О ревности и благочестии, и о слепорожденном

 

1. Источник света – слово Божие; будучи исполнено света и источая свет, оно просвещает и озаряет души верных. Само из себя и само по себе оно светит и пользующихся им просветляет; и не просто души верных просвещает, но и сообщает им имя света. В самом деле, божественное Писание по справедливости именует тьмою людей, погруженных в неведение и упорствующих в неверии, не принимающих светильника истины, чтобы сделаться сынами света. Поэтому и божественный апостол Павел говорит: "ибо все вы - сыны света и сыны дня: мы - не [сыны] ночи, ни тьмы" (1 Фес. 5:5). И действительно, мы сыны света, т.е. слова евангельского, глаголанного устами Божиими: "Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни" (Иоан. 8:12). То слово есть слово света, которое, если мы уверуем в него, делает нас сынами света. Поэтому и Спаситель говорит: "Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света" (Иоан. 12:36). Ведь что для тела этот чувственный свет, то самое для души свет духовный – слово Божие; и что ночью – тьма, то самое для душ заблуждающихся неведение. Поэтому и блаженный Давид о таковых пишет: "Не знают, не разумеют, во тьме ходят" (Пс. 81:5). Так и синагогу, погруженную в неведение и не  желающую проникнуть к  познанию духовного учения, Бог называет тьмою, по причине обитающего в ней неведения. Когда Бог говорил иудеям через пророка: "ночи уподобил матерь"  вашу, то поясняя, что разумеет ночь, подобную тьме, прибавил: "уподобились люди мои как люди не имеющие понимания" (Ос. 4:5,6). Потому-то они и "не знают, не разумеют, во тьме ходят" (Пс. 81:5). Но они так, а принявшие свет Христова учения – те совершенствуются во свете. В самом деле, Бог наш есть свет; и слово Его, из Себя самого рожденное Им прежде веков бесстрастно, называется светом; и святой и единосущный и живоначальный Дух – свет. Свет, и свет, и свет, но один свет. И душа, принявшая слово, называется светом. Но Бог триипостасный – свет по природе, а мы – в силу общения с Ним. Затем, сам Господь наш Иисус Христос – свет, как говорит о Нем евангелист Иоанн: "был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир" (Иоан. 1:9). Но свет, сущий от света неизреченного, и закон дарует полный света, по слову пророка: "Слово Твое - светильник ноге моей и свет стезе моей" (Пс. 118:105). Далее, душа, восприявшая светлое слово истины, и сама  становится светом и  слышит от Павла: "Вы были некогда тьма, а теперь - свет в Господе" (Еф. 5:8). А когда душа проникается словом евангельским, тогда и по вере она называется светом, точно также и по делам. "Так да светит", говорит Господь, "свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного" (Мф. 5:16). Необходимо, чтобы принявший свет веры делал и дела света. Не только душа верного должна быть светом, но и делами своими он должен блистать перед людьми. Поэтому и говорит Спаситель: "Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного" (Мф. 5:16). И вот удивительно: свет, исходящий от Бога, прост, а лучи его различны – не по природе, конечно, а по действию. И просвещающее учение Божие посылается всякой душе верной, по сказанному: "и да будет светлость Господа Бога нашего на нас" (Пс. 89:17), чтобы перед Ним исправились дела наши. Светлость эта сама по себе – одна, но проявляя в нас она производит многие светлости: светлость милостыни, светлость целомудрия, светлость странноприимства, светлость любви. У Бога светлость – одна, но в нас она как бы сверкает и переливается разнообразными оттенками, одного озаряя даром пророчества, в другом воспламеняя огонь апостольства, иному даруя блеск мученичества. Там – одна светлость, а в нас многие, как сказано: "с тобою начало в день силы твоей во светлостях святых твоих" (Пс.109:3). В самом деле, что иное хотел выразить и ап.Павел в этом ряде вопросов: "Все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли учители" (1 Кор. 12:29)? Конечно, не без основания он допускает такое деление, но сообразуясь с душевным настроением людей, не по своему произволу, но по силе исповедания веры каждым из них; не по своему желанию раздает он такие наименования, - потому что его желание не может иметь решающего значения, - но по обилию даров. Солнечные лучи, скользя по роскошным украшениям великолепной царской багряницы и отражаясь в ним, рассыпаются бесчисленным множеством блесток всевозможных цветов; и чем богаче и лучше украшения, тем разнообразнее и красивее отражаются ими лучи, - самый воздух как будто переливается то золотом, то пурпуром, то зеленым цветом, то еще каким-нибудь другим. И все это не потому, конечно, чтобы самые лучи были различны по своей природе, но исключительно потому, что они преломляются в украшениях одежды и, отражаясь в них, становятся разнообразными. Так же точно объясняется и то разнообразие лучей, каким всегда сияет церковь и которое   составляет ее красоту. В царскую одежду облечена церковь; небесным и разнообразным нарядом она разубрана, как это изображает псалмопевец: "дочери царей в чести твоей: предстала царица одесную тебя в ризах позлащенных одеяна преукрашена" (Пс. 44:10). Как "преукрашена"? Даром Святого Духа, по словам Павла: "при засвидетельствовании от Бога знамениями и чудесами, и различными силами, и раздаянием Духа Святаго по Его воле" (Евр. 2:4). Как назвать мне церковь Христову? Невестой в  уборе, царицей в украшениях, садом возделанным, лугом плодоносным? Но какие бы эти или другие названия я не употребил, ни одно из них не может выразить как следует ее достоинств. От лица церкви, как бы ее устами, говорил пророк Исайя: "возвеселится душа моя о Боге моем; ибо Он облек меня в ризы спасения" (Ис. 61:10). Но чувствуя, что этот образ не дает достаточного познания о красоте церкви, пророк тут же дополняет его другими подобными же образами, прибавляя: как невесту украсил меня красотою, и как на жениха возложил на меня венец, и как землю, растящую плод свой, и как виноградник, прозябающий семена свои (ст. 11). Действительно, виноградником запечатленным (Песн.Песн. 4:12) и садом можно назвать церковь Бога живого, - но садом не в смысле того древнего рая; нет, она гораздо выше его. Там ведь воцарился змей, здесь же царствует Христос.

