Вопрос 2928: 15 т. Как думаете, с чего начнётся новое гонение на христиан?

Ответ: Тут всегда шаблонно и по стандарту. Власть будет желать лучшего, а христиане будут противиться, и будут объявлены вне закона. Это уже всё было в Римской империи, и у коммуно-фашистов. Они же все хотят сделать миропорядок лучше. А для этого нужно устранить разномыслия, разноверие, разно… А христиане опять не пойдут на поклонение истукану, наполеончику. А вот террор уже и рядом. Тут терроризм, искусственно выпестованный, определит своё назначение. Правитель пообещает подобрать всех преступников и террористов, которых сам все эти годы и плодил, подкармливал, а для этого и нужно всех взять под контроль – ИНН в сторону, а лоб и руку подставляй – тавро готово уже тысячи лет. И кто не согласен –враг отечества.  Четыре эдикта Диоклетиана как раз и сгодятся при повторной репетиции. Еккл.1:10 – «Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но [это] было уже в веках, бывших прежде нас». 1Кор.10:6 – «А это были образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похотливы». Откр.13:7 – «И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем».

Даю зарок- и тут же попираю:
Я простираю длань – и опускаю,
Ни с кем своим достатком не делюсь,
Что посулил, того не дать стараюсь,
И снова гнойниками покрываюсь,
Едва от прежней язвы исцелюсь.
         Веду корабль я, но с пути сбиваюсь,
         Я отправляюсь в путь – и возвращаюсь,
         Едва наполнившись – опустошаюсь,
         То распадаюсь, то воссоздаюсь,
         То сею смуту я, то примиряю,
         Виновный сам - другого обвиняю,
         Я повинюсь - и тут же отрекусь.
Того, что начал, я не завершаю,
Растрачиваю всё, что обретаю,
Что накоплю, немедля промотаю,
Немудрый сам, я мудрых поучаю,
Вражды погасшей пламень раздуваю
И никогда того не постигаю,
Чему учусь и что постигнуть тщусь.
         Что сам я разорву, потом латаю,
         Я злаки мну, крапиву насаждаю,
         Я белым голубем в гнездо влетаю -
         И вороном оттуда вылетаю.
         Едва поднявшись, вновь к земле стремлюсь.
Я, белый, обернусь мгновенно чёрным.
Строптивый, притворяюсь я покорным,
От истины в гордыне отвернусь.
Что правою рукой оберегаю,
То левою беспечно разоряю.

         Себя считаю правым, хоть не прав.
         Я истину устами утверждаю,
         А сердцем лгу, все истины поправ.
         Сауловы деянья совершаю,
         Давидово обличие приняв.
Сначала я заблудшим притворяюсь,
А после откровенно заблуждаюсь.
То я смиренно не подъемлю глаз,
То вместе с бесами пускаюсь в пляс.
         Хвалим я грешниками и утешен,
         А кто безгрешен, те меня хулят.
         «Блажен ты»,- говорят мне те, кто грешен.
         «Ты грешен»,- праведники говорят.
Но мнится мне суд праведных пристрастным,
И я не к ним, а к низким духом льну.
Порою перед грешником, несчастным,
Пред самым недостойным спину гну.
         Не различив, что бренно, что нетленно,
         Хожу я в облачении чужом,
         Но люди узнают меня мгновенно,
         Как чайку в оперении чужом.
Порой многоречив я неуместно,
Когда ж ответить надобно, я нем.
Куда богатство трачу - неизвестно,
Но в день расплаты остаюсь ни с чем.
         Бывает, в час восхода я богат,
         Но нищим застаёт меня закат.
         Пашу я нерадиво пашню воли.
         Боюсь чего-то, что-то сделать тщусь...
         Я вечером с тревогой спать ложусь
         И просыпаюсь от душевной боли.
И всё-таки, беспутный, безрассудный,
Я, Господи, Твой сын, но сын Твой блудный.
Я - пленник, что собою сам пленён,
Прислужник смерти, сам я обречён.
         Я - ветвь, что только для огня годится,
         Я - огнь погасший, что не возгорится,
         Я погибаю, сам себя кляня.
         Мне ведомо: моя плачевна участь.
         Чем сам я, кто гневней казнит меня?
         Я сам уже теперь сухие сучья
       Готовлю впрок для адского огня.
И пред Тобою, грешный и упрямый,
Стою сейчас с повинной головой,
Как Каин – порождение Адама,
О Господи, я – сын преступный Твой.
         О Господи, Твой грешный сын, я стражду.
         Давно себе я вынес приговор.
         Давно мой каждый шаг и вздох мой каждый
         Мне самому проклятье и укор. Григор. Нарекаци