Вопрос 3533: 23 т. Вы всё говорите об историческом монашестве. А  сильно ли отличается современное устроение монашеского бытия от первоначального, и что полезного можем взять от них?

Ответ: В самой сути основания монашества в нём заложен не Евангельский посыл к людям, с любовью Христовой, а забота  только о лично своём спасении человеческими усилиями, без учёта Евангелия и без прямого повеления Духа Божия идти с благовестием в этот мир. Более антиевангельского вообще нет ничего на земле. И современное монашество на Валааме и  Соловках, в Дивеево и в иных лаврах остаётся всё тем же нелюдимым и одурманивает людей чудесами и суевериями, кипит грехами, и люди там не возрождаются, а ржавеют и сгнивают на корню. Дух превозношения, скотского блуда, корыстолюбия и злобы бушует и туманит мозги приезжающим туда. Когда поговоришь с  паломниками после их поездки, то они как очумелые, как наглотавшиеся наркотического дыму или после глубокого похмелья. Так что Маркс и Ленин были абсолютно правы, говоря о том, что видели в тогдашней религии, то есть в монашестве, которое опутало и епископат.

«Комсомольская правда» 16 окт., 2007 г. стр. 8-9. «Остров». «Когда повкалываешь от зари до полного изнеможения, жизнь кажется как-то проще, вопрос о смысле бытия снимается сам собою. (Идёт рассказ о том, как монах влюбился в трудницу, женился, уехал из монастыря, потом от тягот семейных снова вернулся, бухнулся в ноги настоятелю, простили его. А она, переодевшись в мужское одеяние, искала его, и её за волосы дотащили и на лодке насильно вывозили, а она в воду бросилась. Потом того монаха подальше от греха на другой остров убрали). Поначалу я даже хотел обидеться и написать, что церковь по-прежнему отдалена от нас – от простого народа, пребывающего в духовной тьме, но тянущегося к просветлению, однако скоро сообразил, что это не так. Иные духовники очень даже идут в народ посредством нашей газеты. Иеромонах Артемий объяснил, что монахи должны молиться, а не нянькаться с трудными. (Один пришёл в монастырь, ибо стали преследовать видения. Явилась светлая сущность и сказала: «Перетерпи, не испугайся, я тебе помогу»). Отец Василий может принять, а может и в шею погнать и посохом вдоль спины! Тут всё зависит от сущности гостя, которого отец видит насквозь». Ник. Варсегов.

«Комс. Правда» за 17 окт., стр.10-11. «Какой приём ожидает нашего автора – неизвестно О. Василий может и посохом отходить, ибо отличается крутым нравом. «Валаам» в переводе с финского – высокая земля. «Монахи должны жить уединённо, – пояснили мне в монастырской канцелярии, - а возиться с мирским населением – отвлекает братьев от службы и даже приносит смуту в монашеское сердце». Монах только и делает, что молится, молится, молится с утра и до поздней ночи. Послушники доставляют ему пищу, пилят дрова. Иные затворники держат обет молчания и разговаривают только с Богом. Вчера я забрёл в глухомань к одному отшельнику, постучал в домик. Вышел человек в ветхом рубище, с жидкой бородой, но до пояса. «Благословите, отец! Хочу Вас спросить...». Он так долго и настороженно разглядывал меня в упор, как, наверное, разглядывают привидение. Было понятно, что старец не видел посторонних уже много лет, потом хрипло сказал: «У меня нет благословения» – и захлопнул дверь. Я уважаю чувства по-настоящему верующих, но понять их не в состоянии. Не раз слышал от бывалых зеков, что самое тяжкое в тюрьме – это одиночная камера, когда не с кем перекинуться словом. После этого встретил в лесу мужчину лет сорока с фотокамерой. Рассказал, что он случайно семь лет назад пришёл к Богу и с тех пор скитается по святым землям. Отец Василий рассказывает, что когда-то он был неверующим. «Слушай и не перебивай. Лежу как-то, смотрю на икону и говорю: «Бог, если Ты есть, подай мне знак!» И в тот же миг гул такой неестественный по всей комнате. Я опять: «Господи, неужели то Ты мне знак подаёшь?» Тут икона как затрещит, и я всё понял». И поведал отец Василий, что монахи – это прежде всего воины невидимого фронта, молящиеся за всех мирян, они сдерживают и уничтожают легионы бесов, которые преследуют православных. Иные люди заходят в храм на святом острове и тут же начинают бесноваться в припадках, так как дьяволы, в них сидящие, очень худо себя чувствуют».

 И тут меня лукавый попутал спросить: «Так почто же, отец Василий, страна-то так худо живёт: пьянствуют, наркоманит, блудит и ворует? Выходит, монахи за нас плохо молятся?» Отец Василий лишь резко сверкнул глазами, стремительно встал и ушёл, не прощаясь. Лодочник сказал, что монах сегодня очень даже разговорился. (Далее о жалобах паломниц на грехи монахов. Отец Василий поскорбел, что монахи напиваются, дерутся и детей имеют от клирошанок). Иак.3:16 – «ибо где зависть и сварливость, там неустройство и все худое». 2Фесс.3:11-12 – «Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся. Таковых увещеваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб». 1Цар.2:17 – «И грех этих молодых людей был весьма велик пред Господом, ибо они отвращали от жертвоприношений Господу».

 

На прошлом учимся, подчас скрипя зубами,

Не так, не то не выслушав, бесславил.

Пусть от последствий Слышащий избавит,

Чтоб впредь не путаться с подобными узлами.

       Из памяти забвением стираются дорожки,

       Протоптанные с умершими, бывшими часами;

       На отошедших некогда посеял и умножил,

       И, может, даже не расстался с вами.

Из прошлого несутся ныне голоса –

Своей гортанью, языком озвучил;

Перекроить и взвесить на своих весах, –

Слова метались в цель предельно кучно.

       На помощь памяти магнитофон приспел,

       До тонкости и вздоха высветив секунды,

       Как много из того сказать бы не посмел,

       Был тамошний         запас ещё довольно скудный.

У возраста нет льгот на извиненья –

Свобода выбора могла в молчанье сгинуть.

Подобно сквозняку мелькнуть трусливой тенью

И не стряхнуть повисшую ехидну.

       Но в прошлом, там, с библейским персонажем

       Найду ли выход в нынешнем треклятье?

       Не опустить бы рук, хотя стократ обгажен,

       Нет места чистого на теле и на платье.

С прискорбием страницы шелестят,

Плоды от наших ли скитаний образует;

Кажусь ли ловким – родом из растяп,

Не об меня ли обломали коммунисты зубы?

       Без прошлого я стану одинок,

       Общипанный незнаньем, в мелководье.

       А так, как есть пречудно превозмог,

       Под старость полусогнутый, кажусь в совете годен.

В годах тогда с богатством окажусь,

Когда года с Евангельскою верой.

«Приди ко Мне», – позвал меня Иисус.

Одеждой святости облёк заместо скверны.     16.10.07. ИгЛа