2. Судите не по имени, а по существу дела. Сам по себе рай ничего удивительного не представлял бы, если бы не было там соблюдения заповеди Божией; наоборот, самые низкие места ничуть не были бы низкими, если бы в них царствовал закон Божий. Что лучше, что выше – рай или навозная куча? И однако для Адама рай оказался бесполезным вследствие его грехопадения, а Иову и навозная куча не повредила благодаря его терпению. Адам в раю посрамляется за преслушание, а Иов на куче увенчивается за терпение. Никакого значения не имеет достоинство места, если ему не соответствует доброе расположение. Небо и рая выше, но оттуда падает дьявол. Земля внизу, а небо над нею возвышается (Притч. 25:3), но с неба падает впадший в грех, как видно из слов: "Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию" (Лук. 10:18), а от земли возвышаются нищие, по изречению:  "из праха поднимает бедного, из брения возвышает нищего" (Пс. 112:7). Видишь, как различие места нисколько не сплетают венцы достойным? Что скромнее ложа? Что бесстыднее цирка? Но какую пользу принесло необузданной египтянке прелюбодеяние на ложе? Повредило ли сколько-нибудь первомученице Фекле то, что она в цирк выведена была обнаженной? Обнаженная не погрешила, святая не была поругана, но увенчана. И вот эта в цирке увенчивается, а та в брачной комнате приобретает вечный позор. Какую пользу получили идолы с их ложным почитанием от обширности их храмов? И что теряют мученики от несовершенства их гробниц? Не посрамилось ли заблуждение и в великолепных храмах, а гробы мучеников не прославились ли в смирении? Итак, Церковь Бога живого сменила собою рай сладости. В том раю змей извивался и обольстил, в новом раю говорит Спаситель: "се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам" (Лк. 10:19).  В раю совершилось преступление, из-за которого Адаму закрыт был путь жизни, но душе, преданной добродетели, это нисколько не препятствует, что видно из того, что вне рая (человек) получает больше, чем было в раю. Адаму преграждается рай, а Петру вверяются ключи неба; Адам извергается из рая, а Павел восхищается до третьего неба. Адам устраняется от древа жизни, чтобы как-нибудь, по словам Бога, не прикоснулся он к древу жизни.  Там жизнь подавляется и древо жизни удаляется от преступника заповеди; здесь воздвигается древо крестное и все желающие пожинают жизнь вечную. В раю после падения Адам, угрызаемый совестью, скрывается от Бога, а Тот, кто все испытует, привязывает его и говорит: "Адам, где ты"  (Быт. 3:9)? Ты не знаешь, где он? Ты спрашиваешь: "Адам, где ты"? Нет, очевидно, в обличение его беззакония говорит Бог: где ты? – вместо того, чтобы сказать: каково твое состояние? Доставило ли тебе равенство с  Богом обман змея? Видишь ли ты, что ты наг? "Бог ты"?

