Вопрос 4121: 30 т. Когда захожу в патриархийный храм, то такая же смертная тоска там нападает, глядя на всё: суетятся, кто-то что-то бормочет где-то за иконостасом, люди бродят, торговля идёт, одеты по-срамному. Почему же священники совершенно не занимаются людьми? Да глядя на такую паству как нас могут уважать евреи или мусульмане?! Они как от зачумлённых будут шарахаться, что они и делают.

Ответ: Почаще ходите, чтобы сравнить с той красотой и благоговейностью какие есть в нашем храме. А люди-то те же самые, только с одними занимались, а с другими не удосужились попы время тратить. Нужно знать, в чём каяться. А каяться нужно в первую очередь в том, что скрыли Слово Божие и нет благовестия Евангельского. Привыкли на батюшек всё сбагривать, сдавать грехи, а сами ни на йоту не двинутся на труд Божий.

«И кто сказал, что покаяние есть бездействие? Что каяться — значит только сидеть во вретище, рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом? О случившемся в душе человека преображении и его истинном покаянии свидетельствует не его смиренная физиономия лица и красивые слова, а поступки, противоположные тем, в которых он раскаивается. Еще Иоанн Креститель, обличая фарисеев и саддукеев, призывал их сотворить “достойный плод покаяния”. (Мф.3:8) Не существует покаяния без исправления, то есть действия. Покаяние есть изменение человеком своей развращенной грехом сущности, своей порочной жизни. Ведь и в Ниневии, кроме того, что “ни люди, ни скот, ни волы, ни овцы ничего не ели, не ходили на пастбище и воды не пили... покрыты были вретищем... и крепко вопияли к Богу”, но и “каждый обратился от злого пути своего и от насилия рук своих” (Ион.3:7-8). Искренность покаяния доказывается делами. А каяться нужно, кроме всего прочего, заметьте, и в собственном малодушии, в том, что когда-то промолчал…

Попробуй же сказать это большей части современных иерархов и священников. Перепугаешь до смерти, но вразумительного возражения, кроме проповеди толстовства, не получишь.

Как же мы, находясь в таком подавленном состоянии духа, можем противостоять с радостью готовым на любую жертву во имя аллаха мусульманам и другим многочисленным нашим врагам? В 1917-м году была похожая ситуация. Также до последнего момента попы успокаивали себя и – что ещё преступнее – народ, стараясь не замечать ломящуюся в двери русских домов революцию. К чему это их привело всем известно... И вот вопрос. Пострадали они тогда за Христа или стали жертвами своих же малодушия и беспечности?

 Ссылаясь на то, что в наше время люди, в силу их немощей, не смогут понести и части трудов христиан предыдущих поколений, некоторые “любвеобильные” духовники своим чадам делают такие поблажки, что таинство покаяния превращают в фарс, “милостиво” отпуская им без всякого наказания и епитимий грехи, которые те с постоянной периодичностью исповедуют и в них “каются”. Но ведь покаяние подразумевает впредь греха несовершение. И дорого обходится их чадам такая снисходительность. Эта легкость отпущения провоцирует человека на новый грех или коснение в старом, то есть вместо спасения ведёт к духовной гибели. Нигде не сказано, что планка спасения в наше время снижена и что его можно достичь, раз в месяц заходя в храм поставить свечку. Проповедующие вхождение в Царство Небесное широкими вратами (Мф.7:13-14) по сути являются волками, исхищающими у людей спасение. Отдают ли наши батюшки своим действиям отчет, не знаю, но равнодушно взирать на идущих в погибель людей или, более того, создавать иллюзию их спасения – просто преступно. Характерная деталь. Упомянутые снисходительность и “любвеобильность” в основном проявляются к состоятельным или высокопоставленным прихожанам, чтобы не отбить у них желание посещать церковь и жертвовать деньги. В этом, конечно, есть свой резон. Но чем мы тогда отличаемся от так поносимых нами за их индульгенции католиков? У них даже честнее, без лицемерия. Заплатил по прейскуранту — и чист.

Извращённое понимание христианских добродетелей в наши дни приобрело массовый и повсеместный характер.

Рассуждение – высшая добродетель, которой должна подкрепляться всякая другая, чтобы быть истинной – выдаётся за осуждение. Послушание из вольного следования советам и указаниям духовного наставника превращается в обязательное подчинение всем, кто бы его ни потребовал из вышестоящих по чину, и почему-то оказывается выше поста и молитвы... Смирение из мужественного и великодушного благодарения Бога за всё, в жизни случающееся, становится какой-то рабской покорностью. И что самое примечательное, в числе добродетелей забыто мужество!

