тому даст новый образ и дозволит наполнять другой, нетленный мир». Мысль о том, что мир будет уничтожен, отвергнута на V Вселенском соборе как еретическая.

О новом небе и новой земле так писал еще святой пророк Исаия: «Ибо вот, Я (Бог) творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце... Ибо, как новое небо и новая земля, которые Я сотворю, всегда будут пред лицем Моим, говорит Господь» (Ис. 65:17; 66:22). И Апостол Петр, описав гибель грешного мира в огне Страш­ного Суда, говорит: «Впрочем мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда» (2 Пет. 3:13).

Душа, оставь ветхую жизнь и ветхого человека! Гряди, погрузись в баню пакибытия, начни снова свое бытие! Только начав уже сейчас это новое бытие в Боге, ты сможешь приобщиться пакибытия нового неба и новой земли. И, как пакибытия сподобятся и небо, и земля, так и ты сейчас и душой, и те­лом должен возродиться и вести новую жизнь, быть новой тварью. «Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии» (1 Кор. 6:20).

Вода была основанием, первичной стихией прежнего мира. «Вначале сло­вом Божиим небеса и земля составлены из воды и водою» (2 Пет. 3:5). «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною и Дух Божий носил­ся над водою» (Быт. 1:2). Новое небо и новая земля выйдут из стихии огня, в котором кончится первый мир. А потому и основанием нового мира будет не вода, моря уже нет, а огонь света (2:23-24; 22:5).

Иные отцы разумели здесь и море житейской суеты и волнений. Андрей Кесарийский пишет: «Также если море означает бурную и волнующуюся жизнь, то его не будет уже. Ибо во святых не останется тогда ни малейшего смущения или страха». Блаженный Августин: «Мятежный и бурный век, подразумевае­мый под именем моря, не будет жизнию смертных». Это мнение подтверждает Василий Великий в толковании на Ис. 44:27: «Который (Господь) бездне гово­рит: «иссохни!» и реки твои Я иссушу». Сейчас жизнь человека подобна щеп­ке, брошенной в мятущееся, бушующее море. Потому и поет Церковь: «Житей­ское море, воздвизаемое видя напастей бурею, к тихому пристанищу Твоему при­текаю, вопию к Тебе: возведи от истления жизнь мой, Многомилостивый». Это море иссох­нет в огне последнего дня. И в вечности моря уже нет.

Можно же здесь разуметь и буквально, что не будет моря прежнего мира, «ибо оно уже не будет нужно людям» (Андрей Кесарийский). Для чего и море, часто бурное и гибельное, зрелище ужасов и мятежа стихий, оно не может иметь места в жилище вечной тишины и безопасности. Тогдашний мир был не только «составлен из воды и водою», но и «погиб, быв потоплен водою» (2 Пет. 3:6). Вода – стихия жизни первого мира, была и стихией гибели, ужаса и смерти. На новой земле моря уже нет.

Откр.21:2-4 – И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло. Центром новой Вселенной тайнозрителю видится святый город Иеруса­лим, новый. Иерусалим был и центром старого мира. В Эдеме – колыбель человечества, туда Бог поместил Адама, первого человека. На месте города Иерусалима, на Голгофе, был по церковному преданию похоронен Адам. Там нашел себе последнее пристанище изгнанный из рая. Там смерть настигла первого из вкусивших жизнь и бытие. И вот «одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5:12). Так это место стало местом падения и смерти твари. Но там, где смерть захватила Адама, там Бог решил воскресить жизнь. Там тварь, потерявшая свое бытие в Боге, должна возродиться, приобщившись пакибытия. Центр смерти и тления должен был стать цент­ром жизни и пакибытия. О начале этого мы читаем еще в книге Бытия: «Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, – он был священник Бога Все­вышнего, – и благословил его (Аврама), и сказал: благословен Аврам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли» (Быт. 14:18-19). Так Владыка неба и земли посылает через своего священника Мелхиседека благословение гра­да Иерусалима Аврааму и всему роду его. Благословение Иерусалима почи­ло на «отце веры» (Рим. 4:11-12) Аврааме, а через него на всей Церкви ветхозаветной, столицей, центром и святилищем которой и стал Иерусалим. Как и первый Адам, второй Адам – Христос (ср. Рим. 5:18-19) рождается не в Иерусалиме, но сюда приходит вкусить смерть. На месте погребения Адама умирает Христос на кресте (вот почему под распятием Христовым бывает изображение черепа Адама, знак того, что – «смертию смерть по­прал»), и на третий день боголепно воскресает. Кровь и вода Голгофы (Ин. 19:34; 1 Ин. 5:6) – вот баня пакибытия Вселенной. Центр смерти стано­вится цетром жизни. «Восстань, светись, Иерусалим, ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобою» (Ис. 60:1). Так Иерусалим начинает преобразовывать уже весь мир по божественному плану Спасителя: «И будете Мне свидетелями в Иеруса­лиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» (Деян. 1:8). Город земной становится городом духов­ным, Церковь ветхозаветная – Церковью новозаветной. Восклицает Апостол о христианах: «Вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живаго, к не­бесному Иерусалиму и тьмам Ангелов» (Евр. 12:22). И тот же Апостол вос­клицает о Церкви: «А вышний Иерусалим свободен: он – матерь всем нам» (Гал. 4:26). «Вышний Иерусалим», Церковь – это богочеловечество («не­веста», ставшая «одной плотью» с «женихом»), небо, сходящее на землю, пакибытие в этом бытии. И вот тайнозритель видит и в новом мире пакибы­тия святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба на землю. Но не сказано «сшедший с неба», а именно «сходящий». Этим город Иеру­салим ставится как бы между небом и землей. Но не просто между ними, как в новом, третьем месте, а именно как соединение того и другого, как сходящий от Бога с неба на землю. Новое небо и новая земля – это паки-небо и паки-земля, новый Иерусалим – это паки-Иерусалим, паки-Церковь. Это место соединения нового неба и новой земли, место особого пребы­вания Бога с прославленными людьми, Церковь вечности.

Небесный город Иерусалим святый, ибо является местом особого пре­бывания Бога и прославленных святых в вечности. В него не войдет ничто нечистое (ст. 27). Он – новый, в отличие от того старого, бывшего на прежней земле, бывшего святилищем ветхозаветной Церкви. Город – новый, ибо он в новом мире вечности. Старого мира тления и старого Иерусалима уже нет. Но опять, как ранее о земле и небе, надо разуметь не совершенное исчезновение прежнего и создание его заново, а новое бытие или пакибытие прежнего города и прежней христианской Церкви, бывшей на прежней зем­ле. Миновали не они сами, а их прежнее бытие.

Приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. В подоб­ных выражениях представлялись Иерусалим и Церковь Ветхого Завета, а также и Церковь Нового Завета. «Восстань, восстань, облекись в силу твою, Сион! Облекись в одежды величия твоего, Иерусалим, город святый» (Ис. 52:1). «Ибо твой Творец есть супруг твой; Господь Саваоф – имя Его; и Искупитель твой – Святый Израилев: Богом всей земли называется Он. Ибо как жену, оставленную и скорбящую духом, призывает тебя Господь» (Ис. 54:5-6). Так и в Новом Завете Церковь именуется Невестой Христовой (2 Кор. 11:2; Еф. 5:22-33; Откр. 19:7-8; 22:17). Небесная Церковь, вышний Иерусалим, приготовленный как невеста, украшенная для мужа-Христа. За долгие века земного странствования Церковь украсилась божественной кра­сотой для своего мужа-Христа. «Кто эта, восходящая от пустыни как бы столбы дыма, окуриваемая миррою и фимиамом, всякими порошками мироварника?.. Прекрасна ты, возлюбленная моя, как Фирца, любезна, как Иеру­салим, грозна как полки со знаменами» (Песн. 3:6; 6:4). Вся Песнь Песней Соломона есть гимн нетварной красоте Церкви. Эту красоту стяжают свя­тые, «ибо, подобно камням в венце, они воссияют на земле Его». Об этой святой земле восклицает пророк: «О, как велика благость его и какая красо­та его!» (Зах. 9:17). «Отличительная особенность святых подвижников – вовсе не их доброта, которая бывает и у плотских людей, даже у весьма грешных, а красота духовная, ослепительная красота лучезарной, светонос­ной личности, дебелому и плотскому человеку никак недоступная» (священ­ник Павел Флоренский). Этой красотой украшайся, душа, дабы на тебя Бог «как на жениха возложил венец и, как невесту, украсил убранством (красо­той – слав.)» (Ис. 61:10). Такой красотой будет украшен небесный Иеру­салим, Церковь для Христа.

Одновременно с небесным видением Иоанн слышит и небесный голос. И услышал я громкий голос с неба. По иному переводу читается «голос от трона». В первом случае голос нужно себе представлять раздающимся вне нового Иерусалима с неба. Из второго же чтения следует, что голос разда­ется от престола (трона) Бога и Агнца, который был в центре нового Иеру­салима (22:1). Исходил ли этот голос с неба или от престола Божия, он принадлежит не Богу, а какому-то другому высшему существу (например, одному из четырех животных, окружавших престол (ср. 6:6), ибо о Боге говорится в третьем лице.

Бог вступает в самое тесное общение с людьми и создает Себе и им одну обитель. Новый Иерусалим не просто скиния Бога, но именно скиния Бога с человеками. Это союз Богочеловечества. Об этом говорилось еще в Вет­хом Завете: «И поставлю жилище Мое среди вас, и душа Моя не возгнушается вами; и буду ходить среди вас и буду вашим Богом, а вы будете Моим наро­дом» (Лев. 26:11-12). «И будет у них жилище Мое, и буду их Богом, а они будут Моим народом» (Иез. 37,27). Уже в Ветхом Завете Бог повелевает Моисею сделать скинию, которая должна стать жилищем Бога среди людей. Обитая в скинии, Бог обитал среди Своего народа. Мрак язычества еще по­крывал все народы земли, но уже был «ведом в Иудее Бог; у Израиля велико имя Его. И было в Салиме жилище Его и пребывание Его на Сионе» (Пс. 75,2-3). Бог был со Своим избранным народом, обитал среди него в Иерусалиме, и они были Его народом, а Он был Богом их.

Но вот совершается еще большее, исполняются слова пророчества «се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог» (Ис. 7:14; Мф. 1:23). «И слово стало плотию, и обита­ло с нами» (Ин. 1,14). Теперь «в доме Божием, который есть Церковь Бога живаго» (1 Тим. 3:15) обитает «полнота Наполняющего всё во всем» (Еф. 1:22). Не часть, а вся полнота Божия обитает в Церкви с человеками. Так символически и мистически тождественны Богородица и Церковь – обитель Бога с людьми. Чадам Церкви теперь говорится: «Ибо вы храм Бога жива­го, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом» (2 Кор. 6:16). Исполняется обетование Сына Божия человеку, что со Отцом через Духа «мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14:23). Вышний Иерусалим – обитель Живоначальной Троицы и матерь всем нам (Гал. 4:26). Здесь Бог говорит людям: народ Мой; здесь восклицают люди: Еммануил! С нами Бог! Всякий православный хрис­тианин исповедует свою веру «во едину, святую, соборную и апостольскую Церковь». В пакибытии же, в вечности, упразднится вера и будет видение от «лица к лицу», «каково оно есть». Явленное как через тусклое стекло (1Кор.13:12) явится тогда воочию. Церковь, место особого пребывания Бога с людьми на земле, будет небесным градом, местом особого пребывания Бога с людьми в вечности.

