Вопрос 898: 2 т. Слышали, что блокаду, т.е. гонения с детского лагеря-стана снял Шойхет Я.Н. Так ли это?

Ответ: Действительно, Шойхет приезжал с целой комиссией и с тех пор нас не трогают. Вот как их приезд описывает воспитатель Савченко В.Н.:

 

«От глупых и невежественных состязаний уклоняйся» – 2 Тим. 2:23.

Состав комиссии: Шойхет Я.Н., Салдан И.Н. (глав. врач СЭС), зам. Глав. врача Хорошев Б.А., Смирнов Г.Е. (глав. врач СЭС Мамонтовского р-на), Петренко В.С., Мителев П. (глава адм. р-на), Старчиков И.Н. (глава адм. Корчинского с/с).

Приятное впечатление произвел Шойхет Иаков Нахманович. Я присутствовал на некоторых беседах Игнатия Тихоновича с Иаковом Нахмановичем. Игнатий Тихонович показывал лагерь-стан и все что относится к нему: вигвам, колодец, огород, пирс (пруд), баню. Шойхет И.Н. проявлял интерес, расспрашивал, не подходил ко всему виденному предвзято, как другие члены комиссии. Видно, что это человек образованный, порядочный, добрый. Расспрашивая о лагере, можно сказать, исследуя увиденное, он в итоге сделал заключение: «Лагерь уникален. Нужно помогать» (со слов И.Т. Лапкина).

У других членов комиссии была как бы пелена на глазах. Они не видели ни уникальности лагеря-стана, ни той цели, которую преследуют начальник лагеря-стана и его помощники. Вспоминаются слова Христа: «Вор приходит для того, чтобы украсть, убить и погубить» – Иоан.10:10. Вот в этой фразе Господа заложена (или показана), по-моему, вся характеристика той цели, которую преследуют эти чуждые христианству люди. Они следят за нормами, калориями, за энергетическими ценностями и за другим смотрят бдительно. Напоминают фарисеев, ревностно смотрящих на Господа, следят за омовением рук, столов, скамеек (нормы, правила, инструкции). Но не смотрят на души, да и не могут смотреть, ибо сами являются мертвецами. Хотят УКРАСТЬ детей, а потом погубить. Лицемеры. «Горе вам» – говорил Христос. И мы должны сказать: аминь.

На некоторых беседах я присутствовал. Около келий, которые соединяются с вещевым складом, стояли следующие лица: Салдан, Хорошев, Смирнов, позже подошел Петренко, отец Иоаким, я, Татьяна Кузминична Капустина (она принесла меню, показать Салдану). Салдану это меню не понравилось: «Это вы сейчас за 5 минут написали. Нужно делать как положено». (Это не дословно, приблизительно). И еще: «Я 2 года назад помогал вам, а теперь не буду». Смирнов: «Должны указываться калории, ребятишки таскают камни». Подошла Любовь Николаевна, Вера Федоровна (врачи). Любовь Николаевна беседовала с Хорошевым, показывала аптечку. Хорошева эта аптечка не удовлетворила. «Такая аптечка в любом автомобиле» – высокомерно заявил он.

Разговор зашел о раннем подъеме. Капустина Т.К.: «Вы поживите с неделю в лагере» (сказала Салдану). Салдан: «Поживите!? В 5 вставать, камни таскать? Подъем должен быть в 7 часов». О. Иоаким: «У нас в семье было 10 ребятишек, вставали всегда рано, работали. Вот я на покосе, если рано встану, то накошу больше сена». Салдан перебивал батюшку: «Я говорю о ребятишках!» Я сказал: «У нас график передвижной, опрашиваем мнение детей, высыпаются ли, или нет? Вот сегодня встали в 6 часов по просьбе детей». В ответ молчание. На лицах презрение, надменность, насмешки. Салдан: «Покажите мне 2-ой комплект белья. Вот сегодня постирали вы белье. На чем будут спать дети?» О. Иоаким: «Да оно за два часа высохнет».

Другой разговор.

