СОБЕСЕДОВАНИЕ

НА ПСАЛОМ 51

 

"В конец. В научение. Давида.

Когда пришел Идумеянин Доик и возвестил

Саулу и сказал ему: Давид пришел в дом Авимелеха" (ст. 1-2)

 

"Что хвалишься злобою, сильный? Беззаконие весь день, неправду выдумывал язык твой: коварство (его) ты сделал как бы наостренной бритвой. Ты полюбил зло более, чем добро, неправду более, чем говорить правду. Ты полюбил всякие гибельные речи, коварный язык" (ст. 3-6).

Псалом 33-й произнесен Давидом, "когда он изменил лице свое пред Авимелехом, и тот отпустил его, и он ушел" (Пс.33:1). По истории на­стоящий псалом должен следовать за тем. В книге Царств ска­зано: "там находился в тот день пред Господом один из слуг Сауловых, по имени Доик, Идумеянин, начальник пастухов Сауловых" (1Цар. 21:7). Это относится к тому времени, когда Давид пришед в дом Авимелеха и съел хлебы предложения, взяв их от архиерея; тогда же он изменил лицо свое пред Авимелехом, и тот отпустил его, и он ушел. В то самое время был там, говорится, один из слуг Сауловых, Доик Сириянин, пасший Сауловых мулов, ко­торый тотчас пошел к Саулу и сказал ему: "я видел, как сын Иессея приходил в Номву к Ахимелеху, сыну Ахитува, и тот вопросил о нем Господа, и дал ему продовольствие, и меч Голиафа Филистимлянина отдал ему. И послал царь призвать Ахимелеха, сына Ахитувова, священника, и весь дом отца его, священников, что в Номве; и пришли они все к царю" (1Цар.22:9,10,11). Тогда по приказанию Саула этот Самый Доик "напал на священников, умертвил в тот день восемьдесят пять мужей, носивших льняной ефод; и Номву, город священников, поразил мечом; и мужчин и женщин, и юношей и младенцев, и волов и ослов и овец поразил мечом" (1Цар.22:18,19). Узнав о совершившихся событиях, Давид и произнес эти слова, не составляющие ни песни, ни псалма, ни гимна и ничего подобного. Да и мог ли, конечно, он воспевать песни или псалмы по случаю несчастья стольких иереев? Поэтому и в надпи­сании псалма нет никакого наименования; здесь только сказано: "в конец" и – "в научение", потому что последние слова псалма, именно: "я же – как маслина плодовитая в доме Божием: уповал на милость Божию во век и в век века" (ст. 10), – заключают в себе некоторое утешение. Итак, когда, бывши у Авимелеха, Давид вкусил священной пищи, и вследствие этого изменился его вкус, или по мнению других толко­вателей – его характер, тогда он восхвалял и благодарил Бога такими словами: "благословлю Господа на всякое время, хвала Ему – всегда на устах моих" (Пс.33:2) и так далее. Теперь же, когда он узнал о предательстве Доика и диавольском истреблении им стольких священни­ков, он обращается к нему со следующими словами: "что хвалишься злобою, сильный? Беззаконие весь день". Упоми­наемое здесь по времени гораздо раньше событий пятидесятого псалма, потому что это случилось и сказано еще при жизни Саула и до воцарения Давида. Много времени спустя, уже после смерти Саула и к концу собственного царствования, Давид приносит покаяние, содержащееся в 50-м псалме. Но по причине связи его с 49-м псалмом, нами уже объясненной, он поместил этот псалом прежде других. Между тем, следующие за 50-м псалмы, принадлежащие Давиду, числом двадцать – от 51 до 70, по своему содержанию относятся к другим событиям, так что, по-видимому, они произнесены еще при жизни Саула и до воцарения Давида. Так и рассматриваемый нами псалом написан при жизни Саула, "когда пришел Идумеянин Доик и возвестил Саулу и сказал ему: Давид пришел в дом Авимелеха". Да и пятьдесят третий сказал, – "когда пришли Зифеи и сказали Саулу: вот, Давид не у нас ли скрылся?" (1Цар.23:19) Точно также пятьдесят пятый надписывается: "когда удерживали его иноплеменники в Гефе". А это именно было до вступления Давида на царство, еще при жизни Саула. И пять­десят шестой надписывается: "когда он (Давид) убегал от Саула в пещеру". Точно также пятьдесят восьмой – "когда", говорит, "Саул послал стеречь дом его, чтобы умертвить его". Далее, псалом пятьдесят девятый, хотя и произнесен после смерти Саула, уже в царствование Давида, но все-таки до его поступка с Урией, что явствует из надписания, в котором время указывается так: "когда он сожег Средоречие Сирийское и Сирию Совальскую, и возвратился Иоав и поразил Едома в