Тогда люди будут Его народом, ибо не будет уже иного царя, и Он будет Богом их, и не будет богов иных. Но это должно предваряться уже сейчас. Мы все принадлежим к какому-нибудь народу: к русскому, английскому, греческому, индийскому, но принадлежим ли мы уже к Его народу, к «народу святому, людям, взятым в удел» (1 Пет. 2:9)? Поревнуй о том, душа! Иные превозно­сятся принадлежностью к тому или иному народу. Однако в небесном граде будет проверяться не гражданство государств земных, не нация, но чужой ли ты и пришлец или согражданин святым и свой Богу (Еф. 2:19).

Нам свойственно любить свой народ и дорожить им. Но свойственна ли нам та божественная любовь, желающая видеть свой народ Его народом? Потрудились ли мы о том, помолились ли? Поревновали ли о братьях своих, родных нам по плоти? (Рим. 9:3).

Сам Бог будет Богом их. Что лучше: дом, одежда, друг или: мой дом, моя одежда, мой друг? Ясно, что второе. Как многие знают Бога, но стал ли Он Богом их? Что нам от таких отвлеченных понятий, как дом, одежда, друг, если они не стали нашими? Ты знаешь Бога Вселенной, Бога Авраама, Исаака и Иакова, но знаешь ли ты Бога своего? Стал ли Бог мира Богом твоим?

Сказав о чудном единении Бога с людьми в небесном граде, голос от пре­стола возвещает далее о великом утешении, которого сподобятся святые. И отрет Бог всякую слезу с очей их, как и Исаия писал: «И отрет Господь Бог слезы со всех лиц» (Ис. 25:8). Сейчас на земле слёзы не иссыхают на лицах людей, ибо идут они «долиною плача» (Пс. 83:7). Не случайно вся жизнь срав­нивается с прохождением по долине плача. Но вот Сошедший в долину земных скорбей и слёз восходит на гору Блаженств и возвещает: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф. 5:4). Настанет светлый день, когда Бог отрет всякую слезу, ибо иссушит их источник. Слезного моря и плача уже нет. Слёзы покая­ния иссушатся прощением, слёзы скорбей – радостью. На Страшном Суде восплачут еще раз и праведники, ибо они увидят прегрешения своей жизни. Каждо­му со слезами придется отвечать за всю свою жизнь. Но вот и эти слёзы иссуше­ны – началась вечность небесной радости и веселья. Исчезла главная причина слёз – смерть. И смерти не будет уже, «поглощена будет смерть навеки» (Ис. 25:8). Исторгнуто жало смерти – грех (1Кор.15:56) и «поглощена смерть по­бедою» (1 Кор. 15:54)! Настало царство вечности, бытия всей твари в Боге!

Ни плача страждущих, ни вопля униженных и оскорбленных уже не бу­дет. Как и Исаия говорил о новом Иерусалиме, что «не услышится в нем более голос плача и голос вопля» (Ис. 65:19).

Ни болезни уже не будет. Человек и вся природа, освободившись от греха и рабства тлению (Рим. 8:21), не будут уже знать болезни – этого проклятия прежнего мира (Быт. 3:16-19). Болезнь – предверие смерти. Но вот закрылись врата смерти, и никто уже более не войдет ими. Вырван ко­рень смерти, и исчезло древо болезней.

Ибо прежнее прошло. Прошли слёзы, смерть, плач, вопли и болезни. Про­шел образ прежнего мира. «И возвратятся избавленные Господом, придут на Сион с радостным восклицанием; и радость вечная будет над головою их; они найдут радость и веселье, а печаль и воздыхание удалятся» (Ис. 35:10). Пакибытие вечности предваряется уже ныне в Церкви. Уже ныне в Церкви Христовой утешается плачущий, успокаивается вопиющий, исцеляется болящий, исчезает смерть, проходит образ грешного мира. Для этого обильно изливается благодать Божия. Душа, прошло ли твое прежнее? Исцеляешься ли от болез­ней греха, перешла ли ты от смерти в жизнь?

Откр.21:5 – И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны. Исходя из слов стиха 6, ясно, что Сидящий на престоле и говорящий эти слова есть Господь Иисус Христос. Эти слова и ранее говорил Христос и они приличествуют Ему. Но сказано, что после Страшного Суда и начала нового мира и вечности «тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог всё во всем» (1 Кор. 15:28). Человеческая природа Иисуса Христа стала причастна Божественной славе и, будучи природой второй ипо­стаси Троицы, причастна Самой Троице. Господь говорил Апостолу Филип­пу: «Видевший Меня видел Отца: как же ты говоришь: покажи нам Отца?» (Ин. 14:9). Так и в этом видении Иоанна можно разуметь всю Пресвятую Троицу в Ее единении с прославленной человеческой природой.

Господь снова возвещает великую истину пакибытия: се, творю все но­вое. Образ прежнего мира прошел, настало всё новое! «Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце» (Ис. 65:17). В пакибытии для обновленного человечества Бог будет ближе, чем был в начале прежнего бытия в раю для Адама до его грехопадения. Так Бог не только восстановит падшую тварь, но вознесет ее выше, чем она была до падения. В этом великая победа Божия!

Слова сии – это слова Божии (ст. 5-8) о новом творении, о блаженстве праведников и осужде­нии нечестивых. Повеление записать эти слова исходит либо от Самого Бога, либо же от посредствующего Ангела (ср. 10:4; 14:13; 19:9). Эти слова истинны и верны, ибо они «произносятся Самой Истиной и познаются не через симво­лы, а по самым делам» (Андрей Кесарийский). Истинно то, что исходит от Истины (Ин. 14:6). Поэтому истинным Писанием, открывающим Истину, яв­ляются не книги, написанные от человеческого ума, логических рассуждений, опытных наблюдений или чувственных порывов – всё это может быть оши­бочным и ложным – но книга – Библия, написанная святыми мужами по по­велению Божьему. «К чему мне быть скиталицею возле стад товарищей твоих?» (Песн. 1:6) – взывает ищущая душа к Истине, – если можно войти в твой чертог! Чертогом Истины является Слово Божие, а «стада товарищей» и шат­ры их (Песн. 1:7) – это произведения «всегда учащихся и никогда не могу­щих дойти до познания истины» (2 Тим. 3:7), суемудрых учителей века сего. Не этим «товарищам» открыта Истина, не в их шатрах она обретается.

Откр.21:6 – И сказал мне: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой. Несколько раз голос Бога-Творца и Спасителя оглашал Вселенную словом: совершилось! Этим словом, как печатью, запечатлевались различные стадии творения мира. Хаосу, мраку и беспорядку говорил Бог: «Да будет...» И откликался древ­ний бытописатель: «И стало так» (Быт. 1:30). Совершилось шестидневное создание мира. С крестного древа возглашает божественный Страдалец: со­вершилось! (Ин. 19:30). Совершилось искупление. Совершился переход от Ветхого Завета к Новому. Но и в апокалиптическое время переносится этот возглас. Когда была излита седьмая чаша гнева, то голос от небесного пре­стола возвестил: совершилось! (16:17). Время кончилось. Начался Страш­ный Суд. И вот теперь уже из чертога вечности снова глас Божий: совер­шилось! Совершилось всё, что должно было быть. Совершился переход от Нового Завета к вечному Царству. После шести дней творения сказано: «И стало так» – начался седьмой день, день покоя Божия. После «шестоднева страданий» Иисуса Христа снова раздается глас: «Совершилось», – и вошел Христос в покой Свой, начался новый день, день христианской эры. В кон­це всего времени снова тот же возглас: «Совершилось», – начинается но­вый день вечности. Так начало, середина и конец этого мира отмечены печа­тью Творца: «Совершилось!» Что Он восхотел, то и стало. Совершились все дела Божии, начался «покой Его», вечный шаббат. И «кто вошел в покой Его, тот и сам успокоился от дел своих, как и Бог от Своих» (Евр. 4:10).

Далее Бог говорит: Я есмь Альфа и Омега, начало и конец (см, 1:8,10).

Святой Андрей Кесарийский прилагает к этим словам еще такое толкование, что Христос есть начало и конец, «как первый по Божеству и последний по человечеству и как простирающий Свое промышление от первой бесплотной твари до последних людей». В Нем начало и конец всякого бытия, «все Им и для Него создано» (Кол. 1:16). Об этом так писал блаженный Августин: «Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе!» И как весь Космос имеет свое начало и конец в Боге, в Сыне Его Единородном, так и всё, до самого мельчайшего в нашей жизни, должно иметь в Нем свое начало и конец. Человек, всякое ли свое дело в жизни начина­ешь со Христом и завершаешь в Нем?

И далее слышит Иоанн: жаждущему дам даром от источника воды живой. Сотворенная Богом тварь стремится к Нему и жаждет Его. «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому» (Пс. 41:2-3), – взывал священный певец. И вот Бог креп­кий пришел к людям (Ис. 9:6) и говорит: «Всякий, пьющий воду сию, возжаж­дет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин. 4:13-14). Вот стоит Божественный Иисус и возглашает: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7:37). Припади, жаждушая душа, к Божественному источнику и пей, пей животворящую воду (22:1). Вода жизни – это Дух Святой, «который от Отца исходит» (Ин. 15:26), как от источника (ср. Ин. 7:39). Посылает же Его Христос, почему Он и говорит, что Сам даст эту «воду» (21:6; Ин. 15:26). В пустыню земли истекают теперь эти потоки воды жизни, потоки Духа Святого, напояя жаждущих странников. Изливается Дух Святой через святые таинства, через слова Священного Писания, через святых, через всё, освящаемое в Церкви (святая вода, иконы). Только приди, жажду­щий, и пей. Пей даром. Ибо Господь сказал Своим ученикам и их преемникам, этим раздателям воды жизни: «Даром получили, даром давайте» (Мф. 10:8). Если бы человеку было как-то дано купить или заработать благодать и спасе­ние, то многие приложили бы все усилия для этого. Не посчитались бы ни с большими деньгами, ни с трудностями различных дел и поездок, лишь бы ку­пить эту «воду жизни». Но она так не обретается, а дается даром кающейся и жаждущей душе. Потому человек не может «купить» благодать, что ничего не имеет для ее обретения, он – грешен. Даже самую малую «долю спасения» он не может получить своим богатством и своими усилиями. «Человекам это невозможно» (Мф. 19:26). Всё же для нас сделал Бог, и не упустил ничего. (Деян. 8:20-22). Верующие должны ясно уразуметь, что благодать и всякое священнодей­ствие даются даром. А та лепта, которую они несут в храм, есть не плата за благодать, а опять-таки их дар Богу, их приношение, за счет которого матери­ально содержатся храм и его служители (см. 1 Кор. 9). В совершенной мере напоение от источника воды живой произойдет в вечности. Сейчас Церковь находится еще в пустыне (Песн. 3:6; 8:5) и под­визается в безводных местах этого мира греха и неправды. Но «блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мф. 5:6). В вечности Сам Бог напоит всякого жаждущего истины, духа и красоты. Сейчас – стремление к Богу, и только потом – полнота общения с Ним.

