БЕСЕДА XXII

 

"В Кесарии был некоторый муж, именем Корнилий, сотник из полка, называемого Италийским, благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу. Он в видении ясно видел около девятого часа дня Ангела Божия, который вошел к нему и сказал ему: Корнилий! Он же, взглянув на него и испугавшись, сказал: что, Господи? Ангел отвечал ему: молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом" (Деян.10:1-4).

 

О милостыне.

 

1. Корнилий был не иудей и не жил по закону (иудей­скому), но уже следовал нашему образу жизни. Обрати вни­мание на двух уверовавших, которые оба были сановниками, – на евнуха из Газы и этого, – и на то, как велико было об них попечение (Божие). Но не подумай, чтобы это – за их сан. Нет, не за то, – да не будет! – но за благочестие. Для того и замечено о сане, чтобы более явно было их благочестие. Когда кто бывает таким среди богатства и власти, то это более до­стойно удивления. Великая похвала первому, что он предпри­нял такое путешествие, что на пути, когда время не благоприят­ствовало, занимался чтением, что, сидя на колеснице, пригла­сил к себе Филиппа, и за весьма многое другое; великая (по­хвала) и последнему, что он творил милостыни и молитвы, и был благочестив при такой начальственной должности. По­этому естественно (писатель) упоминает и о должности этого мужа, чтобы кто-нибудь не сказал, что повествование Писаний не точно. "Из полка", говорит, "называемого Италийским". "Благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим".  Говорит  это для того, чтобы ты не подумал, будто случившееся с ним сделано ради (его) сана. Когда нужно было обратить Павла, то является не ангел, но сам Господь; и посылает его не к кому-либо из двенадцати, но к Анании. А здесь, напротив: посылает верховного (апостола), подобно тому, как Филиппа к евнуху, снисходя к их слабости и научая, как должно поступать с такими (людьми). И Христос часто сам приходит к тем, которые страдают тяжко и сами не могут приступить (к Нему). Заметь, прошу, также и здесь новую похвалу милостыне, как там (в сказании) о Тавифе. "Благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим" (ст. 2). Да услышат это те из нас, которые не заботятся о домашних. Он же заботился и о вои­нах и "творивший много милостыни народу". Так были благоустроены у него и понятия, и жизнь. "Он в видении ясно видел около девятого часа дня Ангела Божия, который вошел к нему и сказал ему: Корнилий!" (ст. 3). Для чего он видит ангела? Это – для удостоверения Петра, или лучше – не его, но остальных слабейших. "Около девятого часа дня", когда он был свободен от забот и не был за­нят делами, и между тем (предавался) молитвам и сокру­шению. "Он же, взглянув на него и испугавшись, сказал" (ст. 4). Смо­три: ангел не тотчас говорит то, что он сказал, но сна­чала рассевает страх и возносит горе мысли Корнилия. Ви­дение произвело (в нем) страх, но страх умеренный, чтобы только сделать его внимательным. Потом слова (ангела) рас­сеяли этот страх, или лучше – заключающаяся в них похвала смягчила неприятное (чувство) страха. Послушай же и сами слова. "Молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом. Итак пошли людей в Иоппию и призови Симона, называемого Петром" (ст. 4, 5). Чтобы они не пришли к другому, для того указывает не только прозвание, но и местопребывание этого мужа. "Он гостит у некоего Симона кожевника, которого дом находится при море" (ст. 6). Видел ли, как апостолы, любя уеди­нение и тишину, искали отдаленных мест в городах? Но что, если бы случилось быть и другому Симону и также кожев­нику? Для того дан был еще иной признак – жительство близ моря; трем же (признакам) вместе невозможно было совпасть. Не сказал (ангел), для чего (послать), чтобы не сму­тить Корнилия, но, возбудив в нем стремление и желание слышать (Петра), так оставил его. "Когда Ангел, говоривший с Корнилием, отошел, то он, призвав двоих из своих слуг и благочестивого воина из находившихся при нем и, рассказав им все, послал их в Иоппию" (ст. 7, 8). Видишь ли, что не напрасно (писатель) говорит это, но чтобы показать, что и служившие при Корнилие были таковы же, (как он)? "И, рассказав им все". Смотри, как он не горд. Он не сказал: призовите ко мне Петра; но рассказал все, чтобы убедить: так он был благоразумен! Он не хотел своею властью призвать его; потому и рассказывает: так этот муж был кроток, хотя он не мог представить себе ничего высо­кого о человеке, жившем у кожевника!  "На другой день, когда они шли и приближались к городу, Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться" (ст. 9). Смотри, как Дух со­четавает времена, и устрояет, что это случилось ни раньше, ни позже. "Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться", т.е., в уединении и тишине, в горнем месте. "И почувствовал он голод, и хотел есть. Между тем, как приготовляли, он пришел в исступление и видит отверстое небо" (ст. 10, 11). Что такое "исступление"? Прои­зошло, говорит, в нем духовное видение; душа, так сказать, отрешилась от тела. "И видит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю; в нем находились всякие четвероногие земные, звери, пресмыкающиеся и птицы небесные. И был глас к нему: встань, Петр, заколи и ешь. Но Петр сказал: нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого. Тогда в другой раз был глас к нему: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым. Это было трижды; и сосуд опять поднялся на небо" (ст. 11-16).

