Вопрос 3604: 24 т. Вы не раз говорили, что нет отзывов дельных на Ваши книги. Теперь уже не будете так говорить, после того, как умные евреи сделали разбор Ваших книг?

Ответ: Они коснулись только вопросов, где как-то упомянуты евреи. И даже здесь напутали на сто коробов. Я – антисемит и юдофоб? Помилуйте! Меня как раз в обратном упрекают и поносят и угрожали не раз русские черносотенцы и патриоты русского народа вот уж 45 лет. Называли еврейским прихвостнем и очень серьёзно, до отнятия жизни угрожали, если не прекращу заступаться за евреев. А эти евреи пишут, так ничего и не поняв. Несущие бред других обвиняет в бреде. Разбора книг не было, а еврейка исстригла ножницами книги, которые тут брала. Значит, я попал уже в один ряд с любимым моим пророком Иеремией. Иер.36:23 – «Когда Иегудий прочитывал три или четыре столбца, [царь] отрезывал их писцовым ножичком и бросал на огонь в жаровне, доколе не уничтожен был весь свиток на огне, который был в жаровне». Сам не видел, но, судя по письму, вполне допускаю это. Бешенство мизерного ума и великих претензий на гениальность. Им ли судить о том, что касается спасения во Христе? А мои книги о том. 1Кор.2:15 – «духовный судит о всём, а о нём судить никто не может». Разбор, а не размонтирование злобствующих. Пусть бы по Библии доказали, что они правы. Я-то в книгах касаюсь самых болевых точек. Иоан.18:23 – «Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьёшь Меня?»

 

 Старик садить сбирался деревцо.

 «Уж пусть бы строиться; да как садить в те лета,

 Когда уж смотришь вон из света! –

 Так, Старику смеясь в лицо,

 Три взрослых юноши соседних рассуждали. –

 Чтоб плод тебе твои труды желанный дали,

       То надобно, чтоб ты два века жил.

       Неужли будешь ты второй Мафусаил?

       Оставь, старинушка, свои работы:

        Тебе ли затевать столь дальние расчёты?

       Едва ли для тебя текущий верен час?

       Такие замыслы простительны для нас:

 Мы молоды, цветём и крепостью и силой,

 А старику пора знакомиться с могилой».

 «Друзья! – смиренно им ответствует Старик, –

 Издетства я к трудам привык;

 А если оттого, что делать начинаю,

 Не мне лишь одному я пользы ожидаю,

       То, признаюсь,

       За труд такой еще охотнее берусь.

       Кто добр, не всё лишь для себя трудится,

       Сажая деревцо, и тем я веселюсь,

       Что если от него сам тени не дождусь,

       То внук мой некогда сей тенью насладится,

 И это для меня уж плод.

 Да можно ль и за то ручаться наперёд,

 Кто здесь из нас кого переживёт?

 Смерть смотрит ли на молодость, на силу,

       Или на прелесть лиц?

       Ах, в старости моей прекраснейших девиц

        И крепких юношей я провожал в могилу!

       Кто знает: может быть, что ваш и ближе час

       И что сыра земля покроет прежде вас».

 Как им сказал Старик, так после то и было,

 Один из них в торги пошёл на кораблях;

 Надеждой счастие сперва ему польстило;

 Но бурею корабль разбило, –

 Надежду и пловца – всё море поглотило.

       Другой в чужих землях, Предавшися порока власти,

       За роскошь, негу и за страсти

       Здоровьем, а потом и жизнью заплатил.

       А третий – в жаркий день холодного испил

 И слёг: его врачам искусным поручили,

 А те его до смерти залечили. Узнавши о кончине их,

 Наш добрый Старичок оплакал всех троих.   Крылов. 1805