Слово о пророке Илие

 

В древности народ иудейский украшался служением про­роческим, был полем, над которым трудились пророки. А теперь и этой похвалы он лишен церковью. И самые тела пророков находятся у нас. Конечно, для безплодного народа и не нужны были пророки-земледельцы; нелепо было удерживать у себя пророков тем, которые распяли Предсказанного ими, распяли (в благодарность) за мертвых, которых Он у них воскресил, за слепых, которым возвратил зрение, за голод­ных, которых Он у них насытил, за принуждение, которое из-за них Владыка всех употребил относительно пророка Илии, заставляя пророка взять назад свое отречение от них. Предшествовавший наставник приводит меня к Илии. Бла­женный Илия, видя, что народ иудейский не достоин человеко­любия Божия и что, хотя Бог постоянно терпит его богоборство, но и самое долготерпение Его они всегда обращают во зло, восстает против благости Божией к ним: он высказывается против них. Затем, зная, что Богу угодна ревность правед­ных, желая наказать иудеев и в то же время опасаясь, что божественная благость тотчас смягчится немногими слезами, он налагает на них наказание и связывает свое наказание клятвой, чтобы Бог из уважения к клятве не мог отменить произнесенного против них осуждения. Бог, говорит он, благ к ним и смягчается немногими их слезами, а это укрепляет их в их идолослужении. Жив Господь Бог Израилев, говорил он, в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову (3Цар.17:1). Затем, Бог как бы возражал ему: что же, Илия, если они умилости­вят Меня покаянием, если Я увижу их проливающими слезы и кающимися в своих согрешениях, разве Я не пошлю тот­час дождя? Нет, жив Господь Бог Израилев, разве только по моему слову (ст. 1). Жив Господь. Они, говорит, привязаны к идолам, а я клянусь Твоим божеством. Покажи, какую силу имеет клятва Тобою, чтобы чрез это они убедились в безсилии своих идолов. Нет, жив Господь Бог Израилев, в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову. Ты не отменишь, говорит, нака­зания, как только покажется Тебе (угодным) (потому что Тебе угодно быть человеколюбивым), но только тогда, когда я буду просить о них, когда я присужу, когда они обнаружат доста­точное сердечное покаяние. Бог принял в уважение проро­ческое запрещение, исполнил клятву, данную Его именем. И вот Владыка всех стеснялся, с одной стороны уважая про­рока, а с другой милосердуя о народе, наказываемом голодом. Что же делает Он тогда? Вместе с народом наказывает и пророка, чтобы и сам, подвергнувшись тому же наказанию, он скорее сознал бы несовместность своего заклятия с человеколюбием, наказывает вместе с народом и пророка, но облегчает для пророка это наказание, в самом способе испол­нения человеколюбия проявляя и Свою мудрость. В самом деле, Он питает пророка при помощи птиц, ненавидящих детей; ведь ворон — родитель, не любящий детей, и не выкар­мливает тех, кого рождает. На это именно намекая, пророк дважды говорил: (дает Господь пищу) и птенцам ворона, призывающим Его (Пс.146:9). Так как птенцы ворона, да и все вообще птенцы, не в состоянии собирать себе пищу, но о тех заботятся родители, а воронята лишены родительского попечения, и, тем не менее, род воронов сохраняется и без родительского воспитания, то Давид, показывая человеколюбие Божие, приписывает пропитание их Богу. Разевая свои рты на воздух и не получая пищи от родителей, птенцы вороны имеют некоторых малых животных, исполняющих относи­тельно их божественный промысл, и таким образом, получая их из воздуха, питаются и растут. Потому-то и говорит про­рок: и птенцам ворона, призывающим Его. И вот после того как Илия проявил детоненавистничество по отношению к иудеям, как к неблагодарным детям, Бог как бы хода­тайствует пред ним чрез детоненавидящих отцов, только что не взывая молчаливо к Илии таким образом: разве не такую же питаешь ты ненависть к иудеям, какую вороны пи­тают к своим детям? Но посмотри, как они изменились, смотри, о, Илия, каково их человеколюбие: безжалостные к своим собственным птенцам, они для тебя являются усерд­ными питателями. Нелепо, о, Илия, когда