2. Что это значит? Это видение означает всю вселенную. Корнилий был необрезанный и не имел ничего общего с иу­деями. Поэтому, имея в виду, что все будут обвинять его, как нарушителя (закона), – а это весьма много значило у них, – (Петр) необходимо располагается сказать: "никогда не ел", не сам возбудив в себе такое опасение, – нет! – но, как я сказал, будучи расположен к тому Духом, чтобы иметь ему в оправдание против обвинителей то, что он даже прекосло­вил; а они весьма заботились о соблюдении закона. Он был посылаем к язычникам. Поэтому, как я выше сказал, и совершается это для того, чтобы иудеи не обвиняли его. А чтобы это не показалось каким-либо призраком, он сказал: "нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого. Тогда в другой раз был глас к нему: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым". Это, по-видимому, говорится к нему, но все относится к иудеям. Если учитель получает такое внушение, то тем более они. Итак, плащаница – это земля; находившиеся в ней животные – язычники; слова: "заколи и ешь" – что должно обратиться и им; троекратное же повторение знаменует крещение. "Нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого". Для чего, скажут, он возражал? Чтобы кто-нибудь не сказал, что Бог иску­шал его, как Авраама, когда повелевал принести в жертву сына, или как Филиппа, когда Христос спрашивал его: "сколько у вас хлебов?" (Мк.6:38), не для того, чтобы узнать это, но искушая его (Ин.6:5). Притом и в законе Моисей раздельно указал чистых и нечистых (животных), как зем­ных, так и морских. Но он, однако, не уразумел этого. "Когда же Петр недоумевал в себе, что бы значило видение, которое он видел, – вот, мужи, посланные Корнилием, расспросив о доме Симона, остановились у ворот, и, крикнув, спросили: здесь ли Симон, называемый Петром? " (ст. 17, 18). Когда Петр изумлялся сам в себе и недоумевал, те мужи приходят и благовре­менно разрешают недоумение; так и Иосифу (Бог) попускает прежде смутиться, а потом посылает архангела (Мф.1:20). Душа, которая прежде была в недоумении, легко принимает разрешение (недоумения). Таким образом, недоумение его про­должалось не долго и (началось) не прежде того, но около вре­мени обеда. "Между тем, как Петр размышлял о видении, Дух сказал ему: вот, три человека ищут тебя; встань, сойди и иди с ними, нимало не сомневаясь; ибо Я послал их" (ст. 19, 20). Это опять служит к оправданию Петра пред учениками, чтобы они поняли, что и он сомневался и затем был научен – нисколько не со­мневаться. "Ибо Я", говорит, "послал их". Смотри, какова власть Духа. Что делает Бог, то называется действием Духа. Не так (говорит) ангел; но, сказав наперед: "молитвы твои и милостыни твои", потом говорит: "пришли", чтобы показать, что он послан свыше. Дух же, как господственный, (говорит): "Я послал их". "Петр, сойдя к людям, присланным к нему от Корнилия, сказал: я тот, которого вы ищете; за каким делом пришли вы? Они же сказали: Корнилий сотник, муж добродетельный и боящийся Бога, одобряемый всем народом Иудейским, получил от святаго Ангела повеление призвать тебя в дом свой и послушать речей твоих" (ст. 20-22). Они восхваляют (Корнилия), чтобы уверить, что ангел явился ему. Призвав же их учреди (ст. 23). Видишь ли, с кого начинается (обращение) язычников? С человека благочестивого, явившегося достойным того делами. Если и при этом иудеи, однако, соблазняются, то чего не сказали бы они, если бы было иначе? "Тогда Петр, пригласив их, угостил". Смотри, какая в нем уверен­ность! Чтобы они не потерпели чего-нибудь неприятного, он приглашает их к себе, и потом без всякого опасения вме­сте с ними принимает пищу. "А на другой день, встав, пошел с ними, и некоторые из братий Иоппийских пошли с ним. В следующий день пришли они в Кесарию" (ст. 23, 24). Известный человек был (Корнилий) и жил в известном городе. Потому все это и происходит с ним, и от Иудеи начинается дело (обраще­ния язычников); видение же было ему не тогда, когда он спал, а когда бодрствовал, – во время дня, около девятого часа: так бодрственно он вел себя! Но обратимся к вышесказанному. "Ангел отвечал ему: молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом". Отсюда явно, что когда ангел назвал его, тогда он и увидел его, так что, если бы не назвал, то он и не увидел бы так он был углублен в дело, которым занимался! "И призови Симона, называемого Петром". Открыл только, что он пригласит Петра на доброе дело; а на какое доброе, этого еще не (открыл). Так и Петр не все высказывает. По­всюду изречения (их) только отчасти (ясны), чтобы возбудить внимание слушателей. Так и Филиппа (ангел) только посы­лает в пустыню. "Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться. Он пришел в исступление и видит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю". Заметь, что даже и голод не принудил его приступить к плащанице. А чтобы он не оставался долее в недоумении, слышит голос, говорящий: "встань, Петр, заколи и ешь". Мо­жет быть, он стоял на коленах, когда созерцал видение, и, кажется мне, видел его для (успеха) проповеди (евангель­ской). А что это событие было божественное, явно из того, что (Петр) видел сосуд нисходящим свыше, и что он – апостол – находился в исступлении. Также и то, что слышан был от­туда голос, что это повторялось трижды, что небо отверзлось, что (сосуд) был спущен оттуда и опять взят туда, – слу­жит великим доказательством Божественности этого события.