Голос Твой услышал я, и скрылся, отвечает Адам (ст.10). Он в раю скрывается от Бога, а апостолы говорят: "Мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу" (2 Кор. 3:18). Видишь, какое дерзновение вне рая? Видишь, какое посрамление в  раю? В раю после грехопадения Бог одел Адама в кожаные одежды. Сравним теперь и одежды. Адам там облачился в одежды, а здесь: "все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись" (Галл. 3:27). Там по заключении рая херувим и обращающееся оружие, заграждающее доступ в рай; оно было как бы стеной и преградой для Адама, не позволявшей ему за преслушание войти в рай после грехопадения. Не в порицание раю говорю я это, но в пояснение, что то богоприличное место нисколько не принесло пользы тому, кто не пожелал пребывать в добре. И последствием явилась как бы огненная стена, окружавшая рай и не позволявшая преступнику войти туда. Но чтобы показать, что не огонь сам по себе, а исключительно преступление препятствовало Адаму пройти через огненную стену, огненная колесница вознесла Илию на небо. Не обманывается Церковь Божия, говоря: "облек меня Бог в ризу спасения, как невесту украсил красотою, как землю, растящую плод свой, и как великий вертоград истины" (Ис. 61:10-11). Этот великий вертоград – Церковь вселенская. Христос царствует в ней и в Него верит Церковь, как в своего законоположника. А если окажется в ней кто-либо зараженный болезнью еретичества, учением змеиным, - я разумею еретическое заблуждение, - тот извергается отсюда, как Адам из рая. Как именно там послушавшийся научения змея был изринут из рая, так и в Церкви не повинующиеся Павлу, не научаемые Петром, но следующие внушениям змея, изгоняются из этого рая. Откуда это видно? А вот что говорит Павел: "я ревную о вас ревностью Божиею; потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою.Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, [уклонившись] от простоты во Христе" (2 Кор. 11:2,3). Но сюда не имеет доступа учение змея, так как великий пастырь жезлом веры стирает главы змеев. В самом деле, как пастырь, дивный отец наш стирает главы драконов евангельскою верою и упованием на Христа, и как отличный садовник, питает произрастения Церкви, всякое же сорное растение или семя искореняет, всякий недуг нечестия, языческое заблуждение, как терния, он предает огню, еретическое же заблуждение как траву выпалывает и выбрасывает. Он облечен ревностью Божией, как немногие. Люди, имеющие обыкновение измышлять софизмы против Церкви и ее святых пастырей, не оставляют в покое и нашего дивного отца, и многие под видом кротости проповедуют нерадение, порицают ревность и пытаются остановить преуспевающее слово Божие. Случается слышать, как под личиною кротости говорят они: какое нам дело до язычников? Хочет человек спастись, и пусть спасается. Так говорить может только тот, кто совершенно не чувствует ревности к благочестию. Кто видит погибающего и не печалится об его погибели, не думает и о своем наказании, тот не ведает ревности по благочестию, не уязвлен стрелами истины.

3. В самом деле, кто видит погибающего и не чувствует ревности о нем подобно Павлу: "кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал" (2 Кор. 11:29)? – тот не ученик Павла. Сопоставь с этим добродетели нашего отца и ты найдешь, что на нем осуществляются эти апостольские слова: "кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся"? Люди подобного образа мыслей – братья апостолов. Праведник ведь скорбит не только о своих собственных грехах, но и о тех грехах, которые совершаются на его глазах, как говорит Давид: "печаль[1] овладевает мною при виде нечестивых, оставляющих закон Твой" (Пс. 118:53). Кого грехи других опечаливают, тот имеет ревность о благочестии. Праведник, когда его собственная жизнь нуждается в исправлении, плачет и печалится о том, чтобы свой грех совершенно загладить; но когда видит грехи других, тогда, оставив свой грех, начинает уже оплакивать грехи других, подобно Павлу: "приду, [чтобы] не оплакивать мне многих, которые согрешили прежде и не покаялись" (2 Кор. 12:21). Павел скорбит о согрешивших и не покаявшихся; Самуил скорбит о Сауле до такой степени, что сам Бог говорит ему: "доколе будешь ты печалиться о Сауле" (1 Цар. 16:1)? А ты видишь погибающую душу и не пожалеешь? Ведь, если кто при виде покойника, несомого к месту упокоения, не прослезится, тот осуждается как безжалостный, суровый и зверонравный; а ты видишь душу, погрязающую в нечестии, навлекающую на себя вечное осуждение и коснеющую в неверии, и не скорбишь? Тебя это нисколько не опечаливает? Свойственно ли это благочестивой душе? Человек благомыслящий должен печалиться о всяких чужих грехах, в особенности же когда видит душу, погрязающую в нечестии язычества. О таковой душе должно не только печалиться, но гореть и пламенеть ревностью всякому, кто считает себя учеником Павла. Когда Павел пребывал в Афинах, дух его, по  словам дееписателя, пламенел при виде города, наполненного идолами. Но что побуждает святых муже питать такую ревность? Что и нашего дивного отца побуждает быть таким блюстителем благочестия? Как царь земной, имея под своею властью вселенную, в каждом судилище имеет вершителей правосудия, так и Бог имеет верных пастырей – блюстителей благочестия. Многие из язычников часто бранью отвечают на замечания христиан; им говорят, например: зачем богохульствуете? Зачем упорствуете в нечестии? А они тотчас с бранью возражают: вот заступники Бога! Разве не может Бог заступиться сам за Себя? Но ведь, действительно, Он сам за Себя не заступается (потому что Божество не терпит обиды), а наказывает неблагодарных работ через верных слуг. Имеет ли Бог нужду в заступниках? Да, не потому, конечно, чтобы Он не