Даром даются все блага будущего века, ибо всё нынешнее ничего не стоит в сравнении с ним. Они не приобретаются имением, но даром дает Бог веру­ющим в Него. Однако, если человек и не может ни спастись сам, ни купить своего спасения, но даром всё приемлет от Господа, то это вовсе не значит, что спасутся все, и человеку ничего не нужно делать.

Откр. 21:7 – Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном. Для наследования вечных благ и жизни в Боге необходимо победить мир греха. «Ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша» (1 Ин. 5:4). Рождение от Бога и всякая благо­дать даются даром. Но даются для того, чтобы, облекшись в это «всеору­жие Божие» (Еф. 6:13), подвизаться и побеждать мир. Крест – величай­ший дар Божий людям – дан даром. «Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все пре­одолев, устоять» (Еф. 6:13). «Всеоружие Божие» дается нам даром, но про­тивостоять и преодолевать с его помощью должны мы сами. Только кому на земле Господь был Богом, тому Он будет и там Богом: кто на земле жил как чадо Божие, тот и там будет Ему сыном.

Откр.21:8 – Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая. Не только лишается Царствия Божия (1 Кор. 6:9-10), но будет в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая. Грамотные люди нашего века, иногда даже и верующие, посмеиваются над якобы примитивным представ­лением Церкви, что вот-де грешники будут жариться в гееннском огне. Но ведь примитивно-детское представление часто бывает самым правильным и неискаженным лжеименной мудростью. Да, действительно, и душой, и телом грешники будут гореть в нестерпимом огне геенны. Огненные муки постиг­нут разум, чувство, волю и тело нечестивца. То есть неправильно представление о только лишь телесном огне. Огонь геенны поразит все душевно-те­лесное существо человека.

Господь перечисляет различные роды грешников, что будут мучиться в вечном огне второй смерти.

Боязливые – это те, о которых говорил Господь в притче: «А посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его; но не имеет в себе корня и непостоянен: когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняется» (Мф. 13:20-21). Боязливыми и ма­ловерными были некогда и ученики Господа (Мф. 8:26; Мк. 4:40). Это особенно проявилось, когда они оставили Его во время крестных страданий. Но позже они все укрепились в Боге, мужественно пронесли весть о Христе во все концы Вселенной и приняли мученическую кончину. Может показаться: какой грех в боязливости? Разве приносит боязливость кому-нибудь вред? Но вот Сам Господь говорит, что их участь в озере огненном. «Ибо кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей и Отца и святых Ангелов» (Лк. 9:26). И ныне много боязливых. Они не отвергают Бога, не борются против Него, но стыдятся, стесняются и боят­ся. Они не желают мужественно взять крест и нести его «в роде сем прелюбо­дейном и грешном» (Мк. 8:38). Они боятся того, чтобы кто-то узнал о том, что они верующие или крещеные, чтобы кто-то увидел в их доме икону, чтобы кто-то узнал, что они молятся, посещают храм Божий, чтобы кто-то увидел на их теле крестик. И это у них не конспирация, которой не чуждались и первые христиане и мученики, но страх и ложный стыд. Они не стыдятся подражать этому миру в словах, внешнем облике, образе жизни, но стыдятся подражать Христу и Его святым. Участь таковых вместе с неверными в озере огненном. Поэтому встрепенись, душа! Расчисти свое сердце от камней страха и ложного стыда и дай Слову Божию пустить в тебе глубокие корни! Свои последние на­ставления ученикам Господь заключил словами: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16:33).

Неверные – это неверующие и некрещеные. Как и сказано, что «кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16:16; Ин. 3:5). Равно это и отпавшие от Церкви, и отрекшиеся от Христа. «Если отречемся, и Он (Христос) отречется от нас» (2 Тим. 2:12). (Евр. 6:4-8).

Так погибнут стыдящиеся веры и вовсе неприемлющие ее, или отверга­ющиеся от нее.

Скверные – все, оскверненные грехами нечестия, развратной жизнью. Не думай, человек, что твоя вера или крещение спасут тебя, если дерзко пребываешь в греховной скверне! Наоборот, будешь иметь сугубое наказа­ние в сравнении с осквернявшимися в неведении.

Убийцы – люди, лишавшие других людей жизни. Убийство – это страш­ное преступление. Убийцы – дети того, кто «был человекоубийца от начала» (Ин. 8:44). Но это не только лишавшие своих ближних телесной жизни. Ибо «всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что ни­какой человекоубийца не имеет жизни вечной» (1 Ин. 3:15). (Мф. 5:21-22). Поэтому будем стяжать дух мирный, любвеобильный, кроткий и незлобивый.

Любодеи – погрязшие в грехах нечестия; вредившие не только себе и своей чести, но и чести других.

Чародеи – вредящие ближним через обман и обольщения посредством трав, а также при помощи тайных сил и демонов. Церковные каноны разли­чают чародеев, отравителей, прорицателей и волхвов. Чарование – это призывание бесов на сотворение вреда другим (наведение злого жития, наведе­ние апатии и безволия, нежелания жить, наведение болезней и т.д.). Внешне при этом чародеи могут даже петь псалмы, призывать имена мучеников и Богородицы, но их союзники – бесы. Отравители травами и другими сред­ствами отравляют людей, дурно воздействуя на психику. Прорицатели че­рез общение с демонами прорицают будущее. Волхвы призывают якобы благотворных бесов и делают внешне доброе, фактически же портят и губят душу. Волхвы же занимаются астрологией. Помимо этого есть еще гадате­ли, спиритисты, маги и прочие земные служители ада. Все, совершающие эти грехи, строго наказываются по церковным канонам, а Писанием обрекаются на вечные муки в геенне огненной. Поскольку часто бывает трудно отли­чить Божию силу от бесовской, ибо чародеи внешне маскируются в благочестивую оболочку, да и велика обольстительная сила сих чар, то лучше всего прибегать лишь к помощи Церкви. Ведь и дар различения духов дает­ся только иным (1 Кор. 12:10), поэтому не должны на это дерзать все, а пользоваться испытанно благодатными средствами Церкви. Это тем более важно в наш век всеобщего смешения понятий, духов и учений. И что бы ты ни встретил, христианин, осени себя и окружающее крестным знамением, сотвори молитву и уповай на Бога, дабы остаться чистым и неосквер­ненным от всякой чародейской и демонической силы. «Отче наш... не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого» (Мф. 6:9,13).

Поклоняясь ку­мирам и всякой твари как божеству, идолослужители фактически поклонялись и прино­сили жертвы бесам (1Кор.10:20) и тем уготовили себе участь в озере, горящем огнем и серой.

И под конец Господь перечисляет всех лжецов. Ложь находится у истоков всяких грехов (Ин. 8:44). Многие считают, что если они не грабители и не убийцы, то у них собственно и грехов нет. Но кто свободен от лжи? Кто никогда в жизни не обманывал? А участь лжецов одна с убийцами и неверными. И многие христиане допускают в своей жизни ложь. Утверждают, что есть «свя­тая ложь» и «ложь во спасение», в определенных случаях, дескать, можно го­ворить неправду. Но так ли это? Во-первых: где та черта, которая указывает, когда можно лгать, а когда нет. Как, и на основании чего практически в тех или иных ситуациях решать: лгать или нет? Нам кажется иногда, что в какой-то ситуации обязательно надо солгать, но проходит время и обнаруживается, что можно было, и даже нужно было не лгать. И практика показывает, что люди, допускающие «ложь во спасение», начинают лгать даже в таких ситуациях, когда ложь совершенно очевидно была не нужна и не служила никакому спасению. Мысль, что в какой-то ситуации обязательно надо солгать, навевается дьяво­лом, ибо он – отец лжи. Он ставит ум человека в тупик, из которого якобы можно выйти только ложью. Взирающий же на Бога всегда найдет выход прав­дой. Просто в это надо верить до конца. (Мф. 10:19-20). А «Дух Отца» есть «Дух истины» (Ин. 15:26), а не лжи. Во-вторых: «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу» (Мк. 4:22). Когда твоя ложь станет явной, как засвидетельствуешь обманутому о Том, Чье имя Истина? (Ин. 14:6). В-треть­их: зачем же нам заповедано «быть мудрыми» (Мф. 10:16), если можно лгать? Мудрость в том и состоит, чтобы, не солгав, найти выход. Можно отвечать уклончиво, отвечать не на вопрос, отказаться отвечать, молчать, но не лгать. В-четвертых, нам скажут, как же такие праведники, как Раав из Иерихона или царь Давид прибегали ко лжи и были оправданы Богом? Действительно, мно­гие ветхозаветные праведники прибегали к неправде, но ведь были многие из них и многоженцами. Ветхий Завет был «детоводителем ко Христу» (Гал. 3:24), Новый Завет дал закон совершенный. Многое, что дозволялось в Ветхом За­вете, уже недопустимо для времени благодати. Нагорная проповедь Спасителя показывает нам возвышение Нового Завета перед Ветхим, возвышение благо­дати перед законом. В Новом Завете мы уже нигде не находим ни тени неправ­ды в устах праведников. В-пятых, не может быть «святой лжи», ибо всякая святость от Бога, а ложь – «свое» для сатаны (Ин. 8:44). Написано: «Всякая неправда есть грех» (1 Ин. 5:17). А может ли грех быть святым?! Может ли грех войти в Царствие Божие? Может ли быть тьма светлой? В-шестых, не может быть «лжи во спасение», ибо «кто говорит ложь, не спасется» (Пр.19:5) и «кто говорит ложь, погибнет» (Пр.19:9). Также говорит Господь в Апокалипсисе: «А вне (небесного Иерусалима) всякий любящий и де­лающий неправду» (22:15), «всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою». Ясно сказано, что всякая ложь, с какой бы целью она ни совершалась, ведет к вечным мукам геенны.

Откр.21:9 – И пришел ко мне один из семи Ангелов, у которых было семь чаш, наполненных семью последними язвами, и сказал мне: пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца. Видим, что один и тот же Ангел может совершать совсем различные служения. Сходны и слова обращения Ангела к Иоанну в обоих случаях: «подойди, я покажу тебе суд над великою блудни­цею» (17:8) и пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца.

В 19:7 мы видим жену – невесту Агнца, приготовившую себя для бра­ка, ожидающую великое таинство. Теперь же видим их теснейшее блаженное общение. Что тогда было радостным ожиданием, то теперь – блаженная действительность.

Ангел говорит Иоанну: пойди, я покажу тебе... О чистые очи тайнозрителя, удостоенные этого дивного видения! Воистину «блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8). На земле видят небо, из времени созерцают вечность!

