Вопрос 3217: 18 т. Мне нравится порядок в республиках, где люди исповедуют ислам. Разве нельзя нам, христианам, взять от них их доброе в наведении порядка?

Ответ: Подобные мысли постоянно приходят, когда видишь беду и паралич, продажность и тупость властей безбожных. Если бы только для наведения порядка приходили завоеватели, но им нужна душа твоя. Вот как об этом пишет философ:

«Ислам до некоторой степени может быть рассматриваем как учение синкретическое, так как он сложился из влияний еврейских, христианских и местно-арабских, к которым впоследствии добавились влияния персидские и индусские. Однако религиозная концепция Магомета должна быть признана всё-таки оригинальной, так как он развил местную арабскую идею Аллаха в таком виде, который не совпадает ни с еврейским, ни с христианским представлением об отношении Божества к человечеству, не говоря уже о представлениях индуистских.

Из внеарабских влияний на полуострове было особенно сильно еврейское. Христианство проникало по преимуществу в виде еретических сект. Обрезание арабы имели ещё во времена язычества. В южной Аравии царь Йемена Абу Кериб с частью народа в 500 году принял еврейскую веру, которая оставалась господствующей до 530 г., когда вследствие жалоб христиан, притесняемых евреями, абиссинский негус завоевал эту страну и уничтожил господство евреев. В общей сложности в Аравии можно было встретить и примитивное язычество, и иудейство Моисеево, и еврейские мистические учения, и христианство, хотя характера сектантского, и много влияний мистики сирийской, египетской и греческой. Магомет, много путешествовавший по торговым делам, легко мог ознакомиться с этими различными религиозными воззрениями. Однако сам он был, во всяком случае, кровный араб из племени корейшитов. Магомет родился в Мекке, религиозном центре культа Аллаха, в 570 году. Его отец Абдулла был сын Абдаль Муталиба из семьи Хашим. Мать Магомета Амина, дочь Вахба из семьи Зухра, была также арабка, хотя, по преданию, она родом из Ятриба, то есть местности сильно евреизированной. Происходя от бедных родителей, он сделался приказчиком богатой вдовы, арабки Хадиджи, по делам которой много разъезжал и на которой потом женился, когда ему было 24 года, а ей 39. Двоюродный брат Хадиджи Варак ибн Науфал, по Грецу, принял еврейскую веру и умел читать по-еврейски. А. Мюллер называет его «христианином с оттенком эвионизма» (А. Мюллер. История ислама с основания до новейшего времени. СПб., 1895. Т. I. С. 55-57). Разницы тут большой нет, так как эвиониты, или «иудействующие христиане,» - это была еретическая секта, соблюдавшая обрезание и весь Закон иудейский. Спасителя они считали сыном не Божиим, а Иосифа и Марии, обыкновенным человеком, только освященным Св. Духом. Из книг Нового Завета они признавали только Евангелие от Матфея и состояли по племени исключительно из евреев. Таким образом, Варак ибн Науфал мог лишь спутать понятия Магомета о христианстве. Что касается евреев, сношения с ними Магомета были первоначально очень тесны. Помощники его Абдалла ибн Салам и Мухнарик были евреи и соблюдали весь Закон. Некоторое время у него был секретарь еврей, который вёл всю его переписку. Сам Магомет не знал никакой грамоты, ни арабской, ни еврейской. Относительно же своего учения считал, что он лишь восстанавливает чистую веру Авраама, которую исказили евреи, как они исказили и Писание. Первоначально Магомет был уверен, что евреи присоединятся к его учению, евреи же в свою очередь полагали, что он сделается просто еврейским прозелитом и поддержит их власть в Аравии. О христианстве Магомет имел ещё более смутные понятия, чем о еврействе. По безграмотности он не мог знать ни Ветхого, ни Нового Завета иначе как понаслышке. Согласно с эвионитами, он признавал Спасителя пророком, но отрицал его божественность и утверждал, что христиане извратили не только Писание, но и учение самого Иисуса Христа.