вороны служат посред­никами Моего к тебе человеколюбия, тебе не сделаться хода­таем за иудеев относительно наложенного от Меня на них наказания. Постыдись перемены, происшедшей в воро­нах, и будь милостив к иудеям; хотя Я и уважаю про­изнесенное тобою заклятие, но и о них сожалею. Но когда Бог увидел, что Илия не смягчается этим, тогда Он пре­кращает доставление ему пищи чрез воронов, принуждая его к перемене, чтобы вынужденный голодом он, хотя ради себя отменил произнесенное им заклятие. А он, и оставшись без услуг воронов, терпел: я буду голодать, говорит он, только чтобы нечестивых видеть наказываемыми; пусть погиб­нет мое тело, наказываемое вместе с ними. Итак, когда прекратилась подача ему пищи чрез воронов, и прошло много времени, опять Илия переселяется в другое место и уходит под давлением голода и делается просителем язычницы, и притом вдовы и бедной. И Бог, желая, чтобы он сделался более человеколюбивым, после того как тогда иудеям запре­щено было общение с язычниками, возвещает пророку, что он должен был предпринять в будущем: встань, говорит, отсюда, и пойди в Сарепту Сидонскую, и оставайся там; Я повелел там женщине вдове кормить тебя (3Цар.17:9), чтобы, услышав: "язычнице", он погнушался такого пропитания и стал просить Бога о даровании дождя. Однако, и эти слова не смягчили его и он спешит туда, где его ожидало гостеприимство язычницы. И еще более замечательно то, что Бог внушает вдове сразу встретить его, голодного, суровыми словами, всеми мерами располагая его к милосердию. Что же говорит ему язычница? Жив Господь Бог твой (ст. 12). Откуда взялись у язычницы эти слова: жив Господь Бог твой! (Очевидно), Бог предварительно показал ей пророка в видении; не это ли и означает сказан­ное Богом пророку: Я повелел там женщине вдове кормить тебя? Показал Бог жене предварительно образ пророка, его внешний вид, рост, просьбу, с какою он обратится. Поэтому, когда явился пророк, вспомнила вдовица показанное в виде­нии, увидела его таким, каким он показался ей в видении. Убедившись отсюда, что это было божественное откровение, она тотчас при появлении пророка на его просьбу отвечала: жив Господь Бог твой! у меня ничего нет печеного, а только есть горсть муки в кадке и немного масла в кувшине; и вот, я наберу полена два дров, и пойду, и приготовлю это для себя и для сына моего; съедим это и умрем (ст. 12). Слова скорее отказа, чем подаяния. У меня ничего нет печеного, а только есть горсть муки, и пойду, и приготовлю это для себя и для сына моего; съедим это и умрем. Ничего другого, говорит, нам не остается, когда съедим эту горсть, кроме смерти. Эти слова должны были произвести впечатление на Илию. Она больше меня страдает от голода, подумал он; я голодаю хотя один, а она вместе с детьми бедствует. Да не буду я виновником смерти для той, которая окажет мне гостеприимство. И что же? Как я уже сказал, он умягчается этими словами, в его сердце возникает забота о человеколюбии. Мука в кадке не истощится, и масло в кувшине не убудет до того дня, когда Господь даст дождь на землю (3Цар.17:14). Теперь уже не далеко отодвигает дарование дождя. Прежде чем он обуздан голодом, он не допускал Божьего человеколюбия до дарования дождя, но говорил: в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову (3Цар.17:1). Те­перь же допускает, и даже указывает начало разрешения, правда только указывает, а не присоединяет просьбы. Что же тогда Источник человеколюбия? Он опять представляет ему третий опыт человеколюбия: он приказывает душе сына вдовы разлучиться от тела. Уважая пророка, Он не лишил силы его благословения и не сделал чванец (елея) оскудеваемым, чтобы принудить его к человеколюбию. Было бы, конечно, уни­жением для пророка, если бы слова его благословения оказались недействительными, и в тоже время вере вдовы язычницы по­вредило бы, если бы его благословение было ей мало полезно. Поэтому-то Бог его благословения не отвергает, но третий раз заставляет пророка испытать божественное человеколюбие: Он посылает смерть сыну вдовы, приводя пророка к необходимости обратиться к Нему