Жена – здесь должно разуметь не вообще женщину, а именно замуж­нюю женщину. Невеста Агнца – это тайна тайн Нового Завета. Это Мать рождающая и остающаяся Девой. Это Дева и Мать в одном лице. Две сущ­ности в одной ипостаси. В тайне Троицы три ипостаси в одном существе. В тайне Богородицы-Церкви два существа (Девы и Матери) в одной ипостаси (см. толкование на 12:1-2). Мать – образ земли, мать – сама земля, порож­дающая жизнь. Дева – образ неба, Дева – само небо, чистое и нетленное. Дева-Мать – это таинственный, священный, неизреченный союз неба и зем­ли.

Откр.21:10 – И вознес меня в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога. Вознесение на гору духа Иоанна означа­ет, что мысль его была устремлена от земли к небесному. Пустыня – духовное состояние города-блудницы, а высокая гора, пишет Андрей Кесарийский, есть «возвышенная и премирная жизнь святых, которою украсится и прославится жена Агнца – горний Иерусалим». Небесный Иерусалим, Божия обитель в тварном мире и есть жена – невеста Агнца.

Откр.21:11 – Он имеет славу Божию. Светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному. Не свою славу, не свою красоту – но Божию. Истинная слава твари не в ней самой, а в ее Творце. Потому славна Церковь (Еф. 5:27) и ее святые, что Сам Бог об­лекает их в Свою славу. «Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее... чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна или порока» (Еф. 5:25.27). Свет Божественной славы излучало лицо Моисея, когда сходил он с горы к народу после беседы с Богом (Исх. 34:29-35). И на горе Фавор «Моисей и Илия; явившись во славе», беседовали со Христом (Лк. 9:30-31). Нетварная вечная слава Божия почила на них. Апостол Петр, видевший эту славу на Фаворе, пишет всем верным: «Когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы» (1Пет.5:4; Еф.5:32). Увенчан­ная славой и честью Невеста-город имеет славу Божию. Потому славящий святых и Церковь (собрание святых) воздает не иному кому славу, как Богу.

Не тварное светило освещает город, но свет са­мосущий. «Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1:9). (1Ин.1:5). Свет – сущность, естество Бога. От Него, «от Отца светов, у Которого нет измене­ния и ни тени перемены» (Иак. 1:17) получает освещение вечный город. Всякий человек, приходящий в мир Христа, в Церковь – Его обитель, просвещается этим нетварным, невечерним светом.

Чтобы как-то описать его, Иоанн говорит, что оно подобно драгоценнейшему камню. Нет таких кам­ней на земле, от которых исходил бы такой чудный свет. Но если сравни­вать, то это светило подобно как бы яспису кристалловидному – камню зеленому и прекраснейшему. Этим означено, что светило города несравнен­но, всегда растущее, цветущее и жизнеподательное. В картине небесного пре­стола в 4:3 «Сидящий», то есть Бог-Свет «подобен камню яспису и сардису», ибо там свет производил жизнь и суд (сардис – красный, цвета огня). Теперь суд позади, настала вечная жизнь, освещаемая светилом, подобным только яспису, а не яспису и сардису. В этом веке «милость и суд буду петь» (Пс. 100:1), в том – только милость и благость Божию. Да воскликнем и мы вместе с Исаией: «Восстань, светись Иерусалим, ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобою» (Ис. 60:1)!

Откр.21:12-13 – Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов; на воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых: с востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот.. Этим означена полная и совершен­нейшая защищенность города. Но с другой стороны, этот город уже не будет иметь врагов, ибо они погибли. «Ты утвердишься правдою, будешь далека от угнетения, ибо тебе бояться нечего, и от ужаса, ибо он не приблизится к тебе» (Ис. 54:14) – говорит Исаия об израильской Церкви. Он же говорит то, что «ворота его не будут запираться» (ст. 25). Стена города более указывает на его благоустроенность и благоукрашенность. Оборонительную же роль стены особо можно усматривать в условиях земного странствования Церкви.

Большая и высокая стена, «охраняющая живущих во святом граде, есть Христос», – пишет Андрей Кесарийский. Двенадцать ворот в стене Иерусалима означают двенадцать колен Израилевых. Имена этих колен и начертаны на них, как в древности были напи­саны на нарамнике израильского первосвященника. В видении пророка Иезекииля двенадцать ворот города, именующегося «Господь там», также назы­ваются именами колен Израилевых (Иез. 48:30-35). Имена колен Израилевых на воротах Небесного Иерусалима указывают на спасение Израиля, которое совершится в кончину века. «И так весь Израиль спасется, как на­писано: придет от Сиона Избавитель, и отвратит нечестие от Иакова. И сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их» (Рим. 11:26-27). Спасется причем не только уцелевшее колено Иуды, но и все двенадцать. Бог придет к цели с народом Своим. Так сыны двенадцати патриархов, сынов Иакова, станут сынами вечности.

С другой стороны, здесь разумеется духовный Израиль, Церковь искуп­ленных Ветхого и Нового Заветов. О духовном значении имен колен Изра­илевых см. 7:4-8. Исповедание (Иуда), видение (Рувим), искупление (Гад), блаженство (Асир), молитва (Неффалим), забвение (Манасия), послушание (Симеон), священнодействие (Левий), награда (Иссахар), сила и благоуха­ние (Завулон), приложение (Иосиф), болезнь (Вениамин) – вот двенадцать ворот, вводящих в небесный Иерусалим Нареченных этими именами Бог нарекает своими чадами

Двенадцать ворот означают и двенадцать Апостолов, через проповедь кото­рых все народы входят в Церковь. Это и двенадцать догматов апостольского учения (см. никео-цареградский Символ веры), просвещающие весь мир Две­надцать Апостолов указывают вход к Богу и в Его город.

На воротах города соответственно двенадцать Ангелов. О том, что верным дается Ангел-хранитель, неоднократно свидетельствует Писание (Пс. 90:11-12). Анге­лы «суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение» (Евр 1:14). «Смотрите, не презирайте ни одного из ма­лых сих, ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного» (Мф 18:10). «Тем более, – пишет Андрей Кесарийский, – двенадцати Апостолам споспешествуют в евангельской проповеди двенадцать первейших Ангелов». Двенадцать особых, высших Ангелов покрови­тельствовало двенадцати Апостолам в их трудах. Они стоят как привратники Церкви и небесного города вечности. Эти Ангелы охраняют всегдашнюю радость и веселие, совершеннейшую чистоту обитателей святого города.

Стены города соответствуют четырем сторонам света. На каждую сторону – по трое ворот. Это напоминает устройство Со­ломонова медного моря в храме: «Стояло оно на двенадцати волах: три глядели к се­веру и три глядели к западу, и три глядели к югу, и три глядели к востоку, – и море на них сверху» (2 Пар 4:4). Трое ворот на всех четырех сторонах означают, что через апостольскую (12) проповедь народы всех четырех сторон света придут поклониться Пресвятой Животворящей Троице. Крестообразное расположение ворот показывает, что именно крест научает все народы истин­ному богопочитанию. Только через крест открывается всем четырем концам мира Тро­ица. Крест соединяет и скрепляет собой весь мир и примиряет его с Богом, с Пресвятой Троицей. «Все части мира, – го­ворит святой Василий Великий, – приведены ко спасению частями креста». Христос пришел чтобы «в одном теле примирить обоих (язычников и израиль­тян) с Богом посредством креста, убив вражду на нем» (Еф 2:16).

Трое ворот города со всех четырех сторон означает также «троическую четверицу Апостолов, – исповедницу Святой Троицы» (Андрей Кесарийский). Еще здесь можно разуметь Евангелие Троицы, посланное на все четыре сто­роны света, либо четыре Евангелия, являющие Троицу.

Устройство ворот Иерусалима указует нам также таинственное значение священного числа двенадцать 12=3x4. Четыре – число этого мира, его сти­хий, его природы, его сторон, его измерений. Три – число единого Бога в Самом Себе, число Его ипостасей. Двенадцать – 3x4, означает явление Тро­ицы миру, соединение Бога с тварью, проникновение и освящение земли не­бесным существом. Апостольская (12) Церковь есть Троица, явленная миру (3x4). Или мир, погруженный в недра троической жизни Бога (4x3).

Откр.21:14 – Стена города имеет двенадцать оснований, и на них имена двенадцати Апостолов Агнца. Стена города в соответствии с двенадцатью воротами имеет двенадцать оснований, двенадцать камней, где на каждом написано имя одного из Апос­толов. Каждодневно на литургии мы исповедуем свою веру «во единую... апостольскую Церковь». Апостол пишет верующим: «Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании Апостолов и пророков» (Еф. 2:19-20). Апостолы, приняв от Бога спасительное учение, преподали его людям и обратили к нему умы и сердца. Непосредственно от Бога приняли они спасительную благодать священства, которая передается теперь от них из рода в род, созидая и окормляя Цер­ковь. Когда приходил Христос, они были первыми двенадцатью камнями, которые заложил Сам божественный Строитель. Остальные камни заклады­ваются уже через них. Всем верующим пишет один из Апостолов – Петр, что в переводе означает камень: вы «и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом» (1Пет.2:5). Двенадцать Апостолов были тем семенем, которое бросил божественный Сеятель и от которого выросло всё древо Церкви. Они – то основание, на котором построен весь город. Но тут надо четко разуметь, что Апостолы не являются тем самосу­щим основанием, которое держит всё. Этим основанием является Сам Гос­подь. «Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенно­го, которое есть Иисус Христос» (1Кор.3:11). «Ибо сказано в Писании: вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный» (1Пет.2:6; Ис.28:16). Апостолы же – промежуточное звено между Христом и всей «постройкой». Как и сказано: «Быв утверждены на основании Апосто­лов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на кото­ром все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе» (Еф.2:20-21). Схема такова: Бог – Апостолы – Церковь, город Бога Живого. Как двенадцать родоначальников ветхозаветного Израиля были потомками трех патриархов: Авраама, Исаака и Иакова – так двенадцать Апостолов Нового Завета сами стоят на Пресвятой Троице (Отец, Сын и Дух Святой). То, что Апостолы не самосущие основания, а держат весь город, сами основываясь на краегульном камне – Христе, подчеркнуто тем, что они названы не просто Апостолы, но Апостолы Агнца – посланники Христа людям. (Мф.19:28). И опять-таки двенадцать ворот, направленных в разные стороны, означают, что различные народы каждый своим путем входят в Царствие Божие. Различные имена на воротах также означают свое­образие путей разных народов и людей. Но при всем историческом, географи­ческом, этнографическом, психологическом и характеристическом своеобразии путей вход в град Божий может быть только на апостольском основании. Толь­ко на основании апостольского учения и благодати, преподанных через них. При всем своеобразии, спасающей может быть только Церковь апостольская, ибо Апостолы будут определять достоинство того или другого (Мф. 19:28). Раз­личные исторические Церкви ведут свое начало от разных Апостолов (Петра, Андрея, Фомы), но все они имеют, хотя и разные, врата в град Божий. Но что могут представить различные протестантские и сектантские общества, основан­ные через полторы тысячи и более лет после Апостолов реформаторами? О каком апостольском основании могут они говорить, не имея ни апостольского рукоположения (а следовательно, и благодати), ни апостольского предания, ни апостольского учения, ни духа апостольского? Их «города и веси» основаны не на драгоценных камнях Апостолов (ст. 19), но на песке, глине и щебне ре­форматорских прелестей и заблуждений. Когда «разольются реки» Страшного Суда и «подуют ветры», то не опрокинутся ли «домы» их и не «будет ли паде­ние их великое»? (Мф. 7:26-27). А ты, душа, принадлежащая Церкви апостоль­ской, но по закону ее не живущая, как войдешь ты через врата апостольские? Как выдержишь суд апостольский, если учения их не содержишь и не подражаешь жизни и вере их (Евр. 13:7)?