Соляной долине, двенадцать тысяч". Это по времени предшествует покаянию пятидесятого псалма. Наконец и шестьдесят второй псалом сказан Давидом – "когда он был в пустыне Иудейской", еще при жизни Саула. И обрати внимание, что почти все псалмы второй части книги псалмов Давида, после пятидесятого, оказываются произнесен­ными им раньше, до времени его поступка с Урией. Первая же часть книги с первого псалма по сорок девятый имеет другой характер, потому что относится к событиям, следовавшим после покаянного пятидесятого псалма. Так, третий псалом сказан Давидом, "когда он бежал от Авессалома, сына своего". А он бегал от сына после события с Урией.

2. И в шестом псалме он оплакивает тоже самое преступле­ние, говоря: "утрудился я от воздыханий моих, каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими орошаю постель мою" (ст. 7). И седьмой – "по поводу слов Хусия, сына Иемениина", мог быть сказан в то же время. Хусий, ближайший друг Давида, находился тогда при Авессаломе. Да­лее, семнадцатый относится к последним временам жизни Давида. А тридцать седьмой надписан: "в воспоминание" – и заключает ту же самую мысль, что и шестой; он даже и начинается теми же самыми словами: "Господи! Не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоем наказывай меня". Таким образом, и этот псалом предше­ствует пятидесятому псалму в выражении того же самого покая­ния, как в других отношениях, так и тем, что говорит: "беззакония мои превысили голову мою, подобно тяжелому бремени отяготели на мне. Воссмердели и согнили раны мои от безумия моего" (Пс.37:5,6). Впрочем, ты и сам, заняв­шись этим делом, можешь найти, что большинство псалмов в первой части книги произнесено после события с Урией, а следующие за пятидесятым по времени предшествуют преступному делу.

Почему же, однако, сообразно с последовательностью времени, не поставлены первые по времени псалмы на первом месте, а позд­нейшие – на втором месте, но первые, составленные еще при жизни Саула, оказываются во второй части книги псалмов, а в первой части – позднейшие по времени. Я думаю, что такой порядок принят с той целью, чтобы не переходить от лучшего к худшему, потому что не­многие псалмы, именно подписываемые: "в конец", "не погуби" (Пс.56 и Пс.74), кажется, сохраняют свое место в порядке псалмов. Вообще же печальные ставятся на первом месте, чтобы на втором можно было оставить более отрадные, так что (впечатление от) худ­ших выкупалось бы и сглаживалось благодаря следующим за ними хорошим. Правдоподобно, что сам Давид свой позднейший грех хотел несколько умалить сопоставлением с своими прежними подви­гами. А может быть кто-нибудь скажет, что он с большой преду­смотрительностью поставил свои покаянные псалмы на первом месте, так как "первый в тяжбе своей прав" (Притч.18:17). Впрочем, мы уже достаточно обсудили указанный порядок (Псалмов); теперь пора перейти и к приведенным выше словам пятьдесят первого псалма. Итак, приведенные слова псалмо­певец пишет, узнав, что сделал Доик сириец в своей злобе против него. Поэтому и обращается к нему со словами: "что хвалишься злобою, сильный?" Так, не сильный и не закоренелый во зле, сохраняя остатки добра, как более слабый в своей злобе, будет скрывать свои грехи, и, чувствуя уколы совести, может покаяться и найти себе лекарство от своей злобы в исповедании (гре­хов) и искреннем покаянии; а сильный в злобе ослепляется ею и хвалится, гордясь ею как бы великим подвигом. И мне кажется, что настоящее слово описывает людей характера противоположного изображавшемуся в пятидесятом псалме. В самом деле, там человек, однажды поскользнувшийся во грех, каялся и бичевал самого себя, принося исповедание (грехов) и оплакивая свои преступления, а здесь сильный в злобе не боится посторонних обличений, но укра­шаясь ею как бы добродетелью, гордится пороком, утратив стыд даже пред собственной совестью. Потому и беззаконие замышляет "весь день", или даже на каждый день, по Симмаху; а с языка его не сходят слова неправды; он не скрывает их в тайниках своей души, но возвещает их во всеуслышание, почему и сказано: "неправду выдумывал язык твой". Таковы люди без стыда и открыто злословящие, или несдержанно изрыгающие хульные слова, или злоупотребляющие ложью всякого рода и ложными клятвами, или открыто клевещущие на ближних. Одним из таких и был Доик, оклеветавший Давида и Авимелеха. Как человек сильный во злобе он носит на языке своем безбожные замыслы. Не свободен от таких мыслей и сла­бый в злобе, но он, по крайней мере, скрывает их, и насколько в состоянии, старается помирить и заглушить их в себе самом. И, кроме того, сильный в злобе изострил лесть, как отточенную бритву, обманывая нежными речами того, на кого замышляет, а тайно приго­товляя ему гибель. Так поступал и Доик Сириянин (Идумеянин), находившийся в священническом городе в то именно время, когда Давид пришел к Авимелеху: он коварно наблюдал то, что они делали, и открыто тогда ничего не заявлял, показывая даже может быть лицемерную дружбу и к самому Давиду, и к священникам. Но вскоре затем он показал себя таким, каков он был, и как яд извергнул скрывавшееся в нем коварство. Итак он, когда пред­ставлялся выбор между добром и злом и нужно было выбрать луч­шее из них, предпочел злобу, и когда надлежало ему сделать добро, избрал неправду. Он поступил несправедливо, оболгав священника и приписав ему то, чего он не делал. В самом деле, что перво­священник вопрошал Бога о Давиде, это – была ложь и неправда; ни о чем подобном Писание не свидетельствует. Он мог даже сказать правду, разъяснив Саулу, что первосвященнику была неизве­стна причина удаления Давида: он принимал его как друга царя и посланному с царским поручением оказал прием в честь послав­шего. Затем, первосвященник не давал Давиду запасов: он и не имел столько хлебов, чтобы снабдить Давида на дорогу. В этом именно и извинялся первосвященник пред Давидом, говоря: "нет у меня под рукою простого хлеба, а есть хлеб священный" (1Цар.21:4,6). Итак, он не давал запасов, но по нужде решился на большее, чем поло­жено законом, дав ему, как человеку богобоязненному и праведному, хлебы предложения.

