Вопрос 1852: 7 т. Вы сорок с лишним лет трудитесь с еретиками, открывая им истину православия. А почему же тогда Вас свои называют сектантом и еретиком, разрушающим православие?

Ответ: Разве я один удостоился такой участи? Христос говорил точно по закону Моисея, а Его объявляли врагом закона и нарушителем порядка храмового. Так и Апостола Павла едва не убили за нарушение закона Моисея, хотя он исполнял закон и знал его своевременность, что он закончился. Значит враги подтверждают, что я не одинок, а в стане искренних друзей Иеговы. Иоан.1:11 – «Пришел к своим, и свои Его не приняли». Деян.21:28 – «крича: мужи Израильские, помогите! этот человек всех повсюду учит против народа и закона и места сего; притом и Еллинов ввел в храм и осквернил святое место сие».

Иероним Стрид. – 15 июня. «В письме пресвитеру Марку, спустя два года после писем Дамасу, блаженный отец, между прочим, говорит: «зачем они называют меня еретиком, когда я согласуюсь с Западом и Египтом?.. Мне не уступлено ни единого уголка в пустыне. Меня ежедневно спрашивают о моей вере, как будто бы я вновь родился без веры. Я исповедую, как они желают, – это не нравится им; я подписываю – они не верят мне. У них одно только желание отделаться от меня. Я готов уйти»…. «Но, во всяком случае, заслуги Оригена перед Церковью более значительны и покрывают его заблуждения».

 

Он шел из Вифании в Ерусалим,

Заранее грустью предчувствий томим.

       Колючий кустарник на круче был выжжен,

       Над хижиной ближней не двигался дым,

       Был воздух горяч и камыш неподвижен,

       И Мёртвого моря покой недвижим.

И в горечи, спорившей с горечью моря,

Он шел с небольшою толпой облаков

По пыльной дороге на чьем-то подворье,

Шёл в город на сборище учеников.

       И так углубился Он в мысли Свои,

       Что поле в унынье запахло полынью

       Всё стихло. Один Он стоял посредине,

       А местность лежала пластом в забытьи.

Всё перемешалось: теплынь и пустыня,

И ящерицы, и ключи, и ручьи.

Смоковница высилась невдалеке,

Совсем без плодов, только ветки да листья.

И Он ей сказал: «Для какой ты корысти?

Какая мне радость в твоем столбняке?

       Я жажду и алчу, а ты – пустоцвет,

       И встреча с тобой безотрадней гранита.

       О, как ты обидна и недаровита!

       Останься такой до скончания лет».

По дереву дрожь осужденья прошла,

Как молнии искра по громоотводу.

Смоковницу испепелила дотла.

Найдись в это время минута свободы

У листьев, ветвей, и корней, и ствола,

Успели б вмешаться законы природы.

Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог.

Когда мы в смятеньи, когда средь разброда

Оно настигает мгновенно врасплох.            Л. Пастернак, 1947