В результате духовная жизнь современного православного человека приобрела нездоровую и во многом даже неправославную окраску. К тому же из нее был выхолощен отличительный дух Христианства — дух свободы, свободы выбора и волеизъявления. По законам православной духовной жизни перед человеком должно оставаться право выбора. Духовник обязан дать совет своему подопечному, объяснить, как следует в той или иной ситуации поступить христианину, но сделать выбор и принять решение тот должен сам. А батюшки наши часто берут на себя смелость буквально вторгаться в личную жизнь своих чад, насилуя их волю, лишая их свободы. Начитавшись святоотеческой литературы, многие духовники позволяют себе экспериментировать с людскими душами как им заблагорассудится. Исходя из своих, чисто книжных, а не выработанных в результате личного опыта, представлений о Православной духовности, современные пастыри и формируют внутренний мир своих духовных чад. Без должного рассуждения требуют от них, мiрских людей, по сути монашеского жития. Внушают, что мip лежит во зле, и поэтому бизнесом и всякими мiрскими попечениями заниматься не следует, а лучше заниматься возделыванием своей души... Что участие в политической и общественной жизни повредит их жизни духовной и т. д., и т. п... (Хотя отношения с уже действующими политиками и бизнесменами большинство священников норовит установить при любом удобном случае. Для “решения проблем”.)

В последние годы на церковных приходах воспитана даже своеобразная разновидность “людей в чёрных халатах” (не подрясниках, а именно, халатах). Это тип человека, вырванного из мiрской жизни, но не пришедшего к монашеской. Часто это совсем молодые люди, парни и девушки, способные учиться, работать, создавать семьи и рожать детей, так необходимых сейчас защитников Отечества. Оставляя всё, они живут при приходах, думая, что спасаются и служат Богу, а на самом деле просто прислуживая батюшке. А батюшки наши, вместо того, чтобы отправить в монастырь на испытание возжелавшего духовной жизни раба Божьего, годами держат при себе, нет, не послушника (в послушании у мирского священника могут и должны быть только его жена и собственные дети), а дармового безропотного слугу, точнее — раба собственного. Когда, наконец, по прошествии нескольких лет, наступает прозрение, и он (она) решает определиться в жизни, оказывается, что благоприятное время на учёбу, создание семьи, приобретение квалификации безвозвратно потеряно, а в монастырь идти отбито всякое желание. Конец такого “духовного” руководства часто выливается в трагедию.

В России православные занимают самые низшие ступени общественного и имущественного положения. И это в стране, в которой Православие является основным вероисповеданием! Парадокс... Батюшек же наших проблема эта особо не занимает. Даже наоборот, по их мнению, православному человеку богатым быть как бы стыдно. Только как это соотнести с тем, что в большинстве своём сами они далеко не бедствуют и своих состоятельных прихожан богатством не стыдят? И конечно, ревностнее всех в такой лукавой проповеди мнимого “нестяжания” — священники-евреи. Именно евреи усердно разъясняют православным, как бизнес вреден для души. Правда, это они горячо проповедуют только по воскресеньям с амвона, а всю остальную неделю (кроме субботы) усердно лечат по домам и офисам повреждённые души гойских бизнесменов. Не бесплатно, конечно…

 Но ведь нищета сама по себе в Царствие Божие не приводит. Одно дело — вольная нищета аскета, избавляющая его от многопопечительности и рассеянности ума, тем самым помогающая ему сосредоточиться на духовном делании — стяжании добродетелей и искоренению страстей. Другое же — вынужденная нищета мipcкoгo человека, разжигающая человеческие страсти. Ведь бедность сплошь и рядом порождает страшные грехи и пороки.

Да, Господь сказал: “трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие”. (Лук.10:24) Естественно, богатство приносит человеку множество искушений, перед которыми трудно устоять. С другой стороны, не меньшие искушения рождает и нищета. Поэтому в другом Евангелии Он пояснил, что “трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие!” (Мрк.10:24) Ведь богатому, но надеющемуся на Бога, рассудительно используемое богатство даёт возможность ко спасению через благотворительность, милостыню и другие добродетели. Но об этом батюшки-евреи если и говорят, то, очевидно, только своим соплеменникам. Ну и богатым гоям, конечно.

 Простите, но трудно удержаться от резкости в оценках, когда перед глазами стоят искорёженные человеческие судьбы.

Культ старчества, созданный у нас в последнее время, ничего общего с Православием не имеет. Речь не идёт об отдельных личностях. Я говорю о том представлении, которое у нас сформировалось о старчестве, как о сложившемся институте. К старцам у нас идут как к гадателям и кудесникам: пощекотать нервы, общаясь с человеком, “видящим” твоё прошлое и будущее, получить предсказание, если повезёт — исцелиться. Редко кого интересуют вопросы духовные. Обычно обращаются по самым обыкновенным житейским делам, совета на многие из которых полезнее было бы спросить у старшего родственника или соседа.

