вопрос 24 т. 3665: Принципы торговли, принятые евреями, можете ли применить на практике, чтобы при случае и им продать вашу продукцию из деревни?

Ответ: Наше христианство запредельно выше их инструкций, и потому наша продукция для них суперкошерная, без натяжек. И между собой наши так торговаться не будут, как им рекомендовано.  Нет у нас конфликтов, и всё в одном действии – поступать по справедливости. А  на все случаи жизни никогда не издать законов. Совесть и молитва. Далее Дух Святой укажет, как и что. (Бава Батра). «В Мишне читаем: Продал телегу — это не означает, что продал к ней и мулов. Факт же продажи мулов не означает, что продана и телега. Продал парное ярмо (упряжку) — это не значит, что продал и пару быков. Продал пару быков — это еще не означает, что продал и парное ярмо. Раби Иегуда говорит: деньги свидетельствуют. То есть по сумме можно судить, что было продано. Сказал, например: «Продай парное ярмо за 200 зуз». Это очень большая сумма, и известно, что упряжка не стоит таких денег. Другие Учителя утверждают, что сумма (сделки) не может свидетельствовать о том, что продавалось. Прежде всего, Гемара обсуждает обстоятельства сделки. И выясняет: если при продаже телеги мулы не были в неё впряжены, они остаются у хозяина; если же в этот момент мулы были в упряжке, то и они «идут с молотка» — «в комплекте» с телегой. Каковы правила в случае, если продаются мулы? В данной ситуации не имеет значения, впряжены мулы в телегу в момент сделки или нет. К покупателю, по её завершению, переходят только мулы.  Как же так? Разве «А» плюс «Б» не равно «Б» плюс «А»? Дело тут в том, что, уточняя законы, наши Учителя не руководствуются математическими формулами. В основе их установлений — глубочайший анализ ситуаций, и каждое явление, каждый объект «измеряются» ими индивидуальной мерой. И действительно, например, в нашем случае. Как используешь телегу, если нет мулов? А вот на мулах, даже если нет телеги, можно и ездить, и грузы перевозить... Далее Гемара переходит к проблеме с быками и упряжками и рассматривает суть разногласий между Учителями и раби Иегудой, детально рассматривает вопрос: свидетельствует ли сумма сделки о том, что именно продано? Однако есть местности, в которых под словом «упряжка» подразумевают весь «комплект», включая быков. И тогда покупатель здесь уезжает от продавца на быках. Но деньги он платит соответственно своему приобретению.

 То есть весь вопрос, получается, в терминологии. Остаётся неясным одно: почему Учителя говорят — «сумма сделки не свидетельствует...»? Как следует понимать их высказывание? Быть может, оно означает, что сделка вообще не состоялась или, наоборот — состоялась, но кто-то из её участников не удовлетворён её результатом? Предположим, продавец взял с покупателя слишком большую сумму, намного превосходящую рыночную цену. Но и тогда тут как будто бы нет особой проблемы. Ведь в ѓалахе (законе) ясно сказано: если продавец «ошибся», превысив цену на одну шестую по отношению к рыночной, сделка считается действительной, но разницу в ценах (эту одну шестую часть) продавец должен вернуть покупателю. Если разница в цене больше одной шестой, сделка аннулируется, если — меньше, сделка действительна, и превышение цены возврату не подлежит.

Факт продажи осла не означает, что всё, что нагружено на нём, (автоматически) переходит к покупателю. Нахум из Мидии сказал: «То, что — на нём, входит в стоимость осла». Раби Иегуда говорит: «Иногда — входит, иногда — нет. Если осёл (стоит) перед покупателем и покупатель в этот момент говорит (его владельцу) — продай мне этого осла, поклажа (оказавшаяся на нём), входит в стоимость (покупки). Если же покупатель (просто) сказал — продай осла, он приобретает только осла».