в силах был защитить Себя, но чтобы ты мог обнаружить свою ревность. Ведь если бы все Он делал сам Собой, тогда закрылся бы путь жизни для ревнителя. Не богоборствовал ли некогда фараон, погрязая в нечестии? И не было на него никакого бича, пока не явился верный Моисей. Не процветала ли ложь многобожия с его ложными священниками и лжепророками не поражаемая Богом,  пока не выступил ревнителем благочестия Илия? Без сомнения, заступниками за Бога являются мужи святые. Потому и Павел говорит: "и готовы наказать всякое непослушание, когда ваше послушание исполнится" (2 Кор. 10:6). А что говорит удивительная между женщинами Девора, при свойственной женщине слабости пророчествовавшая с мужеством добродетели, о которой сказано в Писании: "восстала я, Девора,  мать в Израиле" (Суд. 5:7)? Она была матерью народа в благочестии и настолько была сильна, что при начале войны полководцы вместе с Вараком говорили ей: если не пойдешь с нами на войну, и мы не пойдем (Суд. 4:8). Не на храбрость женщины они полагались, но на силу пророчества. Многие соратники совета Божия вышли и уничтожили иноплеменников. Итак, эта блаженная Девора,  возвещая истину, говорит: Господи, любящие Тебя как восток солнца, враги же Твои, как изгарь на светильнике да погибнут (Суд. 5:31). Господи, любящие Тебя как восток солнца, - потому, конечно, что солнце никогда не гаснет; враги же Твои как изгарь на светильнике: светильник ведь имеет свет только на время и опять погашается. Восхвалив потом военачальника, исполнившего волю Божию, она приказывает проклясть жителей Мазора, потому что они "не пришли на помощь Господу" (Суд. 5:23). Разве Бог нуждался в помощи? Конечно, нет. Но это послужило бы к проявлению благочестия помогающих. Так именно и этот удивительный отец защищает благочестие, не как помощник Богу, будто бы нуждающемуся в помощи, а как поставленный Им блюститель закона: на тела она налагает наказания, а души наставляет ко спасению. Да, "стрелы сильного изощрены" (Пс. 119:4). И не удивляйся, что пастыри Христовы и учители благочестия ратуют за истину. Даже и тот, кто не состоит учителем и не занимает учительского места, а просто принял Христово учение и стал в ряду его учеников, и тот уже должен иметь ревность по Боге и воздавать благодарность благодетелю, смело отверзая уста в защиту истины и против нечестия, по завету Св.Писания:  чадо, "подвизайся за истину до смерти, и Господь Бог поборет за тебя" (Сирах 4:32). Нет ничего удивительного, если святые ратуют о благочестии. Нередко выходит даже так, что, при благости Божией, только пророки и не допускают, чтобы благочестие страдало от снисходительности Божией. Например, Бог говорит Моисею: скажи фараону: "отпусти народ Мой" (Исх.8:1). Если же не сделаешь этого, вот я пошлю знамения и поражу тебя. Но Моисею пришла мысль, что подобные   слова  могут внушить фараону, что он имеет над народом такие же права, как и Бог. И заботясь о том, чтобы безмерная благость Божия не повредила как-нибудь его делу, натолкнула фараона на противодействие Богу – этими выражениями: "народ твой" и "народ мой", Моисей обращается к фараону с другими словами: "так говорит Господь, Бог Евреев: отпусти народ Мой" (9:1), а если не отпустишь, я пошлю знамения и поражу тебя и слуг твоих, "дабы ты узнал, что Господня земля" (9:29) и "что наполняет ее" (Пс. 23:1). Земля услышала (бы) "народ" и "народ", и не последовала бы слову, - вот он и говорит: "вся земля Господня". Бог обнаружил в этом случае снисходительность, но пророк не передал Господней воли. И конечно, говорил так Бог для того, чтобы могла обнаружиться ревность благочестивого. Вообще верные всегда любят превосходить слова Божии. Так, Спаситель говорит ученикам Своим: "за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого"? Из учеников же один отвечает: "Ты - Христос, Сын Бога Живаго" (Мф. 16:13,16)! Ревность Святого Духа да научит и нас быть ревнителями и страдать за благочестие и подвизаться за правду подвигом добрым.

4. Вполне справедливо, чтобы добрые ученики были подражателями учителя, как и Павел говорит: "подражайте мне, как я Христу" (1 Кор. 4:16). Может быть, вам нужды доказательства, что как обыкновенный ученик, так и тот, кто находится в положении ученика, должен иметь ревность о благочестии? Тогда послушайте, как Христос исцелил слепого от рождения, или лучше прослушаем это повествование с самого начала. После повествований о других делах Христа, евангелист так начинает свой рассказ об этом событии: Иисус "проходя, увидел человека, слепого от рождения. Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым" (Иоан. 9:1,2)? – и так далее. А Он, плюнув на землю и сделав брение, "помазал брением глаза слепому, и сказал  ему: пойди, умойся в купальне Силоам"; умывшись, слепорожденный прозрел (ст.6,7). Иудеи узнали его и говорят: "не тот ли это, который сидел и просил милостыни", бывши слепым (ст.8)? Одни говорили: "да, это он", а другие: "нет, только похож на него". "Он же говорил: это я" (ст.9). Фарисеи же и старейшины  иудейские, видя, что чудо это многих привлечет ко Христу, снедаемые ревностью нечестия и поражаемые жалом истины, призывают к себе того, который был раньше слепым. Прискорбное было зрелище – этот суд над благочестием., притом суд, производимый злыми судьями; за то утешительно то, что подсудимый имел великого защитника и сам Бог руководил состязанием и наблюдал. Иудеи призывают бывшего слепца – прозревшего, ставят его пред лицом синедриона и говорят ему: скажи, как ты прозрел, и кто отверз тебе очи, и как это он сделал? Все это спрашивали они не для того, чтобы узнать от него истину, но чтобы своим допросом устрашить вопрошаемого.  