И вот “старцы” сочетают браком и разводят, увольняют с работы и направляют на учёбу, посылают в монастыри и руководят коммерческой деятельностью своих чад. Причём любое слово “старца” принимается как глас Божий, и даже в самых их нелепых поступках и высказываниях ищется “духовный” смысл, а их благословению придаётся магическое значение. В итоге православные по своей собственной воле (или безволию) выпадают из социума, освобождая место для наших противников, которые этого только и ждут, моментально занимая оставленную территорию. Самоустранение православных из политической и общественной жизни только на руку нашим врагам. Мы же сами себя заключаем в некую резервацию. В результате такого духовного состояния нашей Церкви сформировался даже определённый типаж православного, можно отметить, внешне очень несимпатичный. Это некое неопрятное, нечёсаное, инфантильное существо с капустой в бороде, без работы, семьи и жилплощади, всё своё время проводящее в бесконечных “духовных” исканиях и паломничествах, но ни на какое серьёзное дело не способное. Можно было бы на этих бедолаг и не обращать особого внимания, если бы сей сложившийся малопривлекательный образ в представлении основной массы людей как-то постепенно и незаметно не стал типичным и характерным для православного христианина.

Но чтобы к этому земному не было пристрастия и материальный достаток и свобода не давали повод ко греху, а открывали возможности для духовного развития и устремляли человека от земли к Небу. А кому мы в нашем нынешнем плачевном состоянии духа можем противостоять, кого привлечь на свою сторону? Более того, нынче распространено откуда-то взявшееся ложное мнение, что миссионерская деятельность не в традициях Православия. Мол, истинная вера не нуждается в её пропаганде. Храмы открыты, кто хочет — придёт. Но ведь когда-то Преподобный Герман уехал на Аляску спасать эскимосов, до революции русские православные миссии постоянно отправлялись в Китай и Японию, греки и сейчас активно миссионерствуют по всему свету. А сейчас у нас в Москве наши же русские дети превратились в папуасов, ходят с серьгами в языках и татуированными лицами — и где миссионеры, которые бы донесли бы им весть о Христе? Мы же всё храмы строим, купола золотим. А как же купола храмов душ человеческих?..

 Как это ни прискорбно сознавать, Православная Церковь в нашем обществе превратилась в самый настоящий анахронизм. Она перестала играть в жизни русских должную ей роль души народа и является в большей степени принадлежностью чтимой старины, хранительницей внешних традиций и обрядов, чем Божиим установлением, без которого жизнь человека теряет свой смысл. Во многом это произошло из-за того, что мы перестали понимать, что есть она на самом деле. И прежде чем мы не ответим себе на этот вопрос в осмыслении того, что с нами происходит, мы не сможем продвинуться. Церковь — это не Храм, не место для совершения мистических действий, не церковная иерархия и клир. Церковь — это Тело Христово, общность в Духе святых на небесах и людей на земле, стремящихся исполнить Евангелие и наследовать Жизнь Вечную. Главной задачей Церкви является свидетельствование об Истине, с целью приведения человеческих душ в Царствие Небесное. Если причина нашего национального позора, как совершенно справедливо утверждает большинство духовников, в нас самих, так давайте и вскроем язвы и пороки для их скорейшего уврачевания. Но почему-то те, кто так настойчиво призывает народ к покаянию, находят всякие причины и обоснования скрывать собственные недостатки и грехи. А ведь лучший способ подвигнуть кого-то на любое дело — это самому подать пример. И не с этого ли начнется покаяние русского народа? Однако нестроения и духовный кризис, которые наблюдаются в нашей Церкви – а на мой взгляд, именно в этом лежит корень и всех наших национальных проблем – всеми способами скрываются, и больные вопросы всячески замалчиваются». Монах Афанасий. 2Кор.11:13-15 – «Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их».

 

Зачем, скажите мне на милость

Молчать монахи согласились,

По норкам под землёй зарылись,

В пруду заросшем в тёмном иле?

       Что доказать они хотели,

       Обет молчанья Богу дав?           16.10.06. Пупков С.П.

       Весь грешный мир они презрели,

       На званый пир нас не позвав.

Но всех слепых, больных, увечных У ног своих Христос собрал.

Сказал Он нам о жизни вечной,  Надежду на спасенье дал.

Хвала Христу, что есть такие,  Что в мир благую весть несут!    Они любимые, родные, Когда их стол совсем не скуп.

Нас от бесчисленных грехов, От этих низменных оков,

Очистят нас от всякой скверны, И будут нам они примером.

Их вере будем подражать, Не станем, как монах молчать!

Взирая же на их кончину, Узнаем мы тогда причину,

Зачем монах под землю лез И уходил от мира в лес!

«Кто слов Моих не постыдится, Того и Я не постыжусь»;

Для чистых всё пребудет чистым, А храм без Бога грязен, пуст.

Да будет труд мой не напрасен, И Бог откроет вам уста;

Молчать? О, нет, сей путь опасен, Там нет любви и нет Христа!