Учитель, слова которого первыми даны в нашей Мишне, считает, что осёл, главным образом, предназначен для верховой езды. А если так, то поклажа при расчёте стоимости покупки, конечно же, не учитывается и не входит в её стоимость. …Вот и получается, что стоимость осла включает в себя и поклажу, которая перед продажей была на него навьючена. При этом оба Учителя придерживаются единой позиции: узда или седло при продаже прилагаются к ослу. Рассмотрев все высказывания по поводу проблемы продажи осла, на основе строжайшей логики Гемара приходит к такому ѓалахическому выводу: тот, кто продал осла, вместе с ним продал также его сбрую и уздечку, даже если в момент продажи их на нём не было, но не продал поклажу или женское седло — даже если в момент продажи они были на нём. Отметим, что попутно Талмуд даёт нам урок, сообщая, что любой продукт питания, который производит некошерное животное, в пищу еврею не годится. На первый взгляд, упомянутые в Талмуде пчёлы представляют собой исключение. Ведь они — насекомые, а потому — некошерны. Но мёд, тем не менее — кошерен.

 И поднимает такой вопрос: Будет ли считаться, что произошла меила, если кто-то по ошибке воспользовался, скажем, выросшей на посвящённом Храму поле травой или взял себе голубя, поселившегося на посвящённой Храму голубятне? Но легитимно ли вообще приравнивать ситуацию с невесть откуда прилетевшими в голубятню после её посвящения Храму к ситуации с травой, проросшей на посвященном Храму поле? И ещё: как еврейский Закон определяет статус голубей, которые находились в голубятне, когда она посвящалась Храму? Тот, кто продал водосборник — не продал воду в нём; но тот, кто продал ульи или голубятню — продал пчёл, живущих в этом улье, или, соответственно, голубей, живущих в проданной голубятне. При продаже приплода голубей в голубятне продавец оставляет себе первый приплод. При продаже пчёл продает первые три роя, не больше. Если человек продаёт мёд из улья, то оставляет в нём две соты. Продав масличное дерево на дрова, оставляет себе две ветви. Наши Учителя объясняют, что пара голубей даёт ежемесячный приплод — производят на свет двоих птенцов, самца и самку. Те, в свою очередь, уже через два месяца тоже начинают давать приплод. Возникает вопрос: почему так важно оставлять в голубятне первый приплод? Потому что голуби-родители, — отвечает Гемара, — оставшись без детей, могут навсегда покинуть голубятню. Почему же тогда разрешено продавать третье поколение (внуков) голубей? Ведь оно перейдёт к другому владельцу без родителей. Тут Гемара приводит известную истину: родители не могут жить без детей, а дети без родителей обходятся. Что же будет с родителями второго поколения, которые останутся без своих детей? Комментаторы говорят: они будут жить рядом со своими мамами и папами, и это поможет им пережить разлуку с детьми. Далее Гемара переходит к обсуждению ситуации с пчёлами. И объясняет, что каждую весну рой пчёл с новой маткой вылетает из улья и рассаживается на ближайшем дереве. Пчеловоды помещают этот рой в новый улей. Через 9-10 дней из старого улья вылетает ещё один рой, которому требуется новое жилище. И так — до 7-8 раз, причём каждый новый рой — хуже предыдущего. Наконец, пчеловод прекращает роение (воспроизводство) пчёл. Он добавляет в их пищу немного хрена. Теперь пчёлы приступят к «изготовлению» меда. Гемара ставит вопрос: можно ли считать мёд пищевым продуктом до того момента, пока его ещё не выкачали из улья? Вопрос этот, надо сказать, имеет принципиальное значение. Ведь если считать мёд в улье едой, то потом может возникнуть проблема: при определённых условиях он, как любая еда, может оказаться под влиянием тумы (духовной нечистоты) и сам стать её носителем — соприкасаясь с другими видами пищи или жидкостью, он может осквернить их. Если же мёд в улье — не еда, то приобрести туму, находясь в улье, он не может.