3. Разъяснив это и подобное этому, Доик сказал бы правду, если бы захотел, но он, решившись на ложные наветы, предпочел неправду тому, чтобы сказать правду. И вообще он "полюбил всякие гибельные речи, коварный язык". И действительно, он постарался сде­лать все для оклеветания, убийства и смерти первосвященника и всех других, умерщвленных вмести с ним. Поэтому и называются лживые речи Доика глаголами потопными. Как в колодце потопил он своими речами сразу весь священнический город. Впрочем, не один Доик может сделать это, но и всякий сильный в злобе, беспрепятственно пользуясь силою зла. А что ожидает такого по суду Божию, этому научают дальнейшие слова: "за это Бог истребит тебя до конца, исторгнет тебя и переселит тебя из селения твоего, и корень твой (удалит) с земли живых". Перемена тона. "Увидят праведные и убоятся, и посмеются над ним, и скажут: вот человек, который не поставил Бога помощником себе, но понадеялся на множество богатства своего и укрепился суетою своею" (ст. 7-9).

Как проповедник истины при посредстве слова делается винов­ником спасения бесчисленного множества людей, точно так же сильный в злобе посредством того же слова многим причинил смерть и гибель, разнося потопные глаголы и действуя мечом слова на гибель людям; в особенности же, когда он не только тела убивает своими наветами, но и души их своим льстивым языком ввергает в ложные и безбожные мнения. Поэтому и сказано в одном месте: "сыны человеческие! Зубы их – оружие и стрелы, и язык их – острый меч" (Пс.56:5). Таких нужно беречься больше, чем тех, которые причиняют (внешние) несчастья. К числу их принадлежит и Доик, который своей ложью и клеветой погубил священников Божиих. Какой суд Божий постигнет такого человека, объясняет настоящий псалом, обращая к сильному в злобе такие слова: "за это Бог истребит тебя до конца". Так как ты возлюбил злобу, то за это Сам Судия всех, Бог, прежде всего поразит тебя в твоем высо­комерии и надменности и унизит тебя, чтобы ты уже не хвалился более своей злобой; затем, "исторгнет тебя и переселит тебя из селения

твоего, и корень твой (удалит) с земли живых". А по Симмаху: поразит, говорит, тебя и выскоблит тебя из жилища твоего и искоренит тебя от земли живых навсегда; чтобы, видя это, праведные ужаснулись и посмеялись над ним, говоря: вот человек, который не положил в Боге силы своей, но возложил упование на богатство свое и укрепился в нечестии своем. Это сказано относи­тельно Доика, который, будучи родом сириец, жил среди Израиля, и может быть в народной толпе приходил в святой город и лице­мерно участвовал в служении Богу. Но это относится и ко всякому человеку, сильному в злобе, причиняющему языком своим подобно мечу гибель душам; его, как некоторый горький и гибельный корень, земледелец душ да исторгнет, хотя бы и случилось как-нибудь, что на короткое время он произрастет в селении Божием и в Его Церкви. Такой человек, лишенный чести и отринутый далеко от жилища святых, будет представлять из себя жалкое зрелище на пользу и вразумление смотрящих, которые, имея пред глазами реши­тельный суд Божий на такового, будут бояться и остерегаться, чтобы не подвергнуться тому же. Итак, приведя на память прежнее хвастов­ство сильного в злобе, его высокомерие и надменность, видя и после­довавшие затем его унижение и гибель, они станут смеяться над ним, сопоставляя, с какой высоты он ниспал в такие бедствия, и они примут суд Божий, признавая его справедливым.