3. Для чего же такое событие? Для последовавших поко­лений, которым оно имело быть рассказано; да и сам (Петр) слышал (заповедь): "на путь к язычникам не ходите" (Мф.10:5). Не уди­вляйся этому. Если Павел считал нужными обрезание и жер­твы, то тем более они казались нужными тогда, в начале проповеди, когда (между верующими) были еще слабейшие. "Вот, мужи, посланные Корнилием, расспросив о доме Симона, остановились у ворот, и, крикнув, спросили: здесь ли Симон, называемый Петром?". Как пред бедным домом, они спрашивали внизу (пред вра­тами его), а не расспрашивали у соседей. "Между тем, как Петр размышлял о видении, Дух сказал ему: вот, три человека ищут тебя; встань, сойди и иди с ними, нимало не сомневаясь; ибо Я послал их". Смотри, не сказал: для того тебе и ви­дение явилось, но: "Я послал их", внушая, что так должно повиноваться (Богу), не спрашивая о причинах. Для совершен­ного убеждения достаточно услышать от Него: сделай то-то, скажи то-то, и не требовать ничего более. "Петр, сойдя к людям, присланным к нему от Корнилия, сказал: я тот, которого вы ищете". Почему же он не тотчас при­нял их, а спрашивает? Он увидел в посетителях вои­нов: потому не просто спрашивает, но сначала называет себя, а потом разузнает о причине прибытия, чтобы не подумали, будто он спрашивал потому, что желал скрыться. Спраши­вает же для того, чтобы, если бы они потребовали, тотчас же и идти вместе с ними; если же нет, то принять их к себе. А почему они говорят: "призвать тебя в дом свой"? Потому что так приказал им (Корнилий); а может быть, они, извиняясь за него, говорят как бы так: нисколько не осуди (его), по­тому что он послал не из пренебрежения (к тебе), но так ему было приказано. "Корнилий же ожидал их, созвав родственников своих и близких друзей" (ст. 24). Так и следовало; несправедливо было бы не собрать сродников и друзей; а с другой стороны, присутствуя здесь, они могли более слушать его (Петра).