Откр.21:15 – Говоривший со мною имел золотую трость для измерения города и ворот его и стены его. В нашем слу­чае измерение дает описание измеряемого, чтобы показать величие, соразмер­ность, симметрию, великолепие и красоту города. В отличие от 11:1 измере­ние совершает здесь не Апостол, но сам Ангел. Величие и красота будущего города неизвестны людям, но открыты Ангелам. Через откровение Иоанна ангельское разумение о городе передается и людям, ибо мера человеческая, какова мера и Ангела (ст. 17).

Для измерения Ангел имеет золотую трость. С пророческим измерением тростью мы встречаемся также у пророка Иезекииля (Иез. 40:5; 42:16) и в Откр. 11:1-2. Трость имела значение определенной единицы измерения. Так, напри­мер, у Иезекииля она была «в шесть локтей, считая каждый локоть в локоть с ладонью» (Иез. 40:5). Величина апокалиптической трости нигде не указана.

В отличие от предыдущих случаев, этот Ангел имел золотую трость. Этим указано на досточестность этого Ангела, так и еще большую досточестность, величие и славу измеряемого – Нового Иерусалима. Ангельскому измере­нию (разумению) подлежит город, ворота и стена его. Хотя в дальнейшем тайнозрителем будут сообщены результаты измерения только города и сте­ны его, о воротах же ничего не будет сказано.

Откр.21:16-17 – Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта. И измерил он город тростью на двенадцать тысяч стадий; длина и широта и высота его равны. И стену его измерил во сто сорок четыре локтя, мерою человеческою, какова мера и Ангела. Стадия – древнегреческая мера длины, состав­ляющая около 185 метров. 12 000 стадий – 2 220 000 метров  – 2 220 км. Таким образом, небесный город представляет собой куб ребром в 2 220 км. Чтобы лучше представить себе величину города, укажем примерно вершины квадрата, который мог бы занять основание города, будь он на нашей земле: Моск­ва, Омск, северная часть Пакистана, г. Халеб в Сирии. Возвышался бы город примерно на треть ра­диуса Земли (радиус Земли равен 6 378 км.).

Высота стены – 144 локтя. Так как указано, что мера Ангела совпадает с мерой человеческой, то можно здесь разуметь обычный локоть, то есть примерно пол­метра. Значит высота стены примерно 72 м. Это соот­ветствует высоте 24-х этажного здания. Для нашего во­ображения это безусловно очень высокая стена, но она ничтожно мала в сравнении с высотой города. Ниже в 30 833 раза. В таком случае всю массу построек города можно представить себе в виде террас, восходящих от стен города к его вершине, увенчанной престолом Бога и Агнца (22:1).

Впрочем, сам текст Апокалипсиса на это никак не указывает. Сказано толь­ко, что основание квадратное, что длина города равна его ширине и высоте и даны величины длины (ширины и высоты) города, а также высота его стен.

Так эти числа указывают на неописуемое величие и неизреченную красо­ту, симметрию и соразмерность города! «Как возвышенны для меня помыш­ления Твои, Боже, и как велико число их! Стану ли исчислять их, но они многочисленнее песка; когда я пробуждаюсь, я все еще с Тобою» (Пс.138:17-18)! Истинны слова Христа: «В доме Отца Моего обителей много.. А если быне так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам» (Ин. 14:2). Апока­липтические числа указывают на эту множественность обителей в доме Отца Небесного. У Него все найдут место, вся великая семья чад Его, собранная со всех концов Земли, из всех народов и всех времен.

Но эти числа указывают не только на нумерическое (количественное) множество обителей, но и на благодатное множество Его даров. «От полно­ты Его все мы приняли и благодать на благодать» (Ин. 1:16). Это море благодати обильно и в самых разных видах проявилось во святых Его (про­роки, Апостолы, святители, преподобные, мученики, бессребреники, правед­ные, юродивые). Обильно и многообразно будет и вознаграждение. «Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе» (1Кор.15:42-43). Так, если уже в тлении, уничижении и немощи сеется такое изоби­лие и множественность благодатных сил и даров, о которых свидетельствует вся история Церкви, то каково будет восставшее в нетлении, славе и силе?! Каков город, таковы его обитатели, такова жизнь в нем!

Помимо этого число 12000=12x1000 может означать тысячекратное умно­жение семени апостольского. Апостолами, их учением и благодатью, преподан­ной через них, населяется вся Церковь, населяется небесный город Иерусалим. И опять-таки «размеры» Церкви-города указывают, что она – апостольская. На это же могут указывать и размеры стен города: 144=12x12 – сугубая про­поведь апостольская, вера апостольская, подтвержденная делами апостольски­ми. Ранее (7:4) мы видели всех верных, представленных как 144 000 запечат­ленных. Соответственно этому символико-мистическому числу всех верных, стена города их вечного жительства измеряется 144 локтями. Ибо стена – по Андрею Кесарийскому – есть также «божественное ограждение и покров, ко­торым будут охраняемы святые».

Андрей Кесарийский приводит еще такую расшифровку числа 12 000. 12 000:7=1714=1000+700+14. 1000 означает совершенство бесконечной жизни, 700 – совершенство покоя, 14=7x2 – двойное субботство души и тела. Заме­тим, что деление Андрея Кесарийского 12000 на 7 не случайное, ибо семь – число круга времен земных страданий, а 1714=1000+700+14 (7x2) трижды ука­зывает на совершенство вечного покоя. То, что число 12000 равным образом (длина, ширина, высота равны) употребляется трижды, указует на обретение веч­ного покоя только в Троице, причем равно во Отце, в Сыне и в Духе Святом.

Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и ши­рота– абсолютная незыблемость и прочность вечного города.

Длина и широта и высота его равны. Город живет жизнью Пресвятой Троицы, единосущной, нераздельной и неслиянной. Как не бывает длины без широты и без высоты, ибо всё в этом мире трехмерно, так и Бог в трёх ипостасях, а Церковь – в Боге-Троице («полнота Наполняющего всё во всём» Еф. 1:23). Как нельзя одно измерение отделить от другого (длину от шири­ны), так и Троица нераздельна. И как, наоборот, нельзя свести одно измере­ние к другому, так неслитны ипостаси Троицы и несводимы одна к другой. Как длина, широта и высота характеризуют один и тот же объект, так еди­носущна и Троица. Длина, широта и высота города равны, так равны в Бо­жестве Отец, Сын и Дух Святой. Небесный город Иерусалим предстал тайнозрителю обителью живоначальной, нераздельной и единосущной Троицы. Об этом написано на страницах Писания: «Чтобы вы, укорененные и утвер­жденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долго­та, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Хри­стову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею» (Еф. 3:18-19).

После описания размеров города Иоанн переходит к описанию материалов, из которых построен город (ст. 18-21). Драгоценность, сияние и красота кам­ней, из которых состоит город, соответствует духовному состоянию святых. «И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный» (1 Пет. 2:5). Об особой утонченности и красоте возрожденной природы пакибытия пророчествал Исаия: «Бедная, бросаемая бурею, безутешная! Вот Я положу камни твои на рубине и сделаю основание твое из сапфиров; и сделаю окна твои из рубинов и ворота твои – из жемчужин, и всю ограду твою – из драгоценных камней» (Ис. 54:11-12). «Вместо меди буду доставлять тебе золото, и вместо железа серебро, и вместо дерева медь, и вместо камней железо; и поставлю правителем твоим мир и надзирателем твоим – правду» (Ис. 60:17).

Откр.21:18 – Стена его построена из ясписа, а город был чистое золото, подобен чистому стеклу. Стена города построена из ясписа. Это то, о чем пророчествовал еще Исаия: «и сделаю... всю ограду твою из драгоценных камней» (Ис. 54:12). О ясписе см. 4:3 и 21:11. Этим означена всегда цветущая и неувядающая жизнь святых.

А город был чистое золото, подобен чистому стеклу. Нам сегодня не­представимо такое сочетание: золото, прозрачное как чистое стекло. Это го­ворит об изменении и просветлении природы будущего века. Сочетание блеска золота и прозрачности стекла показывает святость, великолепие, драгоцен­ность – с одной стороны; чистоту, ясность и светлость – с другой стороны. Таковы святые. Таковы они уже в этом веке, таковы им уготованы обители в будущем. Такова природа всего города, и построек, и улиц его (см. ст. 21) – такова природа Церкви.

Откр.21:19-20 – Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое яспис, второе сапфир, третье халкидон, четвертое смарагд, пятое сардоникс, шестое сердолик, седьмое хризолит, восьмое вирилл, девятое топаз, десятое хризопрас, одиннадцатое гиацинт, двенадцатое аметист. Еще неясно, как скрытое туманной далью, видел Исаия: «и сделаю осно­вание твое из сапфиров» (Ис. 54:11). Иоанн видит уже подробно все две­надцать оснований, украшенных всякими драгоценными камнями.

Мы уже ранее видели двенадцать оснований стен города с начертанными на них именами Апостолов. Теперь говорится, что эти основания были укра­шены всякими драгоценными камнями. Это камни громадной величины, своим чудным видом украшающие вид всего города. Весь город переливает­ся неизреченными дивными разными цветами преломленного в этих камнях нетварного света. В нашем мире «не видел того глаз... что приготовил Бог любящим Его» (1Кор.2:9). Эти двенадцать камней-оснований с начертанными на них именами двенад­цати Апостолов весьма напоминают наперсник судный, носимый в Ветхом Заве­те первосвященником (Исх. 28:15-21). Там также было двенадцать драгоцен­ных камней с вырезанными на них, как на печатях, именами двенадцати колен Израилевых. Восемь камней ветхозаветного архиерея совпадают с камнями нового Иерусалима. Но четыре: анфракс, лигурий, ахат и охиний заменены в Новом Иерусалиме на халкидон, сардоникс, хризопрас и гиацинт (названия камней в разных переводах Библии несколько отличаются друг от друга). Андрей Кесарийский видит в этом указание на согласие Ветхого Завета с Новым, а также на преимущество святых, в Новом Завете просиявших.

Двенадцать драгоценных камней-оснований соответствуют двенадцати Апос­толам. Провести точно соответствие между камнями и Апостолами представля­ется трудным, так как мы не обладаем ни достаточным знанием совершенств и характерных особенностей каждого из Апостолов, ни знанием точного соответ­ствия различных свойств камней с качествами духовными. Не как утверждение истины, а, скорее, как некое гадание о ней (1 Кор. 13:12), приводит Андрей Кесарийский такое сопоставление, пользуясь словами, сказанными святым Епифанием о камнях в применении к начальникам колен Израилевых. Точно ведает об этом только Сам Бог, давший Откровение. Приведем теперь свойства кам­ней и соответствие их Апостолам по Андрею Кесарийскому.

