Вопрос 4010: 29 т. Правда ли, что жена Брежнева просила молиться за мужа Леонида после его кончины?

Ответ: Про просьбу её слыхал в день смерти Ильича. И в Покровском соборе г. Барнаула, где благочинным был ярый сергианец Войтович о.Николай, хор безбожников пел “вечную память” партийцу-ленинцу, – это сам видел и слышал. И тогда вполне допустимо, что и жена Виктория знала и не возражала.

“В какое небывалое каноническое противоречие вступила ныне Московская патриархия, которая отказывается покаяться и осудить сергианство, возводя его в ранг “исповедничества”, и при этом прославив во Святых тех, кто не только отвергал митр. Сергия и его Синод, но которых родоначальник сергианства – митр. Сергий “отлучал” и объявлял “безблагодатными”. Таким образом современная Московская патриархия через прославление Свв. Новомучеников и Исповедников Российских сама на себя возложила осуждение этих же святых отцов, которое давлеет над всей МП из-за нераскаянности.

 “Из всех церковных преступлений митр. Сергия, — комментирует эти деяния церковный историк, — этоа хула на благодать — несомненно, преступление самое тяжкое. За церковное инакомыслие (и не в вопросах веры, а в вопросах церковной политики!) митр. Сергий лишал человека не жизни и свободы, но гораздо большего — он отлучал его от Самого Источника Вечной Жизни. И хотя «отлучение» это, несомненно, оставалось только на бумаге, это не уменьшает тяжкого греха митр. Сергия, возомнившего, что Божественная Благодать подчиняется его канцелярским указам, принятым во исполнение велений НКВД!” “От словес до своих оправдашися, и от словес своих осудишься”, — предупреждает Господь всех неправедных судей (Мф. 12, 37). А церковные правила повелевают подвергать такому же наказанию ложных обвинителей, какому они несправедливо хотели подвергнуть невиновных (6-е пр. VI Всел. Соб.). Непростительную хулу митр. Сергий произвёл и следующим своим деянием. Почти сразу после провозглашения Декларации, решением сергианского Синода 8/21 окт. 1927 г. было отменено особое прошение в богослужении “о гонимых ныне за православную веру и Церковь и окончивших жизнь свою исповедниках и мучениках” и особый день 25 января — “поминовение всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников” (Постановление Поместного Собора РПЦ от 14 июня 1918 г.). А вместо этого вменено упомянутым постановлением Синода прошение: “О богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея”.

 Сам текст данного Указа невозможно найти ни в одном из известных источников по церковной истории нашего столетия, но судя по некоторым косвенным свидетельствам из писем Свв. Новомучеников Российских очевидно, что поминовение безбожников и богоборцев должно было происходить не только на ектениях, но и на проскомидии при совершении святейшего Таинства Евхаристии, а также на “великом входе”. Это доказывается и самой практикой, установившейся в Московской патриархии.

 Фанатичный сергианин митрополит Вениамин (Федченков) в своих воспоминаниях поведал, как он поминал на проскомидии имена богоборцев, вынимая за них частицы из просфор и смешивая их с частицами, вынутыми за православных, в одной чаше вместе с предполагаемыми Телом и Кровью Христовыми: “Я поминаю (и на проскомидии) и Иосифа Сталина, и Георгия Каткова, и нашего уполномоченного Никиту Смирнова, как заповедовал апостол (?) и как требует этого сердце моё”.

Советские иерархи совершали молебны и сорокоусты не только о здравии, но и об “упокоении” безбожных вождей коммунизма: Ленина, Сталина, Брежнева, Андропова и др. красных вождей, тем самым полностью упразднив учение Церкви о возможности спасения по вере в Бога. Так, в своей речи перед панихидой по И.В. Сталину “патриарх” Алексий Симанский сказал:

 “Мы молились о нём, когда пришла весть о его тяжёлой болезни. И теперь, когда его не стало, мы молимся о мире его бессмертной души... Молитва, преисполненная любви христианской, доходит до Бога. Мы веруем, что и наша молитва о почившем будет услышана Господом. И нашему возлюбленному и незабвенному Иосифу Виссарионовичу мы молитвенно, с глубокой горячей любовью возглашаем вечную память”. В том же духе выражался и “патриарх” Пимен перед панихидой по Л.И. Брежневу: “Провожая усопшего в последний путь, мы горячо молимся о нём и верим в силу нашей молитвы. Вознесём же, дорогие мои, наши усердные молитвы о новопреставленном Леониде и возгласим ему «вечную память»”. В оправдание такого кощунcтва над христианской верой и её таинствами, сергиане обычно указывают, что и в Древней Церкви всегда возносились молитвы о языческих императорах, гонителях христиан. Но откуда известно, чтобы древние христиане молились об упокоении (!) этих языческих императоров, служили по ним сорокоусты, как это делалось в “советской церкви”; отпевали их, да ещё и верили в силу таких молитв? Могут ли указать сергианские богословы, когда и где древние христиане молились о здравии языческих императоров именно на литургии верных при совершении проскомидии и на “великом входе”? Если молитвы о римской власти и возносились на богослужениях первых христиан, то только на литургии оглашенных или на других службах, но на литургии верных поминали только верных. Кроме того, возможно ли, чтобы православные христиане молились о благоденствии языческих властей? Они молились о вразумлении их, о просвещении их светом Христовой Истины. Вот причина, почему митр. Сергий своим Указом — “этим своим богохульством, — как свидетельствовал свящмуч. еп. Виктор, — нарушает молитвенный смысл великого таинства и разрушает его благодатное значение для вечного спасения душ православно верующих”. Этот богохульный, оскверняющий св. таинства Указ митр. Сергия (Страгородского) о поминовении за литургией верных безбожной власти до сих пор в “советской церкви” не отменён и по-прежнему продолжает служить явным доказательством её отступничества”.

Тит.1:16 – “Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны и не способны ни к какому доброму делу”. Иер.11:14 – “Ты же не проси за этот народ и не возноси за них молитвы и прошений; ибо Я не услышу, когда они будут взывать ко Мне в бедствии своём”. Иез.8:18 – “За то и Я стану действовать с яростью; не пожалеет око Моё, и не помилую; и хотя бы они взывали в уши Мои громким голосом, не услышу их”.

 

При непогоде как-то всё не так.

Расквасило дороги, в огороде.

Промокнешь до костей, и дождь – наждак.

И никуда в промозглый день не сходишь.

       Пытаюсь внутреннее в притчах рассмотреть,

       В обыденном, случайном и обычном.

       Пока погода добрая, мы запасаем впредь,
         Забытое старательно разыщем.

В день испытанья не оказаться хилым, –

Дождь проверяет прочность нашей крыши.

В пургу скоту что подцеплять на вилы,

Ведь с голодухи сдохнут даже мыши.

       Читайте Библию, читайте ежедневно,

       В кругу семейном, в поле и в пути.

       В тот дом, по Златоусту, не нагрянет демон,

       А коли был, так поспешит уйти.

Ещё пока в свободе небывалой

Мы тешимся, кому-то строим храмы.

Власть сменится — и снова под завалы,

Не розы будут кровянеть, а раны.

       Завалит ли зимою снегопад,

       Иные ли к нам двинут катаклизмы?

       Суди не просто всуе, невпопад,

       А рассмотри, насколько пали низко.

Как можно пренебречь душой бессмертной,

С такой беспечностью на жизнь свою взирать?!

Нетрудно при сравнениях поверить:

Войдут в ту участь господин и раб.

       Из непогоды столько можно выжать,

       Не в телевизор пялясь, а в Писанье вникнув.

       Конь красный в “Откровенье” – от крови он рыжий  —

       Сметёт копытами, и не успеешь вскрикнуть.

Слезит стекло, от копоти в подтёках, –

Так на щеках размажутся страданья.

Хорошая погода – при раскаянье тёплом,

Свою бесчувственность молитвою раздавим.   16.09.08. ИгЛа