 Все такие смелые решения Магомет делал не на основании каких-нибудь научных знаний, которых не имел, а на основании своих непосредственных вдохновений. Он искал религиозную истину, и в связи с эпилепсией, которою, по-видимому, страдал (По словам родных Магомета, его иногда охватывала сильная дрожь, за которой следовал род обморока, сопровождаемого конвульсиями, причём со лба его струился пот, и он лежал, закрыв глаза, с пеной у рта, крича, «как молодой верблюд.» Г. Саблуков. Сведения о Коране, законоположительной книге Мохаммеданского вероучения. Казань, Университетская типогр., 1884, С. 181), он впадал в экстаз, во время которого видел небесные сферы, разговаривал с пророками и самим Аллахом. В знаменитейшем видении своём, так называемом «восхождении на небо» с архангелом Гавриилом, на волшебном коне Альбораке Магомет прошёл семь небес, на которых видел Адама, Иисуса Христа, Иосифа, Эноха, Аарона, Моисея, Авраама. Дальше седьмого неба Архангел Гавриил уже не мог идти, но Магомет один поднялся до самого Престола Аллаха и видел на престоле надпись «Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомет Посланник Его» (Там же. С. 190-203). Получая таким образом знание истины из прямых источников, Магомет считал и объявлял ложью всё, что не согласно с его видениями. Поэтому Магомет скоро разошёлся с евреями. Начало борьбе положили сами евреи, потому что, убедившись в его полном невежестве в Священном Писании и в том, что он отнюдь не хочет идти за ними, а рассчитывает их увлечь за собой, – они начали подрывать его проповедь и его авторитет среди арабов. Он, в свою очередь, объявил их безбожниками и начал против них жестокую войну, насильственно обращая их в ислам. В конце концов отношения дошли до полной ненависти. Пленная еврейка Циннов, или Зенобия, пыталась даже отравить Магомета, и не совсем безуспешно, потому что хотя Магомет успел выплюнуть отравленный кусок, однако яд несколько подействовал, и Магомет стал хворать, через два-три года (в 632 г). умер. Несмотря на полное искоренение еврейских племён в Ятрибе, Хайбере и других местах и насильственное обращение их в ислам, «остатки евреев, - говорит Грец, - не отказывались от надежды избавиться от врага. Они заводили крамолы и действовали сообща с недовольными арабами.» Когда Магомет умер, «евреи Аравии с справедливым (?) злорадством, - говорит Грец, - узнали о его смерти» (Г. Грец. История евреев. Т. 1. С. 120).

 Как бы то ни было, разорвавши с иудейством и обманув все его надежды, Магомет стал национальным арабским пророком и политическим деятелем. Предназначенное своим основателем ко всемирному распространению, это учение, будучи бедным своим внутренним содержанием, делало ислам безоружным при контакте с более глубокими религиозными учениями. В создании ислама Магомет сделал огромный шаг назад, в глубину прошлых тысячелетий, и в этом резко отличается от христианства и иудейства. Он задался целью восстановить древнюю веру Авраама, отбросив весь ряд тысячелетий, в которые совершалось дальнейшее развитие веры Авраамовой. Иудейство само исходило из веры Авраама, но не остановилось на ней. Оно дополнило её Законом Моисея, вдохновениями пророков, обширными толкованиями учёных раввинов, признанием за «преданием» равносильности с законом, наконец, искусственным чтением Писания, дозволявшим вкладывать в его букву почти какой угодно смысл.

 Идея Магомета, в резкое отличие от этого, отвергла всю работу религиозного сознания в течение пяти тысячелетий и поставила целью возвращение к вере Авраама. По цели - это было движение неразвитого ума назад, к первобытности, к первым проблескам истинной веры. Фактически это было даже неисполнимо вследствие того, что вера Авраамова известна (по Писанию) лишь в самых общих чертах. Но такая цель ставила Магомета на национально-арабскую почву. О вере Авраама ему приходилось искать сведений в преданиях арабов, потомков сына Авраама, Измаила, и в непосредственных вдохновениях и откровениях самого Магомета. К вере Авраама в единого Бога (нет Бога, кроме Бога) он прибавил пояснительное заявление - «и Магомет - пророк Его.» Таким образом, вероучение Магомета становилось самостоятельным и своеобразно арабским. «Из тесных границ христианско-иудейской секты (каким было вначале учение Магомета) - ислам сразу высвобождается в национальную религию арабского народа,» - говорит А. Мюллер (А. Мюллер. История ислама. Т. I. С. 117).