Игнатий Тихонович рассказывал Шойхету о покосах, подвел к вигваму, где костер с картофелем, показывает колодец. Я открыл. Почерпнул воды ведром. Рядом Смирнов, Мителев. Игнатий Тихонович предлагает попить. Пьет Шойхет, вода очень понравилась ему. Пьет Мителев, говорит, что местная СЭС обследовала воду, пробу брали, вода чистая. Смирнов отказался: «Из одной посуды (или сосуда сказал он) пьете, а если кто-то заразный». От вигвама до огорода я шел с Мителевым и беседовал. Рассказал ему о том, как строго смотрим за детьми. Идем купаться, старший входит в воду первый, проверит место купания, а вдруг кто-то что-то оставил, специально ли, не специально, надо узнать. Мителев говорит: «Да кто может тут навредить на пруду?» (приближенно так). Я: «Да вот недавно приходил какой-то человек. И в прошлом году, и в позапрошлом приходили, приезжали чужие люди». Мителев спрашивает меня живу ли я здесь, откуда. Я рассказал ему о себе, где учился, что закончил, откуда приехал, кем здесь в лагере работаю, что работаю по любви к детям, ничего от этого не имею. Разговаривали о лагере. Мителев: «Избрали бы вы другое место, где благоустроенные корпуса» и т.д. Я ему отвечаю: «Сколько сейчас отравленных детей». Привожу примеры, в Ярославле где-то 150 детей отравлены, в Рубцовске в прошлом году. «Мы жили в лагерях, знаем не понаслышке», – отвечаю я. «Там разврат, воспитатель с подопечной. Мы с вами на разных полюсах. У нас Господь нормы устанавливает в душе. Совесть нам говорит, что нужно делать. Главная причина того что творится в лагерях – это безбожие. У неверующего нет никаких границ. Он на все пойдет».

Мителев не задерживается на одной теме, быстро переходит на другую: «В чем отличие вашей зарубежной церкви от русской православной?» Я подробно рассказываю о декларации митрополита Сергия, о политическом разделении, о предательстве священников, о бегстве людей гонимых за границу, что учение у нас одно и то же, книги те же, и другое. Подошел батюшка. На огороде он показывал Мителеву наш сад, 2-ю половину огорода. Зашел Хорошев. Лицо надменное. Запомнилась фраза, которую он бросил глядя вслед Игнатию Тихоновичу и Шойхету (они пошли на пирс): «Он сейчас долго будет говорить, заговаривать» (что-то в этом роде, смысл такой). С Хорошевым хорошо не поговорить. Пытался я, молчит, варится в собственном соку своих мыслей: инструкции, правила, положено – не положено – дальше не идет. Пренебрежение на лице, ухмылка иногда.

Далее, я отвел детей на картофельное поле, посоветовавшись с Наташей. Больше я никого не видел из членов комиссии.

Воспитатель лагеря-стана Савченко В.Н. 27.06.2000

 

«Уклонись… и найдешь покой…» – Сир.22:14.

Когда приехала комиссия из СЭС, я была с Галей Можиной и Булдаковым Антоном возле бани. Мы стирали постельное белье. Нас оповестили ребятишки, потом за мной приехал Витя на велосипеде и сказал, что И.Т. просит меня прийти в лагерь (детей успели спрятать от комиссии).

Когда я подходила к лагерю, увидела такую картину: Петренко В. сидел вне лагеря, в тихом одиночестве и нажимал экспандер, сидя на «козле» для пилки дров; И.Т. с Шойхетом Я.Н. был возле качелей и о чем-то душевно беседовал. Другая группа: батюшка, Барабаш Л., Фатеева Л., Капустина Т., Салдан И., Хорошев Е., Смирнов Г., стояли возле моей кельи. Салдан громко возмущался, что нет вычисления калорий и меню, в аптечке нет трубки для трахеостомы (что использует только реанимация при отеках горла или серьезных нарушениях дыхания). Я сперва подошла к И.Т. Он представил меня Якову Нахмановичу. Раньше я его никогда не видела. Больше всего меня поразило его доброе, открытое лицо. Он спросил: «Вам здесь нравится?» «Да», – ответила я, – вот только комиссии нас замучили, жить нам спокойно не дают». На этот мой ответ его глаза выразили какое-то сочувствующее сострадание. Тут подошла Фатеева Л.Н. и позвала меня, сказав, что требует меня группа СЭСовцев Салдана… Я сразу не узнала его. Когда я была у него в кабинете на приеме с И.Т. это был спокойный, очень доброжелательный человек, желающий нам помочь. Здесь – агрессивный, непримиримый, враждебный. Потом мы все пошли на пирс. И.Т. их повел на огород, в баню. Туда пришел Игорь Николаевич (гл. адм. С. Корчино), он беседовал со Смирновым, рассказывая как И.Т. умело ведет беседы, выделяя и слова, и четко проводя свою линию.

Когда вся группа с И.Т. шли по дороге от бани к лагерю Я.Н. Шойхет сказал: мы не имеем право с вас что-то требовать, так как вам ничего не дали.

Приходько Н., ст. воспитатель. 27.06.2000 г.