 Мёд, находится ли он в улье или извлечён из него — всегда считается пищевым продуктом. Что означает — «всегда»? — спрашивает Гемара. И объясняет: мёд — всегда пища, независимо от того, как мы определяем его в нашем мышлении. Гемара углубляется в проблему, рассматривая её в глобальном масштабе — может ли мысль человека оказывать влияние на материальный мир? И делает вывод: да, может, причём, иногда с весьма далеко идущими последствиями. Наши Учителя все же стараются уточнить, какое определение можно дать мёду в улье. «Это не сухая пища и не жидкость» (не еда и не питьё), — говорят они.

Это определение распространяется лишь на тот мёд, который после продажи остался на зиму в двух сотах (для зимней подкормки пчелиных маток). И если это так, то такой мёд изначально в пищу человеку не предназначался. Рава (коллега Абайе) выдвигает другое объяснение. Он отмечает, что высказывание — «мёд — не еда и не питьё», что ульи (вместе с мёдом) — часть земли (в те времена ульи вкапывали в землю), а потому, подобно земле, влиянию тумы не подвержены. Как мы только что говорили, туму получает пища человека (а также предметы быта и одежда). Впрочем, Мидраш (Устная Тора) рассказывает, что в период потопа был смыт также верхний слой земли. Потому что даже земля была осквернена поведением «допотопного» человечества. Отсюда следует, что тума — понятие неоднозначное. В Талмуде говорится: «Мёд, вытекающий из улья, — не еда и не жидкость». Мёд вытек из улья и утратил свойства земли, то есть с этого момента стал подвержен воздействию тумы (может стать духовно нечистым). Но тогда приведённая в Талмуде фраза противоречит высказыванию рава Каѓане — «мёд — всегда еда».

 Фраза в Талмуде о мёде, который вытек из улья, — даёт разъяснение Гемара, — подразумевает, что он попадает в грязное место. И тогда человеку и мысль в голову не придёт съесть его».  Пс.36:6 – «и выведет, как свет, правду твою и справедливость твою, как полдень». Пр.28:5 – «Злые люди не разумеют справедливости, а ищущие Господа разумеют всё». Фил.4:8 – «Наконец, братия мои, что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала, о том помышляйте».

 

Утеря  Слова Божия – беда,

Беда всеобщая, трагедия страны.

Позиции добра придётся разом сдать

И нравственность шутя похоронить.

       Успех в художествах, в расстрелах обеспечен,

       Продажных судей, царских подлых слуг.

       И совесть пробудить, конечно, нечем,

       Опять репрессии, ГУЛаг – замкнулся круг.

Бог Иегова наградил людей

Светильником, не гаснущим при буре.

От нас же требуется в тот закон глядеть —

Тогда в семье никто не пьёт, не курит.

       Но не заботились о слове пренебесном,

       Вселить его в умы, в сердца и в души,

       И потому Союз Советский треснул,

       Евангелие скрыли, почти никто не слушал.

Потеряно сокровище… верней, его не дали,

Но тешились монашеством, мощами.

Так от Владимира, из несусветной дали,

Некормленные словом души отощали.

       Но Слово Божие — живительный источник

       Закупорили властью и  режимом.

       Прорвалось через секты – бери, кто хочет,

       И даже киоскёры в церквах разжились.

Угодники, глашатаи Божественных уставов,

Не те, что на иконах, а живые,

Несите в массы Слово неустанно,

Ярмо давно готово, подклоните выи!

       На всё, что в храме высветит для чувств,

       Сумейте наложить Библейское прозренье.

       Осудит вас монашеский молчун,

       Каноном и традицией огреет.

Бог благовестникам покой не обещал.

Враги есть внешние, но внутренние хуже;

Мы познаём из Библии – начала всех начал…

Да будет наш рюкзак  Писанием загружен.    10.06.07. ИгЛа