1. Яспис – по цвету, подобно изумруду, зеленоватый. Это «верхов­ный Петр, носивший в теле мертвость Христову, показавший непрестанно цветущую и неувядающую к Нему любовь и теплою верою наставивший нас».
2. Сапфир – небесно-голубого и прозрачного цвета. Это «подобный небесному телу, блаженный Павел (строго говоря, имя Апостола Павла не дол­жно входить в этот список, ибо он не из двенадцати. – Г.Ф.), восхищенный даже до третьего неба (2 Кор. 12:2) и привлекающий других туда же».
3. Халкидон – небесно-голубого цвета, наполовину прозрачный и оттененный другими цветами. О нём Андрей Кесарийский пишет так: «Халкидон не носился на нарамнике первосвященника, но анфракс, не упоминаемый здесь. Поэтому мы думаем, не назван ли этим именем святой анфракс. Анфракс же – уголь и означает блаженного Андрея, возжженного Духом».
4. Смарагд – нежно-зеленого цвета, Андрей Кесарийский называет его камнем, «питающимся елеем и от него получающим блеск и красоту, им оз­начается проповедь Иоанна, божественным елеем умягчающего происходящее в нас от греха и драгоценным даром богословия дарующего нам никогда не ослабевающую веру».
5. Сардоникс – цвета светло-розовой крови под ногтем пальца. Один из более известных и употребительных драгоценных камней древности, представ­ляющий собой несколько измененный вид оникса. Это «Иаков, прежде других претерпевший за Христа умерщвление, на что и указывает ноготь, не испытывающий боли при обрезании».
6. Сердолик (4:3) – красный, как рубин, блестящий. «Целебный при опухолях и язвах от железа. Филипп, просвещаемый огнем Духа и врачую­щий душевные язвы прельщаемых».
7. Хризолит – прозрачный с желтовато-золотым блеском. «Варфоломей, блистающий добродетелями и проповедию».
8. Вирилл – цвета морской воды, а также воздуха. «Фома, совершив­ший дальнее путешествие для спасения индийцев».
9. Топаз – зеленовато-желтоватого цвета, или черного. «Источает млекообразный сок, целебный для глазных болезней. Матфей врачует Еван­гелием слепых сердцем и напояет молоком новорожденных в вере».
10. Хризопрас – зеленоватый, часто ударяющий в желтизну, прозрачный камень, превосходящий по блеску само золото. «Хрисо», по-гречески, золото, а «прас» – зеленый. Зеленоватый оттенок напоминает цвет мертвого тела. В связи с этим святой Андрей Кесарийский толкует: «Превосходящий блеском золото, хризопрас означает блаженного Фаддея, благовестившего царю Едесскому Авгарю Царство Божие, означаемое «золотом», и мертвость в нем (в отношении всего греховного. – Г.Ф.), знаменуемую «прасом».
11. Гиацинт – подобно гранату, тёмнокрасного цвета. «Лазоревый или небовидный. Симон, ревнитель Христовых дарований, имеющий небесное мудрование».
12. Аметист – бледно-фиолетового или багряного цвета. «Матфий, удо­стоившийся Божественного огня при разделении языков, и за пламенное влечение благоугождать Избравшему, заменивший место отпавшего».

Таковы цвета и свойства двенадцати апокалиптических камней-оснований Нового Иерусалима, показывающие его неотмирную красоту. В них очевидно преобладание зеленого цвета. Стена же, стоящая на двенадцати камнях, из ясписа, целиком зеленая. Само светило города, подобно кристалловидному зеле­ному яспису (ст. 11). Всюду – зеленый цвет жизни. Не случайно «и радуга вокруг престола, видом подобная – смарагду» (4:3). Померкли все остальные цвета земной радуги, и остался только зеленый цвет радуги иного мира. Пол­ный круг и зеленый цвет радуги – явленная тайнозрителю жизнь вечная. Из все­го «спектра совершенств» вырастает и расцветает город вечной жизни, неувядающего вечного блажен­ства. И как камень не теряет своего цвета, так вечнопребывающа жизнь в городе. Как на зеленом стебле распустившийся прекрасный цветок, так золо­той город (ст. 18-21) основан и окаймлен зеленым основанием и стенами. Вечнозеленая, неувядающая жизнь порождает золото божественной славы.

Все же вместе цвета камней-оснований означа­ют всю совокупность божественных совершенств Апостолов, немеркнущую красоту основания горо­да вечности. Камнями-самоцветами сверкают все совершенства Апостолов в божественном ожерельи камней оснований города. Да украсит Прекраснейший из сынов человеческих (Пс. 44:3) и нас, не­достойных, Своей небесной красотой!

Откр.21:21 – А двенадцать ворот – двенадцать жемчужин: каждые ворота были из одной жемчужины. Улица города – чистое золото, как прозрачное стекло. Об этом писал уже пророк Исаия: «И сделаю ворота твои – из жемчу­жины» (Ис. 54:12). Если ворота примерно соразмерны стенам (72 м=144 локтя), то можно себе представить, из каких громадных жемчужин высече­ны ворота! Как неописуема красота этих ворот!

О значении двенадцати см. толкование на ст. 12-13.

Апостолы уподоблены жемчужинам, как получившие просвещение и блеск от единственной многоценной жемчужины – Христа. То, что ворота из жемчу­жин, означает, сколь велика цена входа в Царство Божие. «Вы куплены доро­гою ценою» (1 Кор. 6:20) крови Богочеловека Иисуса Христа. Капли крови из пречистых ран Распятого, как многоценные жемчужины, оросили многогреш­ную землю и омыли ее, переродили банею пакибытия в землю новую.

Двенадцать жемчужин-ворот и двенадцать драгоценных камней-оснований являют собой двенадцать патриархов Ветхого Завета (сыновей Иакова), поэтому каждые врата были из одной жемчужины, ибо всё колено усматри­вается в одном своем родоначальнике. Это и двенадцать Апостолов Нового Завета, ранее уже виденных тайнозрителем в виде двадцати четырех стар­цев. Двадцать четыре драгоценных камня – Церковь Ветхого и Нового Заветов. Как врата держатся на основаниях, так спасение ветхозаветных праведников коренится на Ходатае Нового Завета (Евр. 12:24). Благая весть двенадцати Апостолов спасет и двенадцать колен Израилевых.

Как кровеносные сосуды связывают всё тело с источником его жизни – сердцем, и по ним струится кровь, которая есть душа (жизнь) всякого тела (Лев. 17:14), так улицы города пронизывают и связуют его, являются его жизнен­ными артериями. Улицами сообщаются и связуются в один жизненный организм различные части города. Потому и в небесном граде улица – одной природы с самим городом. О таинственном значении улицы мы увидим в ст. 22:1-2. Она действительно будет той артерией, по которой от сердца города – от престола Божия будет истекать река воды жизни, напояя и животворя весь город. В этой «воде жизни», струящейся по улице – вечная жизнь города.

Улица города названа в единственном числе. Как трудно себе предста­вить город кубической формы, так и трудно себе представить его с одной улицей. В этом, как и далее в том, что одно дерево жизни будет «по ту и по другую сторону реки» (22:2), мы видим недоступность нашему разуму и представлению города. Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2:9). Ре­альности неба не могут вложиться в сознание земное, поэтому Бог и пока­зывает их Иоанну в образах непредставимых. Здесь должен смолкать зем­ной разум и должно дать простор вере. Это постигается верой. Разум позна­ет ему данное, видимое. «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверен­ность в невидимом» (Евр. 11:1). Разум познает постигаемое, вера постигает непостижимое. Разум познает законы, вера – таинства. В домостроительстве городов всё ясно и постижимо, в «домостроительстве благодати Божией» (Еф. 3:2) всё таинственно и непостижимо, Церковь – великая тайна. Рассудок не может «ходить по ее улицам», ибо тут всё не так, как в мире земном. Здесь, по «этим улицам», можно ходить только верой. Авраам «верою обитал на земле обетованной» (Евр. 11:9), и нам невозможно обитать там, в вышнем мире, иначе, пытающийся входить в город-Церковь рассудком непременно на­рушит «правила движения», не постигнет непостижимое, создаст хаос ереси. Таков религиозный рационализм во всех своих формах, рационализм протестанства, сектантства. Рационалист, вступающий в «обетованную землю», в «город религии» и постигающий его только разумом, подобен дикарю, всту­пающему в современный цивилизованный город и пытающийся ходить по нему так, как бродят в диких местах. Приведем цитату из книги священника Павла Флоренского «Столп и утверждение истины». «Но вера, – то что называется «разумная», то есть «с доказательствами от разума», вера по толстовской формуле: «Я хочу понять так, чтобы всякое необъяснимое по­ложение представлялось мне, как необходимость разума» – такая вера есть заскорузлый, злой, жесткий и каменный нарост в сердце, который не допус­кает его к Богу, – крамола против Бога, чудовищное порождение челове­ческого эгоизма, желающего и Бога подчинить себе. Много есть родов без­божия, но худший из них – так именуемая «разумная», или, точнее, рассу­дочная вера. Худший, ибо кроме непризнания объекта веры («вещей невиди­мых») она, к тому же являет в себе лицемерие, признавая Бога, чтобы от­вергнуть самое существо Его, – «невидимость», то есть сверхрассудочность. «Что есть «разумная вера»?» – спрашиваю себя. Отвечаю: «Разумная вера» есть гнусность и смрад пред Богом». Церковь же говорит устами Тертуллиана: верю, потому что абсурдно. Сверхразумно – поэтому верю, ибо не могу понять. Но так открыл Бог, посему – верю, Господи! Господи Иисусе, «мысль мою Твоим смирением сохрани, и воздвиг­ни меня во время подобно на Твое славословие, ибо препрославлен Ты со Безначальным Твоим Отцом и с Пресвятым Духом во веки. Аминь» (молит­ва святого Антиоха).

Откр.21:22 – Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель – храм его, и Агнец. Иоанн, воспитанный в иудейском законе, долго живший в Иерусалиме, привыкший видеть сердцем, средоточием и красотой города величественный храм, часто молившийся там (Деян. 3:1), естественно пытался увидеть и в Новом Иерусалиме его храм. Иерусалим без храма мог представляться Апо­столу лишь как тело без души, как дом без жильцов. Но тщетны бы были все попытки увидеть в городе неба храм. Но помнит Апостол сказанные не­когда слова Спасителя самарянке: «Поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу... Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине» (Ин. 4:21.23). А вот еще и в древности сказано у пророка Иеремии: «В те дни, говорит Господь, не будут говорить более: «ковчег за­вета Господня», он и на ум не придет, и не вспомнят о нем, и не будут при­ходить к нему, и его уже не будет. В то время назовут Иерусалим престо­лом Господа» (Иер. 3:16-17).

