Вопрос 3465: 22 т. Как относитесь к тем, кто был никаким, посещая православную церковь, но стал ходить к католикам и что-то в человеке изменилось, он стал чаще ходить к ним на службу?

Ответ: Моё мнение может и не понравиться многим. Я признаю их за церковь, но со многими заблуждениями. Вот совсем новые журналы их «Святая радость» (молодёжный католический журнал), «Кредо» - (верую). Настолько же всё неприемлемо мною. Священник моет женщинам ноги, а сам по форме одет. Все бритые. Женщины и девчонки в штанах, с серёжками, полураздетые. Молятся без платков. Так чем же тогда они отличаются от мира? Да у нас таких даже во двор не пустят, пока не переоденутся. Но читаю и есть хорошие, поучительные статьи, хотя и с привкусом вольности. И везде: «Папа, Папа». Приводят места Писания неоднократно и впереди приставляют: «так сказал Святой Отец», «так сказал Святейший Папа». Если бы не знал Писания, то и я поверил бы. Зачем, однако, это нужно, чтобы слова Христа и иных мест Писания приписывать Папе? Папа, может, и не знает про эти загогулины? Им я больше верю, когда сам с закрытыми глазами, чтобы не видеть эту мирскую мерзость, что и Папа их бритый, на бабу похож. За 80 лет людям и они скоблятся. Зачем? И тут же, буквально только перевернёшь страницу, сразу рубрика «Жизнь Иисуса Христа» на двух страницах, где в виде комиксов-мультиков изображён Христос и ученики, и там все с бородами. Их это не обличает, что католики совсем-совсем не так даже внешне выглядят? Что-то, как у иеговистов, супермирское, подделка. Отрицание святости в жизни, отделения от мира нет совершенно. Мне не известны близко старокатолики, может, у них получше? Если кто-то был никакой в православии, то мне трудно поверить, что у католиков он станет лучше, строже, внимательнее, духовнее. Кол.2:8 – «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу». Истинно православный никогда не пойдёт никуда, потому что в православии всего хорошего достанет, только надо это выявить, трудиться. Если бы враз покаялись священники католические в попустительстве, какое у них, и сказали бы, что женщина не должна носить мужскую одежду, то много ли из прихожан у них осталось? И чтобы мужчины не брились. Совершенно не трогали бороду. Может, монахини только бы и сохранились. Они же видят, что люди живут по стихиям мира и потому принизили планку требований, и плывут в этой жиже в пропасть с паствой своей, всё им разрешая. А сколько курят, а сколько в масонах состоят, в экуменизме? Прошерсти их Апостол Павел, и можно сказать, что «лавочку закрывай!» А так… много нас! Да много и у буддистов, много и у мусульман, да толку-то в том. Втор.31:12 – «собери народ, мужей и жен, и детей, и пришельцев твоих, которые будут в жилищах твоих, чтоб они слушали и учились, и чтобы боялись Господа Бога вашего, и старались исполнять все слова закона сего». Втор.22:5 – «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий сие». Лев.19:27 – «Не стригите головы вашей кругом, и не порти края бороды твоей». Рим.2:13 – «потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут».

 

Деньги любят непременно счёт,

Неважно в чём, в копейках, в миллиардах,

Иначе всё сквозь пальцы утечёт

И спустится в рулетку или в карты.

       Всегда подсчитывают прибыль и растрату,

       Насколько выгодно занятие, предмет,

       Во что вложить, с прибытком взять обратно,

       Не мелочью в кармане чтоб греметь.

Насколько выгоден я сам назёмный,

Что тратят на меня – счёт до копейки.

По осени дадут колосья зёрна?

Увидеть то уже сейчас сумейте!

       Что есть на мне, во мне и подо мной,

       Оно же кем-то сварено и сшито;

       В любое время летом и зимой

       На мне одежда есть и, как обычно, сытый.

Шахтёры гибнут в шахтах ни за грош,

Мотает траулер, и будет сельдь в тарелке.

Бог подобьёт итог, когда помрёшь, –

Убыточные есть, и то не редко.

       Куда, на что ни положу свой взгляд:

       Стекло в окне и рама в чьей-то краске, –

       На всё, на всё, а это всё подряд,

       Притом с утряской, плотно, под завязку.

Должник за вещи, платье, за еду

И за жилище светлое с порогом.

Кто делал это, пусть ко мне войдут,

Хочу их всех хоть мысленно потрогать.

       И рядом столб и чьи-то провода,

       Электростанция незримая в придачу;

       Забьюсь ли в горы, в келью и тогда,

       Я в этом плане не переиначу.

Со мною книги, крестик и топчан,

Как возместить долги – прещедро должен!

Нас могут вещи умно обличать.

Вниманья к совести подай нам, дивный Боже!  26.05.07. ИгЛа