Видели ли вы, какова сила милостыни, и из прежней беседы, и из настоящей? Там она избавила от смерти времен­ной, здесь – от вечной, и отверзла врата неба. Смотри, как много сделано было для того, чтобы уверовал Корнилий: ан­гел был послан, Дух действовал, верховный из апосто­лов был призван, явлено было такое видение, и вообще не было оставлено ничего. Сколько было сотников, тысяченачаль­ников и царей, и никто из них не удостоился того, чего он? Послушайте все вы, принадлежащие к войску, предстоя­щие царям. Он был "благочестивый", говорит (писатель), и "боящийся Бога", а что еще более, был таков "со всем домом своим". Он так был этому предан и благорасположен, что не только себя вел хорошо, но и домашних своих направлял точно также. Не так, как мы, которые делаем все к тому, чтобы слуги боялись нас, но ничего к тому, чтобы они были благо­честивыми. А он не так, но боялся Бога со всем домом своим, будучи как бы общим отцом не только для всех, бывших с ним, но и для воинов, бывших под его властью. Послушай, что еще другое они говорят, – не напрасно ведь прибавлено: "одобряемый всем народом Иудейским", но чтобы никто не сказал: что в том, да если он был необрезанный? И те, говорят, свидетельствуют о нем. Итак, нет ничего равного милостыне; или лучше: так велика сила этой добродетели, когда она происходит из чистых сокро­вищниц! Как происходящее от неправедных (стяжаний) по­добно источнику, изливающему нечистоты, так (происходящее) от праведных стяжаний есть как бы прозрачный и чистый поток в саду, приятный на вид, усладительный на вкус, доставляющий свежесть и прохладу во время полудня. Такова ми­лостыня! При этом источнике растут не тополи, не сосны и не кипарисы, но другие, гораздо лучшие этих великие произра­стения: любовь Божия, похвала от людей, слава пред Богом, благорасположенность от всех, изглаждение грехов, вели­кое дерзновение, презрение богатства, милосердие, которым пи­тается древо любви. Обыкновенно ничто так не питает любви, как милостыня. Она простирает в высоту свои ветви. Она – источник лучше райского, не разделяющийся на четыре "реки" (Быт.2:10), но достигающей до самого неба. Она источает ту "воду, текущую в жизнь вечную" (Ин.4:14); смерть, коснувшись ее, исчезает, как искра в источнике: так она, где бы ни источалась, производит великие блага! Она угашает ту реку огненную, как искру; она истребляет того червя, как ничто; кто имеет ее, тот не узнает скрежета зубов (Мф.25:30). От воды ее, если и капля упадает на узы, расторгает их; а если упадает в печи, всецело погашает их.