Часто ведь самым способом спрашивания учитель наставляет спрашиваемого отвечать или молчать; тоже самое бывает и на суде: если тому, кто должен свидетельствовать о деле, начать говорить: да знаешь ли ты дело по существу? присутствовал ли ты при нет? откуда ты получил о нем сведения? – то самая форма вопроса покажет ему, что он должен дать ответ отрицательный. Так и они: кто отверз тебе очи? Как ты прозрел? А тот, думая не столько об угрозе их, сколько о том, чтобы соблюсти истину, отвечает: "Человек, называемый Иисус, сделал брение, помазал глаза мои и сказал мне: пойди на купальню Силоам и умойся. Я пошел, умылся и прозрел" (ст.11). Не знал истины, но признавал благодеяние; достоинства же благодетеля еще не знал. Человек Никий, сделав брение, помазал мне очи, и – я вижу. "Тогда Иудеи не поверили, что он был слеп и прозрел, доколе не призвали родителей сего прозревшего" (ст.18). Неподатливость злобы подвергает сомнению истину. Призывают родителей слепого; злоба сама против себя собирает свидетелей. Явились родители слепца. Опять тот же способ допрашивания: "то ли сын ваш, о котором вы говорите, что родился слепым? как же он теперь видит" (ст.19)? Те, по угрозам догадавшись о той злобе, какая их внушила, отвечают им: "мы знаем, что это сын наш и что он родился слепым, 21 а как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет" (ст.20,21). И заметь мудрость Божию. Чтобы не было отстранено показание самого прозревшего, как несовершеннолетнего или не умеющего, как следует, отвечать в общественном  месте, Бог устроил так, чтобы прежде всего был засвидетельствован его законный возраст. "Сам в совершенных летах", говорят родители: "самого спросите". Несовершеннолетние нуждаются в защитниках, а достигшие совершенного возраста сами за себя отвечают. Потому-то "родители его сказали им в ответ: мы знаем, что это сын наш и что он родился слепым" (ст.20). Они торжественно заявили об этом, чтобы не могло быть сомнения в том, что он был слеп. "Сам в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет" (ст.21). "Вторично призвали человека, который был слеп, и сказали ему": что сделал Он тебе? Как отверз твои очи? Тот, воспламенившись наконец ревностью Божией, пренебрегает их вопросом и оставляет его без ответа, но что говорит им? "я уже сказал вам, и вы не слушали; что еще хотите слышать? или и вы хотите сделаться Его учениками" (ст.27)? Он, никогда не бывший слушателем Христовой проповеди, подражает учению Христову. Иудеи в праздник обновления храма, окруживши Спасителя в притворе Соломоновом, говорили Ему: "долго ли Тебе держать нас в недоумении? если Ты Христос, скажи нам прямо. Иисус отвечал им: Я сказал вам, и не верите" (Иоан. 10:24,25). И заметь благочестие этого защитника. Он заметил злобу иудеев, что они на все готовы и не скупятся на угрозы, чтобы вынудить его страхом не исповедовать Христа своим учителем, но тем не менее говорит им: "я уже сказал вам, и вы не слушали; что еще хотите слышать? или и вы хотите сделаться Его учениками"? Своим выражением: "или и вы" он показал, что в отношении его самого это уже бесспорно. Вот слова, которые должны быть на устах всякого христианина при столкновении с язычеством. Если бы с тобою встретился язычник, держащийся старого заблуждения, и сказал бы тебе: ты христианин? – ответь ему: да, не хочешь ли ты сделаться христианином? Так именно поступил этот прозревший и телесно и духовно. "я уже сказал вам, и вы не слушали; что еще хотите слышать? или и вы хотите сделаться Его учениками"? Т.е., вы так далеки от того, чтобы убедить меня, что я ожидаю, что вы скорее изменитесь и исповедуете Его Христом. Что же на это ему иудеи? "Они же укорили его и сказали: ты ученик Его, а мы Моисеевы ученики.  Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог; Сего же не знаем, откуда Он" (9:28,29). Сопоставь многочисленность противников и силу одного, противоставшего им. И тут не смолчал поборник истины, но продолжал такими словами: "это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он, а Он отверз мне очи" (ст.30). "Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего" (ст.33). Устоял он в борьбе, за которой наблюдателем и судией был Бог; многие сильные против одного крепкого, туча неверия против одной капли веры! "От века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорожденному. Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего" (ст.32,33). Вы тщеславитесь, говорит, учением Моисея? Впрочем он не упоминает о Моисее, чтобы не раздражить их, но говорит: "от века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорожденному". Т.е., кто, какой другой пророк отверз? Никто не превзошел Его, никто не сравнился с Ним. Но сколько он ратовал за истину, столько они упорствовали в бесстыдстве. Так как отрицать случившегося они были более уже не в состоянии, то они стараются обойти это событие и говорят ему: "воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник" (ст.24). Слава Отца и есть слава Сына, и слава их неразделима. Продолжается подвиг борца против иудеев. Говорят ему: "воздай славу Богу". Какому? Богу нашего закона? Но разве справедливо получить благодеяние от одного, а прославлять другого? "Воздай славу Богу". Один меня благодетельствовал, а я воздам славу другому? Они сами признали, что Иисус сделал брение и помазал глаза его; исцелителем признается Он, а прославить нужно другого? За что же воздавать славу Богу? За то, что дело это есть дело Божие? Итак против воли вы признаете Христа Богом? "Воздай славу Богу". Если дело это – дело Божие и Ему должна быть воздана слава, то сам совершитель этого дела Бог. "Воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник.  Он сказал им в ответ: грешник ли Он, не знаю; одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу" (ст. 25).