с мольбой. Вдова, когда умер сын ее, со слезами ходила вокруг пророка. О, лучше бы, говорила она, я прежде погибла от голода и прежде твоего благослове­ния умерла, чем теперь быть свидетельницею смерти сына! Устыдился пророк случившегося: это ли, говорит он, на­града вдове за оказанное мне гостеприимство? До моего приема она была счастлива своим сыном, после же моего приема у нее плач о любимом сыне. Устыдившись случившегося и об­думавши это дело сам с собою, Илия почувствовал, что в этом событии — перст Владыки всех, почувствовал божествен­ную мудрость. И что говорит? Господи Боже мой! неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына ее? (ст. 20). Что хочет сказать он этим? Ты, говорит, указал мне эту вдову, Ты, говорит, сказал: Я повелел там женщине вдове кормить тебя (ст. 9), свиде­тельствуя тем ее благочестивое настроение. Из тех мест Ты переселил меня к ней и ее почтил твоим свидетель­ством, а теперь ее же наказываешь смертью сына? Господи Боже мой! неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына ее. Это не естественный случай смерти, говорит пророк, это дело твоей мудрости с целью внушить мне не­обходимость человеколюбия, чтобы, когда я скажу Тебе: Господи, помилуй умерщвленного сына вдовы, мог и Ты ответить мне на это: помилуй детей моих, Израиля. Ты внушаешь мне чело­веколюбие, я чувствую Твое искусство, Владыко, чтобы, когда я буду просить Тебя: спаси умершего сына вдовы, мог и Ты от­ветить мне: Израиля, умерщвляемого голодом, пощади. Ты просишь Меня о милости, прими же и Мою просьбу о милости: разреши заклятие голода, и Я разрешу определение смерти. И вот, когда увидел Бог, что Илия после многих испытаний сделался человеколюбивее, тогда уже обращается к нему с более ясным требованием человеколюбия, так как тогда он не мог уже отмену наказания счесть для себя за унижение. Пойди, говорит (Господь) (3Цар.18:1). В этих словах просьба Бога к своему рабу: сам Бог за самого Себя просит Своего раба о человеколюбии. Пойди, говорит. Так как, говорит, ты сделался человеколюбивее, то прими и Мои слова о человеко­любии; так как ты убедился, что Я одержим человеколюбием, то выслушай яснее Мои слова. Я болею об отмене наказания, Я стремлюсь к дарованию снисхождения, Я стыжусь слез на­казываемых. Все грешники, о, пророк, держатся рукописаний Моего человеколюбия: не заставь Меня оказаться лжецом пред ними. Послушай слова Писания, которые ты и сам знаешь: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иезек.33:11). Преклонил Илия уши, открыл душу свою тому, что говорил ему Господь. Пойди, говорит, и покажись Ахаву. Не помимо тебя Я примиряюсь с ними: ты сам возвести на­казываемым милость. Я тайно прошу тебя о них, а ты явись явным ходатаем примирения. Пойди и покажись Ахаву, и Я дам дождь на землю (3Цар.18:1). Ты возвести примирение, ты заяви хода­тайство о даровании дождя, а Я подтвержу твою проповедь. Итак, и с охотой, и с неохотой бежал Илия и благовестил о дожде, но, опять увидев их нечестие, он подыскивает ка­кой-нибудь предлог к наказанию их. Что же тогда Бог? Видя его не проникающимся человеколюбием к наказуемым, Он удаляет Илию от сожительства с грешниками. Я, говорит, о, Илия, знаю твою ревность, признаю твои требования, но Я ми­лую и грешников, как скоро они наказываются сверх меры. Ты строгий судья благочестия, а род людской постоянно гре­шит. Остается, значит, разлучить вас друг с другом. Иди хотя на небо, раз не можешь выносить грешников, а Я переселюсь на землю. Если ты и на дальнейшее время оста­нешься с грешниками, то весь род человеческий истребится, постоянно подвергаясь от тебя наказаниям. Что же? Иди хотя на небеса, о, Илия! Не может огонь обитать вместе с трост­ником. Я дам тебе в сожители безгрешных, Я поселю тебя с ликами ангелов. Переселяйся на небеса, а Я поселюсь с грешниками, Я могу носить на плечах Своих заблудшую овцу и всех грешников, призывая: придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, Я не наказывать вас буду, но Я успокою вас (Мф.11:28). Ему слава во веки веков. Аминь.

В начало Назад На главную

Hosted by uCoz