4. Как райский источник не таков, чтобы то изливать потоки, то иссыхать, – тогда он не был бы и источником, – но течет постоянно, так и наш (источник) пусть всегда изли­вает очень обильные потоки, особенно для нуждающихся в милостыне, чтобы он оставался источником. Это доставляет радость принимающему; это и есть милостыня, когда изливается поток не только обильный, но и постоянный. Если хочешь, чтобы милость Божия дождила на тебя как бы из источника, то имей и ты у себя источник. Ничто не может сравниться с ним. Если ты откроешь этот источник, то источник Бо­жий откроется так, что превзойдет всякую бездну. Бог ожи­дает от нас только повода, чтобы излить блага из Своих сокровищниц. Когда (кто) тратит, когда издерживает, тогда богатеет, тогда изобилует. Велик исток этого источника; чист и прозрачен поток его. Если ты не заградишь его, то не (заградишь) и того (источника Божия). Никакого бесплодного дерева не насаждай при нем, чтобы оно не потребило влаги его. У тебя есть имение? Не насаждай там тополей; такова рос­кошь: она многое истребляет, но ничего собою не доставляет, а (только) губит плод. Не насаждай ни сосны, ни липы, ни других подобных, требующих многого, но ни к чему не по­лезных: такова роскошь в одеждах, только приятная на вид, но не полезная ни к чему. Вырасти виноградные лозы, насади всякие деревья плодовитые, какие хочешь, в руках бедных. Нет ничего плодоноснее этой земли. Хотя не велика вмести­мость руки, однако насаждаемое здесь дерево достигает до са­мого неба и стоит твердо. Это и значит – насаждать. А насаж­даемое на земле, если не теперь, то чрез сто лет погибнет. Для чего же ты насаждаешь деревья, которыми не будешь пользоваться, а прежде, нежели воспользуешься, смерть придет и похитит тебя? А это дерево, когда ты умрешь, тогда принесет тебе плод. Если насаждаешь, то насади не в ненасытной утробе, чтобы плод не был извержен вон; но насади в чреве алчущем, чтобы плод достиг неба. Утешь страждущую душу бед­ного, чтобы не скорбела твоя утучневшая. Не видишь ли, как деревья, напояемые чрез меру, загнивают с корня, а напояе­мые умеренно возрастают? Так и ты не напояй чрезмерно своего чрева, чтобы не загнил корень этого дерева; напой (чрево) жаждущее, чтобы оно принесло плод. Напояемое в меру не загнивает от солнца, а неумеренно (напояемое) загнивает: таково естественное действие солнца. Неумеренность везде зло. Поэтому будем воздерживаться от нее, чтобы и нам полу­чить то, о чем просим. Источники, говорят, получают свое начало в местах весьма возвышенных. Сделаемся же и мы возвышенны душою, и тотчас потечет (от нас) милостыня. Невозможно возвышенной душе не быть милостивою, и милости­вой – не быть возвышенною. Итак, кто презирает имущество, тот выше "корня всех зол" (1Тим.6:10). Источники по большей части находятся в пустынях; и мы изведем душу из (мирской) суеты, и потечет от нас милостыня. Источники чем более очищаются, тем более обильными становятся; так и мы чем более будем раздавать, тем более произрастет благ. Кто имеет источник, тот чужд страха; так и мы, если будем иметь источник – милостыню, не будем страшиться. И для питья, и для орошения, и для постройки зданий – для всего поле­зен нам этот источник. Нет ничего лучше такого питья: оно не производит опьянения. Лучше иметь такой источник, нежели источники, доставляющие золото. Душа, носящая это зо­лото, лучше всякой земли золотоносной. Оно сопутствует нам не в это царство, но в горнее. Это золото служит украшением Церкви Божией. Из этого золота приготовляется меч духовный (Ефес.6:17), меч, которым посекается змий. Из этого источ­ника происходят драгоценные камни, украшающие голову Царя (Апок.4:3). Не будем же пренебрегать таким богатством, но будем творить милостыню щедро, чтобы нам удостоиться ми­лости Божией, по благодати и щедротам Единородного Сына Его, Которому всякая слава, честь и держава, со Святым Ду­хом, во веки веков. Аминь.

В начало Назад На главную

Hosted by uCoz