5. Когда он дошел до столь смелых выражений, они приказали выгнать его вон. "И выгнали его" говорит евангелист, "вон" (ст.34). Блажен потерпевший изгнание из сборища лукавнующих! Но вот что происходит далее. Так как он подвизался добрым подвигом и ратовал за славу Божию и со всею смелостью исповедал Спасителя, а между тем, когда вся арена была наполнена его подвигами, сам подвижник был изгнан вон, не получив венца, то распорядитель борьбы отыскивает его вне поприща. "Иисус, услышав, что выгнали его вон, и найдя его, сказал ему". Вот замечательные слова: "находит его"! Кого заблуждение хочет погубить, того находит Истина. Зачем же Он нашел его? Спаситель видел, что душа его исполнена благодарности, видел, что, еще ничего не зная и считая Его только за какого-нибудь пророка, он говорил о нем как о Боге, - потому что речь шла о Христе. И что Он говорил о Нем? Что Он пророк. Спаситель сказал Себе так: если теперь, когда он считает Меня пророком и предполагает во Мне обыкновенного человека, он так подвизается, то чего не сделает он, когда узнает славу Божества? Если теперь, когда видит во Мне человека и называет Меня пророком, так защищал истину и такую борьбу предпринял еще вовсе не посвященный, а только просвещенный одним благодеянием, - если защищая человека он не отступил от истины, то подумай, что будет, когда он научится говорить по-евангельски: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Иоан. 1:1)? И вот спаситель, приняв его подвиг и запечатлев его веру, усовершает его знание. Встречает Спаситель слепца, а тот и не знал Его по наружности. Ведь когда Он послал его в купель Силоамскую умыться, то послал слепого, а когда он возвратился зрячим, то Спасителя, вошедшего в толпу, ему не удалось видеть, и к тому же тотчас, прежде чем увидел Господа, он был призван в синедрион, где и должен был выдержать борьбу. А брение Господь сделал прежде, чем он умылся и помазал ему глаза именно с тем, чтобы восполнить его природный недостаток. И вот, когда исцеленного изгнали вон, Христос, найдя его, сказал ему: "ты веруешь ли в Сына Божия" (ст. 35)? Не следует, чтобы ты верил в того, за кого ты подвизаешься, как в пророка, но как в Сына Божия. Тот, не зная лица, узнал Его голос. "Ты веруешь ли в Сына Божия"? Узнал он голос и с радостью воскликнул: "а кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него" (ст. 36)? Почему веруешь ты тому, кто говорит тебе: "ты веруешь ли в Сына Божия"? Я знаю, что Твое слово истинно, и если от Тебя узнаю о чем, не усомнюсь поверить Тебе. "а кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него"? И ведущий будущее отвечает: "и видел ты Его, и Он говорит с тобою" (ст.37). Тот, кого защищал он внутри, вне спрашивает: "ты веруешь ли в Сына Божия"? А просвещенный и телом и душой отвечает: "а кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него"? На это Господь сказал ему: "и видел ты Его, и Он говорит с тобою". Он же сказал: "верую, Господи! И поклонился Ему" (ст. 38). Я рассказал вам это, чтобы вы все научались следовать хорошему наставнику и подражать доброму пастырю, подвизаясь за истину. Ведь ваш подвиг совершается при содействии великого пастыря. Вы удивляетесь, что облагодетельствованный слепец сделался защитником истины.. Вы удивляетесь, что разбойник, еще не получив благодеяния, ратовал за Христа. Но всегда ведь божественная  душа, ревнующая об истине, своим собственным влиянием отверзает многие уста в защиту истины. Христос висел на кресте и два разбойника – по правую и по левую сторону его; иудеи поносили Его, архиреи хулили: "Сей есть Царь Иудейский" (Лук. 23:38); и далее: "если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него" (Мф. 27:42; Мрк. 15:32); и: "других спасал, а Себя не может спасти" (Мрк. 15:31; Мф. 27:42)? Точно также и распятый с Ним разбойник поносил Его, говоря: "если Ты Христос, спаси Себя и нас" (Лк. 23:39)! Другой же разбойник не говорил ничего, молчанием своим укоряя осужденных. Когда же архиреи и книжники, знавшие закон, или вернее – не знавшие его, хотя и должны были от пророческих писаний исповедать Христа, - не исповедали Его, тогда Бог сверх ожидания отверзает на кресте уста, свидетельствующие об истине. И смотри, что делает. Не было