4. Потом и о причинах они размыслят, по которым потерпел это нечестивый, оправдывая суд Божий. В самом деле, не должно гордиться богатством и надмеваться суетой настоящей жизни, полагаясь только на одного Бога, как на свою надежду и помощника и на этой надежде утверждаться. А он оставил эту благую надежду своего спасения, возложив свои упования на суетное богатство, не заслужив ничего, кроме смеха над его суетностью и безумной по­хвальбой. "Я же – как маслина плодовитая в доме Божием: уповал на милость Божию во век и в век века. Буду исповедовать Тебя во век за то, что Ты соделал, и буду уповать на имя Твое, ибо оно благо у преподобных Твоих" (ст. 10-11). Какой конец постигает сильного в злобе, мы научены уже сказанным. Я же, говорит Давид, наставленный в этом от Святого Духа, никогда не превозносился ни множеством этого преходящего богатства, ни суетой этой тленной жизни: "суета сует, суета сует, – все суета!" (Еккл.1:2); но, избегая путей сильного злобой, свой язык и слова изощрял не на гибель других, а на пользу душам: я буду как маслина плодовитая для их спасения. И во всех делах своих я мог настолько сделаться цветущим и плодоносным, что душа моя уподобилась вечно цветущему и много­плодному растению, насажденному в дому Божием. Поэтому я и говорю: "я же – как маслина плодовитая в доме Божием". Или, по Симмаху: я же как маслина благоцветущая в доме Божием. Я не уклонялся от дома Божия, но насажденный в нем, как бы на поле Божием, и, питаясь струями источника в дому Божием, я сделался плодовитым и цветущим как масличное дерево, которое считается между вечно цветущими. Заметь же, что, говоря это, Давид не находился ни в Иерусалиме, который потомки иудеев считали домом Божиим (потому что не был еще и построен), ни в скинии, устроенной Моисеем, тогда еще существовавшей у иудеев, потому что, скрываясь от Саула, он пребывал в других местах. Однако, тем не менее, он не переставал считать себя насажденным в дому Божием, разумея под домом Божиим общество людей, чтущих Бога. И так как он был плодовит, а не бесплоден, и приносил не горькие плоды, но приятные и исполненные великого человеколюбия, то по справедливости уподоблялся плодоносному масличному дереву; пример этот показывает его милосердие к ближним и человеколюбие ко всем. Изобилуя такими благами, он далее говорит: "буду уповать на имя Твое" Он уже показал, каков будет ко­нец сильного злобой, его гибель и искоренение, именно, что он будет исторгнут Мудрым Земледельцем всех, подобно корню, производя­щему горькие плоды. А псалмопевец, как маслина плодовитая в дому Божием, уповает на милость Божию во век и в век века, усвояя себе бессмертие и вечную жизнь по силе доброй надежды, которой он никогда не утрачивал, потому что "надежда", по апостолу, "не постыжает". (Римл.5:5). Потом, сверх этих благ, изобразив свои добрые надежды, саму причину их приписывает Подателю всех благ: "буду исповедовать Тебя во век за то, что Ты соделал". Не сам собой, говорит, я сделался как маслина плодовитая, но Ты сделал меня, потому что такова была Твоя милость. Поэтому я никогда не перестану чувство­вать к Тебе благодарность и исповедоваться Тебе; возложив раз упование на милость Божию, я пребуду во имя Его. При доброй на­дежде нам необходимо терпение; почему он и говорит: "буду уповать на имя Твое, ибо оно благо у преподобных Твоих", или по Симмаху: потому что благо имя Твое пред лицом преподобных Твоих. Итак, зная, что оно благо и приносит блага, не с преуспевающими возле и не с отверженными из среды живых, но вместе с преподобными Твоими, я буду держаться имени Твоего, твердо уповая никогда не лишиться милости. На нее возложил я упование в век и в век века, по благодати и человеколюбию устрояющего все на пользу Христа Бога Нашего, Которому слава со Отцом и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Hosted by uCoz