Можно различать три периода в истории храма Божия. Первый – ветхоза­ветный. Был видимый рукотворенный храм в Иерусалиме. Там обитал Бог с людьми и принимал их поклонение и жертвоприношения. Второй – нозаветный. Рукотворный храм заменен на нерукотворный. Иерусалим и его храм – это теперь Церковь, невидимое Тело Христово. Тщетно искать в «новозаветном Иерусалиме» храм, его там нет. Нет ковчега Завета, он на ум уже не приходит христианам. В это время сам Иерусалим-Церковь называют престолом Господа (Иер. 3:17). Всюду, где невидимая Церковь Божия, всюду, где есть верные, совершается поклонение Богу и Агнцу, приносится бескровная жертва. Это значит, что настало время поклонения Богу в духе и истине, а храма уже не видно. Однако это не отменяет потребности христиан воздвигать Богу и види­мые храмы – места особого присутствия Божия, места совершения богослу­жений. Христиане уже, в отличие от иудеев, могут повсюду строить храмы, а не в одном только определенном городе, и вообще везде совершать свои слу­жения и священнодействия. Третий период начинается после Страшного Суда и не имеет конца. Храма нет, ибо повсюду в небесном городе Иерусалиме место Его особого пребывания, место собрания верующих для поклонения Творцу и Спасителю. Сам Господь Бог Вседержитель – храм его, и Агнец. Хотя в дальнейшем и в этом городе мы увидим престол Его (22:1) как место Его преимущественного пребывания. Так взор тайнозрителя останавливается после всех со­кровищ города неба на его Царе, Боге и Вседержителе. Блаженно чистое серд­це Апостола, сподобившееся зреть Невидимого! Закланный за грехи мира на земле Агнец там Сам является храмом. Отец и Сын названы храмом. В ст. 22:1 мы видим и третью ипостась Пресвятой Троицы – Святой Дух. Сама Троица и есть храм неба. Прославленная тварь, входящая в сей храм, входит, погружается в недра троической жизни Бога. Поклоняется в Боге, в духе и истине Духу и Исти­не. О неизреченное блаженство жизни не с Богом, не перед Богом, а в Боге!

Откр.21:23-24 – И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец. Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою. Невозможно невооруженным глазом, телесными очами смотреть на яркий свет, например, на солнце. Здесь же тайнозритель своими духовными очами взирает не на солнце, а на свет сотворившего солнце. На Того, Который не светел, но Сам свет есть. «Бог есть свет» (1Ин.1:5). «Был Свет истинный, Который просвещает всякого челове­ка, приходящего в мир» (Ин.1:9). Сей Свет в мире был и говорил: «Я свет миру» (Ин.8:12). «Св. Писание называет Бога светом. Название сие, по обыкновенному рассуждению, выра­жает следующее свойство Божие: Его чистоту. Но не выражает ли оно и суще­ства Божия? Не есть ли Бог в самом деле свет, и существо Его не имеет ли чего похожего на свет?» (Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический). Свет есть глубинная сущность Божия. Бог «обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может» (1 Тим. 6:16). «И окрест Бога страшное великолепие» (Иов. 37:22). Бог – самосущий свет и обитает во свете Своей славы, как солнце всегда пребывает в море своего све­та. Божественный свет – нетварный, ибо излучается (а не творится!) Тем, Кто есть свет Сам в Себе.

Сотворив мир, Бог погрузил его в бесконечный океан Своего света. Тварный мир освещался и до конца пронизывался тончайшим нетварным светом Божеского естества. Об этом так говорил Сам Бог многострадально­му Иову: «Когда Я полагал основания земли... при общем ликовании утрен­них звезд (Ангелов), когда все сыны Божии восклицали от радости» (Иов. 38:4,7). Разумные существа, просвещаемые Божеским светом, уподоблялись ликующим звездам. Не на это ли указывает и именование Люцифера до па­дения «сыном зари» (Ис. 14:12). Тварь порождалась превечной Зарей и ею освещалась. Нуждались ли Божьи творения еще в ином свете? Думаем, что нет. Когда же «упал... с неба денница, сын зари! разбился о землю» (Ис. 14:12). Когда «ангел света» (2 Кор. 11:14) стал «уносящим свет», и имя его стало Люцифер, и мир, потеряв Бога, погрузился в бесконечный абсолют­ный мрак. «Земля же была безвидна и пуста, тьма над бездною» (Быт. 1:2). Люцифер, «уносящий свет», оставил тварь без света, и она погрузилась во тьму, во «тьму над бездною». Тьма – не-свет, тьма – пустота, там нет Бога, там бездна пустоты, пустота «без дна» нескончаемая... «Всё являемое свет есть» (Еф. 5:13). Исчез свет, исчезла истинная реальность, исчезло «являе­мое», земля – «безвидна», без вида, ибо видимое, являемое свет есть.

И эту тварь без вида, пустую, погруженную в бездну тьмы, Бог не ос­тавляет. Он желает возвратить ее в Свое лоно, вернуть свету, «Дух Божий носился над водою» (Быт. 1:2). Осиять же эту тварь сразу Своим светом Бог не мог: тварь была бы не спасена, а просто сожжена. «Никто не влива­ет молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут» (Лк. 5:37). И тогда Бог дает миру свет, но уже свет тварный. (По представлениям современных физиков – квантовое элек­тромагнитное поле. Хотя и эти представления со временем могут совершен­но измениться). «Да будет свет. И стал свет» – вот начало воссоздания мира.

Без света, хотя бы тварного, не может быть никакая жизнь. (Глубинное значение тварного света для твари, его в некотором смысле даже онтологи­ческое значение, отображено в современной физической картине мира. Даже такие первичные понятия, как время, пространство, масса – относительны (теория относительности Эйнштейна). Но в основе основ современной физи­ки лежит также сверхрассудочный (противоречащий здравому смыслу) постулат инвариантности скорости света. Скорость света – одна и та же в любой системе отсчета. При относительности материи, пространства и време­ни свет, как некий первокирпич мироздания, инвариантен, постоянен, самотождествен сам себе.) Как Божественный свет созидает жизнь вечную, так тварный свет – жизнь временную. На четвертый день творения «сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для освещения земли» (Быт. 1:14). Тогда были созданы солнце, луна и звезды. Но тварный свет мог производить только временную жизнь твари. Этот свет сам рождается и умирает, в нем утро перечеркивается вечером, день – ночью.

Но вот наконец торжествующий клич: «свет во тьме светит» (1Ин.1:5)! «Восстань, светись, Иерусалим, ибо пришел свет твой и слава Господня взошла над тобою. Ибо вот, тьма покроет землю, и мрак – народы; а над тобою воссияет Господь, и слава Его явится над тобою» (Ис.60:1-2). «Слово ста­ло плотью» (Ин. 1:14). Луч нетварного Света пробил бездну мрака и кос­нулся земли. «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разу­ма» (тропарь Рождеству). Новая звезда на небосводе востока (Мф. 2:2) ознаменовала появление этого чудного Света на земле. По-прежнему тьма покрывает землю, но над Новым Иерусалимом, над Церковью Христовой воссиял свет присносущий. Нет нужды в солнце и луне, ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец. «Не будет уже солнце служить тебе светом дневным, и сияние луны – светить тебе; но Господь будет тебе вечным светом, и Бог твой – славою твоею. Не зайдет уже солнце твое, и луна твоя не сокроется, ибо Господь будет для тебя вечным светом» (Ис. 60:19-20). Этот нетварный свет вечности видели избранные ученики на Фаворе. Об этом так пишет святитель Григорий Палама: «Итак, Свет Преобра­жения Господня не рождается и не исчезает и не подлежит чувствительной способности и, хотя он был созерцаем телесными очами в течение краткого времени и на незначительном верху горы, но и таинники (ученики) Господа в то время перешли от плоти к духу посредством изменения чувств, произ­веденного в них Духом, и таким образом увидели, чем и насколько облагодетельствовала их сила Божественного Духа – этот Неизреченный Свет... Итак, Свет этот не есть свет чувственный, и созерцавшие его не просто видели его чувствеными очами, но измененными силой Божественного Духа: они из­менились и только таким образом увидели перемену, происшедшую при са­мом принятии нашей бренности, обоженной соединением с Словом Божиим». Ныне в Церкви уже пакибытие. Ныне в Церкви светит нетварный Свет Бога и Агнца, «Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1:9). Но в совершенстве всё это будет в вечности. Сейчас «свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1:5). Тогда – померкнет всякая тьма, «ночи там не будет» (ст. 25). Тогда померкнет и тварный свет, как меркнет свет луны при восходящем солнце. Тогда не будет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения, ибо «будет Бог всё во всем» (1Кор.15:28), а «Бог есть свет». Этот неизреченный свет будет пронизывать всё, как сейчас фи­зический свет пронизывает прозрачные предметы. Потому и сказано, что весь город подобен золоту, как чистое и прозрачное стекло. Пронизанное Боже­ственным светом, всё в будущем веке уподобляется прозрачному стеклу. Не будет ничего непрозрачного, не исполненного Божиим светом. Как получив­шее от этого света неописуемый блеск, всё сравнивается с чистым золотом.

О грядущем свете имел откровение и древний пророк Захария: «И будет в тот день: не станет света, светила удалятся. День этот будет единствен­ный, ведомый только Господу: ни день, ни ночь; лишь в вечернее время явится свет» (Зах. 14:6-7). В словах этого пророчества сокрыты глубокие истины. Определенно сказано, что «не станет света» тварного, так как не может не стать света нетварного. А поскольку не будет уже тварного света, то ясно, что «светила удалятся», ибо нет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения. Это будет день, но он будет «ни день, ни ночь». Дня и ночи в земном смысле там не будет, ибо не будет ни солнца, ни луны, ни других светил. Но это будет день, ибо «в вечернее время» мира, когда погаснет земной тварный свет, «явится свет» невечерний и нетварный, трисолнечный свет Царя неба и земли. Тогда слава Божия расторгнет своим светом сгуща­ющуюся тьму вселенского вечера. Тогда светильником будет Божественный Агнец. Когда закалался Агнец на кресте, тьма окутала землю, сгустился мрак вечера... Но «в вечернее время явится свет», «взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его» (Мал. 4:2). Воссияет присносущий свет Христа. И с древних времен (еще святой Василий Великий в 375 г. писал об этом гимне, где «народ возглашает древнюю песнь» («О Св. Духе» к св. Амфилохию, еп. Иконийскому) Церковь каждодневно воспевает на вечернем богослуже­нии – «Свете тихий святыя славы бессмертного Отца небесного, святого бла­женного, Иисусе Христе: Пришедше на запад солнце, видевше свет вечер­ний, Поем Отца, Сына и Святаго Духа Бога. Достоин еси во вся времена пет быти гласы преподобными, Сыне Божий, жизнь дающий: потому мир Тебя славит». А в конце утрени (по обычаю также служится вечером) священник возглашает в алтаре: «Слава Тебе, показавшему нам Свет», – возжигаются свечи и светильники церковные, и хор, ликуя, поет великое славословие.

Если Бог есть свет Сам в Себе, светильник, то освещением города яв­ляется слава Божия. Об этом многократно свидетельствует Писание – «Сла­ва Божия осветила его» (21:23), (Ис. 60:1-2). На горе Фаворе Моисей и Илия явились «во славе» (Лк. 9:31).