бы ничего удивительного, если бы разбойник прежде всего услышал слова Христовы, заступился за Него и за это был увенчан. Но здесь произошло обратное. "Тогда распяты с Ним два разбойника: один по правую сторону, а другой по левую" (Мф. 27:38), а Спаситель был в средине, как бы коромысло на весах истины, облегчая судьбу исповедавшего Его и осуждая хулившего. И вот удивительно: когда книжники и первосвященники хулили Христа и говорили: "если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него", а разбойник говорил:  "если Ты Христос, спаси Себя и нас", другой из разбойников – благоразумный – не произнес ни одного слова.  Два эти разбойника были образами народа иудейского и нашего. Один богохульствует и осуждается, другой верует, кается и спасается. Итак,  говорит брат неблагодарного сборища иудейского (поистине разбойничьим народом были неблагодарные иудеи, как свидетельствует Спаситель: "дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников" (Мф. 21:13), - и расположение первого разбойника было иудейское, а второго – христианское, так как он стремился очиститься от зол посредством покаяния и похитить спасение), - итак, говорит неблагоразумный – иудейски настроенный разбойник: "если Ты Христос, спаси Себя и нас" (Лк. 23:39); а другой оказывается благоразумным: осужденный на суде – он на кресте является судьей и учит страху Божию. Прежде всего он говорит своему товарищу: "или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же?  и мы [осуждены] справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал" (ст. 40,41). Что ты говоришь? Там ты воровал, а здесь судишь? Там убивал, а здесь учишь страху? "или ты не боишься Бога"? Познай крест Христов, чтобы голос этот научил тебя благочестию. Вот удивительное дело: разбойник укоряет своего сподвижника: "или ты не боишься Бога"? Богом проповедует того, кто добровольно распялся вместе с ними и великодушно страдал за людей. И что именно о Спасителе говорил он в этих словах: "или ты не боишься Бога"? убедись в этом из дальнейшего: "или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же?  и мы [осуждены] справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал" (ст. 40,41). Я так долго останавливаюсь на этом исповедании разбойника, чтобы научить вас подвизаться за благочестие, и дома и перед народом обнаруживать ревность и ратовать за Христа, чтобы и от Него получить венец правды, подобно этому благоразумному разбойнику. Вникните же в то, что говорит он своему сотоварищу-хулителю. "или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же?  и мы [осуждены] справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал.  И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое" (ст.42)! Вот истинная защита! Вот как самого Христа исповедал он истинным Богом: "помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое"! Сознается в своих грехах и вступается за Владыку. Сколько усилий употребил судья, чтобы вырвать у тебя сознание в разбое и   убийстве и грабеже, которые ты сделал, а сознался ли ты? Здесь же говоришь без всякого принуждения: "мы достойное по делам нашим приняли". Бесчисленные мучения едва вынудили у тебя сознание перед игемоном, а здесь ты без всякого принуждения так легко сознаешься? Да, говорит, но там сознание сопровождается смертью, здесь же за сознанием  следует раскаяние и жизнь. "мы достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал". Мы-то, говорит, справедливо, а Он ведь несправедливо. Мы живых убивали, а Он мертвых воскрешал; мы чужое расхищали, а Он Свое богатство расточил для мира. Сражается разбойник со своим сотоварищем и говорит ему: до того момента, когда мы с тобою оказались на кресте, мы шли одною дорогой, а теперь от креста наша дорога разделяется: если хочешь вместе со мною идти к жизни – иди, а если нет – ступай своей дорогой. До сих пор, когда я шел с тобой, наша дорога была одна, а теперь крест разделил дальнейшую дорогу на две. Покаянием разделяется дорога разбойников. Так исполнился псалом, собственно конец псалма "знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет" (Пс. 1:6). Итак, защитив истину, разбойник обращается к Царю славы и говорит: "помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое"!

6. Да устыдятся наконец ариане и да услышат, что говорит разбойник! "Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое" (Лк. 23:42)! Разбойник видит Распятого и исповедует Его Господом; еретик исповедует сопрестольным Отцу и унижает как тварь. "Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое"! Кто-нибудь, пожалуй, спросил бы разбойника: как помянет тебя Христос? За какие заслуги? За то, что ты убивал? За то, что грабил? Ты говоришь, ведь: "помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое"! Пусть никто, однако, не думает, что спасение разбойника было делом только милости Христовой: он получил спасение, как должное по заслуге. Какая же заслуга, скажет иной? Какие дела справедливости совершены им? Или дела милосердия творил он? Роздал свое имение, изнурил себя постом и бдением? Никто другой не сделал того, что сделал он. Да, он уверовал в Бога. Конечно, и пророки веровали в Бога, и патриархи веровали, и песнописцы веровали, апостолы, проповедники, мученики веровали; но все они веровали, узрев Бога во славе, а он уверовал, видя Христа в уничижении. Представь себе тысячу рабов, служащих господину, когда он в славе и благополучии, и одного раба, не покидающего своего господина в годину испытания, лишений и изгнания, тогда как та тысяча рабов во дни испытания и изгнания оставляет господина: неужели эти рабы, верные в благополучии и покидающие господина в несчастии, могут быть сравниваемы в тем рабом, которые и в несчастии остается верным своему господину? Конечно, ни в каком случае. Уверовал Петр, но уверовал, увидев Его воскрешающим мертвых, узрев славу Его. Уверовал Павел, но уверовал, увидев свет с неба, ослепивший его телесные очи и просветивший очи духовные; уверовал Авраам, но узрев божественное видение; уверовал Исайя, но увидев Его сидящим на "на престоле высоком" и херувимов вокруг Его (Ис. 6:2,2). Все они видели Господа, но видели в славе, а этот в уничижении, - почему и воскликнул: "помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое"! В виду моего положения вы можете спросить меня: зачем ты говоришь это? Затем, что я грешник и убийца, до сего часа разбойник; мои преступления велики, я исповедаю это; но в сердце моем скрыта вера, которой никто не знает, только один Господь, страдающий со мной. Совне и Господь имеет видимые знаки страданий, но я не обратил внимания на видимое Его уничижение, а прославляю скрытое ото всех Его царство. Так и ты говори: Господи, не воззри на мои видимые неправды, но на мою сокровенную веру и "помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое"! Все это время Христос совершенно ничего не говорил, но хранил молчание, не отвечая ни Пилату, ни одной из неблагодарных иудейских душ, а теперь отвечает; так как теперь молчание было слишком тяжело и совершенно не уместно, то Господь и не оставил без ответа обращение к Нему разбойника. "Истинно говорю тебе", сказал Он, "ныне же будешь со Мною в раю" (ст. 43)! О, милость благодетеля! Ты не ожидаешь скорой помощи и говоришь: "помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое"! Ты просил о милости в будущем, а Я дарую тебе ее тотчас же: "ныне же будешь со Мною в раю"! Видишь спасение Божие? Видишь благодеяние Владыки? Видишь великого Судию истины? "Ныне же будешь со Мною в раю"! До сих пор никто из иудеев или патриархов не слыхал обетования рая, откуда Адам пал и был изгнан. И хотя бесчисленные обетования давал Бог людям верным, но никому не обещал рая кроме разбойника, и никогда со времени изгнания из рая Адама не напоминал Бог людям о рае раньше этого бывшего разбойника. Почему же прежде не говорил Бог о рае никому из патриархов, никому из пророков, никому из апостолов? Древним Он обещал: дам вам "землю, где течет молоко и мед" (Исх. 13:5), а апостолам говорит: "блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное" (Мф. 5:3). О рае – ни слова: обетование о нем как бы сберегается для того, чтобы его первым услышал разбойник. Ведь если Павел сказал: я восхищен был в рай (2 Кор. 12:2), так это было уже после разбойника. Но почему же первым вошел в рай человек, произнесший всего только одно восклицание? Что же? Он усердно пел псалмы, что ли? Усердно подвизался? Часто ли, по крайней мере, вспоминал о Боге? Оказывается – всего один раз. Справедлив Бог мой, совершитель спасения! Как праотца нашего Адама изнал Он из рая не за многие прегрешения, но за одно преслушание, так на весах правды Его было положено обетование разбойнику – войти в рай не за многие какие-нибудь исповедания, но за одно исповедание веры. Я сказал, что грех Адама состоял в  том, что он вопреки заповеди прикоснулся к древу; в чем же заключалось оправдание разбойника? Он вошел в рай за то, что с верою коснулся креста. Что же последовало дальше? Разбойнику было обещано Спасителем спасение; между тем ему времени не было и не удалось осуществить свою веру и просветиться (крещением), а ведь было сказано: "кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие" (Иоан. 3:5), Не было ни случая, ни возможности, не было для разбойника и времени креститься, потому что он висел тогда на кресте. Спаситель однако нашел выход из этого безвыходного положения. Так как уверовал в Спасителя человек, оскверненный грехами, и нужно было ему очиститься, то Христос устроил так, что после страданий один из воинов копьем пронзил ребро Господа и из него истекла кровь и вода; из ребра Его, говорит евангелист, "тотчас истекла кровь и вода" (Иоан. 19:34), в подтверждение истинности Его смерти и в прообразование таинств. И вышла кровь и вода – не просто вытекла, но с шумом, так что брызнула на тело разбойника; ведь, когда вода выходит с шумом, она производит брызги, а когда вытекает медленно, то идет тихо и спокойно. Но из ребра кровь и вода вышли с шумом, так что брызнули на разбойника и этим окроплением он был крещен, как говорит и апостол: мы приступили к "к горе Сиону и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева" (Евр. 12:22,24). Почему же кровь Христова говорит лучше Авелевой? Тогда как кровь Авеля падала на главу убийцы его, кровь Христа очищает и убийц покаявшихся. Научись отсюда ревности к истине и возлюби дерзновение за Христа; последуй истинному Учителю, подвизавшемуся за истину, чтобы, слыша от апостола Павла: "будьте подражателями мне, как я Христу" (1 Кор. 11:1), ты и сам  удостоился венцов правды и тех вечных благ, которые уготовал Христос Бог наш всем возлюбившим Его. Да сподобимся их и мы все, милостью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.



[1] В синод. переводе "печаль".

В начало Назад На главную

Hosted by uCoz