Спасенные от греха и вечной погибели народы будут ходить во свете его (города). Как спасение, так и хождение во свете народов предварительно бывает на земле, а в совершенстве – в вечности. О спасении уже на земле так говорит Господь: «Слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин. 5:24). То есть уже сейчас имеет жизнь и перешел в нее от смерти. А о хождении во свете еще на земле так говорил Господь: «Кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего; а кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет света с ним» (Ин. 11:9-10). Но спасение и свет даются сейчас только предварительные, еще не во всей полноте. «Возлюб­ленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем» (1Ин.3:2). Полное спасение от греха и совершенный свет обретаются в вечности. Жителями города являются спасенные народы. По вопросу о спасении есть разные понятия. Так некоторые, в особенности сектанты, всегда гово­рят, что они уверены в том, что спасены. От каждого требуется у них уве­ренность в своем личном спасении. Православных же сектанты укоряют в том, что они мол не уверены в своем личном спасении, и на вопрос: «Спа­сен ли ты?» – отвечают: «Да Бог знает». В чем тут дело? В совершенно разном понимании спасения. Есть так называемая «правовая» или «юридичес­кая» концепция спасения. По ней спасение понимается как избавление от наказания за грехи, как избавление от вечных мук и получение права на вечное блаженство. Спасение понимается как награда за веру, добрые дела, святость за счёт искупительной жертвы Христовой. Юридически-правовое понимание спасения в значительной мере свойственно протестантизму, сектанству и католичеству. Покаявшийся сектант или исповедовавшийся католик получают, грубо говоря, как бы «путевку на небо», обретают право на спа­сение. Сектант, живущий еще во многих прегрешениях, считает себя уже спасенным за счёт жертвы Христовой. Такое понимание чуждо православию. Для православного спасение прежде всего не в избавлении от наказания (хотя и в нем тоже), но избавление от греховной природы. Спасение – не награ­да за святость, а сама святость и есть. Свят – значит, спасен. Спасение – это жизнь в Боге, свобода от греха. А потому, кто дерзнет сказать, что спа­сен? Кто без греха? «Прежде смерти не называй никого блаженным», – говорит премудрый Сирах (Сир. 11:28). Сектанты же не других только, но сами себя называют спасенными и блаженными. О православном понимании спасения так учат святые отцы. Климент Александрийский: «По моему мне­нию, мы должны прибегать к слову спасения не из страха наказания, не из-за обещания награды, но ради самого добра. Делающие так стоят на правой стороне святилища, те же, которые думают, что они, давая тленное, получат в обмен принадлежащее бессмертию, названы в притче о двух братьях наемниками». В другом месте он же говорит: «Если бы могли представить, что кто-нибудь предложит истинному христианину, желает ли он выбрать позна­ние Бога или вечную жизнь, и если бы эти две вещи, которые совершенно тождественны, были разделены, – то он без малейшего колебания избрал бы познание Бога, признавая, что обладание верой, которая от любви вос­ходит к познанию, желательно само по себе, независимо от того, приятно ли или неприятно, выгодно или нет для человека. Истинный христианин пред­почел бы быть святым и страдать, чем вечно блаженствовать и грешить».

Святой Макарий Великий говорит: «Истинно возлюбившие Бога решились служить Ему не ради Царствия, как бы для купли и корысти, и не по причине наказания, уготованного грешникам, но как приверженные Единому Богу и вместе Создателю своему». То есть две группы мест Писания: одна, говорящая о спасении верующих, как о чем-то уже совершившимся, а другая – как о чем-то имею­щем наступить в вечности. То и другое не должно противопоставляться и не должно брать верх только что-то одно. Здесь мы имеем антиномию. Одновре­менно верно то и другое. Верно и то, что Христос совершил наше спасение, дает нам его, и мы его уже сейчас получаем: омываются грехи, обретаем Духа Свя­того. Верно и то, что мы еще не спаслись, еще греховны и должны в страхе и трепете совершать свое спасение, которого чаем.

Иоанн видит в новом Иерусалиме спасенные народы. Ибо надлежит «проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах» (Лк. 24:47). Все народы земли причастны спасению и будут ходить во свете нового Иерусалима – святой Церкви. Об этом обновлении народов так писал Апостол Павел: «Совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, ко­торый обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но всё и во всем Христос» (Кол. 3:9-11). Но и приняв христианство, будучи рав­ны перед Богом, народы однако не теряют своей самобытности и своих особен­ностей. Так будет и в вечности. Все одинаковы, как спасенные, как чада Бо­жии. Но это не значит, что произойдет некое обезличивание. Как личности, так и народы, сохранят свою индивидуальность, свои особенности и самобытность. В Мф. 19:28 Господь говорит, что и в пакибытии будет двенадцать колен Израилевых. То есть будут там и израильтяне, и все другие народы. Различия между народами не будут бесследно стерты. Каждый народ будет там в своей красе, каждый народ принесет в небесный Иерусалим свою особую славу и честь (ст. 26). Славу и честь пророков и Апостолов принесет израильский на­род, славу и честь богословов и философов принесут греки, славу и честь мис­сионеров принесут латинские народы, славу и честь аскетов и подвижников принесут населявшие Египет... Как многогранный кристалл засияет в божествен­ном Свете множество народов. Каждый народ играет в общем великом теле Церкви свою особую роль, отведенную ему промыслом Божиим. И это не толь­ко в этом веке, но и в будущем.

Народы нового Иерусалима будут ходить во свете его. Нетварный свет Иерусалима – Христос, слава Божия. В Его свете ходят спасенные уже в этом веке. Невечерний свет Христов просвещает верующих. «Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин 1:9). Мир Божий проникает в мир тварный. Небо просвещает землю. Чистое сердце зрит свет Фаворский. О Фаворском свете в XIV в. произошел весьма знаменательный спор. Калабрийский монах Варлаам и его приверженцы утверждали тварность Фаворского света. Тем самым фактически отрицалась возможность видения духовного света и создавалась непреодолимая пропасть между тва­рью и Творцом. Разрывалась связь мира Божия с миром человеческим. Спа­саемые лишаются возможности ходить во свете Неба. Это учение было кри­ком плотяности человеческой. Это могли говорить люди, чьё духовное око – слепо, взиравшие на все (даже предметы божественные) плотскими глазами. Такое учение обрекает тварь греться только во свете чувственного солнца и оставаться слепым к свету несолнечному. Для таковых, когда погаснут солн­це и луна, погаснет всё, и они погрузятся в вечный мрак. Таковы и современ­ные материалистические учения. Таковы материалисты, не способные видеть небо и его свет. О жалкое пресмыкание во тьме! Этому учению противостали православные исихасты, подвижники духовного созерцания, сподоблявшие­ся видения духовного нетварного света. Через равноангельское житие во плоти они прозревали духовно. Борьбу против варлаамитской ереси возгла­вил святитель Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский. Он отсто­ял православное учение о нетварности Фаворского света и возможности ви­дения его людьми. На слова: «И просветилось лицо Его, как солнце» (Мф. 17:2) он пишет так: «Евангелист сказал это не в том смысле, чтобы тот Свет почитать за подлежащий чувствам (да удалится от нас ослепление ума тех, которые не могут представить себе ничего выше, подлежащего чувствам!), а желая показать, что Христос Бог – для живущих и созерцающих духом есть то же, что солнце – для живущих по плоти и созерцающих чувством, ибо другого Света для ведения Божества и не нужно тем, которые обогащены Божественными дарованиями. Возсиял же оный Неисповедимый Свет и та­инственно явлен Апостолам и начальнейшим из пророков в то время, когда (Господь) молился; этим показано, что родительницей этого блаженного ви­дения была молитва, что блистание происходило и являлось от соединения ума с Богом, и что оно подается всем тем, которые при постоянном упражнении в подвигах добродетели и молитвы, устремляют ум свой к Богу».

Но даже и не достигая таких Фаворских вершин, каждый верующий призван ходить во све­те Божием, чтобы и в вечности сподобиться хождения в немеркнущем свете нового Иерусалима. О чудный свет небесного города, святой Церкви, просве­ти и нас, грешных и недостойных. Сподоби нас, Боже, ходить в Твоем свете! Под царями земными, которые принесут в небесный город славу и честь свою, можно буквально разуметь святых и благоверных царей. С другой стороны, здесь можно разуметь всех царствовавших над грехами и страстями и принесших в небесный город к ногам Своего Царя и Бога славу и честь добрых деяний.

Откр.21:25-26 – Ворота его не будут запираться днем; а ночи там не будет. И принесут в него славу и честь народов. Об этом пророчествовал еще Исаия: «И будут всегда отверсты врата твои, не будут затворяться ни днем ни ночью, чтобы приносимо было к тебе достоя­ние народов и приводимы были цари их» (Ис. 60:11).

Ночи там не будет, так как она останется во тьме кромешной, в геенне, вне Царства пакибытия. Там будет всегда день, освещаемый Божественным светильником – Христом! Там будет немеркнущий трисолнечный свет Трои­цы, охватывающий и просвещающий всё и всегда. А как днем нет нужды закрывать ворота, то и ворота небесного города не будут запираться. Этим означена, во-первых, безопасность жителей города, ибо неоткуда ожидать нападения. Враг окончательно и навсегда уничтожен. Ничто не омрачит и не потревожит радостную и блаженную жизнь спасенных. Во-вторых, этим оз­начена связь города со всем внешним миром. Через открытые ворота в го­род принесут славу и честь народов новой земли. Новый Иерусалим будет средоточием всей вселенской жизни пакибытия. Вся обновленная Вселенная будет стекаться туда – к престолу Бога и Агнца, к вечному городу Царя неба и земли. Там небо соприкасается с землей и вечно оживотворяет всё. В-третьих, этим означено, что и в своем земном странствии Церковь с от­крытыми вратами встречает всех приходящих к ней. В любое время, всегда, из всякого народа человек может прийти сюда. Сложить свою земную честь и славу, смириться и «нищим духом» войти в спасительный город Церкви. Здесь, душа, всегда ждет тебя Христос. Здесь ты можешь обитать с Богом. Войди и отвратившись земной славы и чести, сложив их еще у порога, обле­кись здесь славой и честью добрых деяний и духовности, чтобы принести их потом к ногам твоего Небесного Царя в Его небесном городе!

Откр.21:27 – И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни. Небесный город свят, чист, прекрасен, и в нем светит солнце правды, а потому и не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи. «Ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою?» (2 Кор. 6:14). Здесь мы опять видим, что никакой, даже самый малый грех, самая малая нечистота не дадут войти в небесный город. Что большой кусок угля, что маленький камушек – всё черный и по белому мажется. Ни тому, ни другому не место на чем-то белом. Так и в духовном. Если при любом грехе и нечистоте, никто не войдёт в этот город, то значит, и нет «малых простительных» грехов, а есть просто грех независимо от того, велик он или мал, нечистота, мерзость и ложь уже коснулись и испачкали человека. Так что через всегда открытые врата не всё может пройти. Стре­мись же и ты, душа, чтобы не было имя твое изглажено из книги жизни у Агнца (об этой книге жизни см. толкование ст. 3:5). Ибо только те войдут в город желаний, чьи имена будут найдены в этой книге. «И сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие пе­рейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят» (Лк. 16:26). По причине этой «великой пропасти» и через всегда открытые врата не вой­дет никто, не омывший себя очистительной кровью Агнца.

Предыдущая глава

Следующая глава

Предисловие | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22