 Но если Магомет сделался национальным арабским деятелем и в религиозном отношении создал культ Аллаха - Бога своего родного города Мекки, - для уяснения его идеи углубляясь в арабские предания и вдохновения своего арабского духа, то это не значит, чтобы он был простым компилятором арабских преданий. Напротив, он извлекал из народного духа лишь то, что соответствовало понятиям о Едином Боге, общем Творце всех людей. Арабский дух оказался достаточно универсален для того, чтобы дать Магомету средства борьбы со всеми языческими тенденциями арабских племен. Эту борьбу Магомет вёл энергично и непримиримо. Он отчётливо сознавал и говорил, что Аллах - Бог Авраама, есть тот самый Бог, какого чтили иудеи и христиане, и что, возвращая свой народ к вере Авраама, он привлекает его на служение Бога всего мира и, следовательно, к мировой роли. В этом отношении арабский пророк стал выше иудейства, которое в своём главном русле не могло отрешиться от придавания Иегове значения еврейского национального божества. Магомет, наоборот, приблизился к универсализму христиан, у которых, вероятно, и заимствовал его. Действительно, будучи арабом и призывая родную Аравию на служение Аллаху, Магомет с первых же шагов своей деятельности покинул свойственную тогда арабам племенную точку зрения и вместо племени создал «общество верующих», подобие христианской Церкви.

 Впоследствии мусульманство раздробилось на секты и вероисповедные школы и усвоило себе точки зрения, безусловно, чуждые Магомету. Но сам Магомет вводил религию, которая избавляла человека от трудных умствований, упрощала его нравственность и если требовала безусловной покорности Богу и исполнения довольно сложных обрядов, то, с другой стороны, делала мусульманина владыкой мира, господином над всеми племенами земными. Основы веры ислама просты. Прежде всего они сводятся к безусловному подчинению Богу, что выражает самое слово «ислам» (преданность или покорность). Человек, создание Божие, остаётся в полной власти Бога. Коран говорит, что мы зависим от произвольного Божия предопределения, которого никто не может избежать. Бог руководит каждым, как хочет, кого хочет, он даже вторгает в заблуждение. Такой фатализм кажется несовместим с нравственной ответственностью, но она у мусульман переносится в область исполнения предписаний Корана. Сам же по себе фатализм делал мусульман особенно способными к завоевательной роли, подрывая страх смерти.

Подчиняясь безусловно Богу, мусульманин делался распространителем власти Божией на земле. Все люди обязаны подчиняться Аллаху, хотят они этого или не хотят. Если они не подчиняются, то не имеют права на жизнь. Поэтому язычники подлежат или обращению в ислам, или истреблению. Насильственное обращение в ислам не представляет, с Магометовой точки зрения, ничего предосудительного, ибо люди обязаны безусловно покоряться Богу не по своему желанию, а потому что Аллах этого от них требует. Магомет обращал насильственно в свою веру не только язычников, но и евреев. Однако вскоре было установлено, что насильственному обращению или истреблению не подлежат все, «имеющие Писание,» то есть христиане и иудеи. Предполагалось, что они также подчиняются Богу, хотя и неправильно, по каким-то недостаткам своего Писания, но не по нежеланию ему подчиняться. Однако, как не подчиняющиеся установленным способом, они не могут иметь самостоятельного существования, не имеют прав и должны служить на пользу правоверным. Таким образом, уже при Магомете мусульманам была указана цель покорения всего мира, причём господствовать всюду могут только мусульмане, неверные же подлежат или истреблению, или насильственному обращению, или же, наконец (иудеи и христиане), подчинённому существованию, обязаны платить им деньги за дозволение существовать, хотя бы и в бесправном положении. Такая перспектива всемирного завоевания и грабежа была также вполне в духе арабов, вечно занимавшихся грабежами всех «чужих» и самоотверженно защищавших всех «своих». Безусловное подчинение верных Аллаху и покорение ему неверных было первой основой воинственной и фанатической религии Магомета. Но для правоверных были установлены и другие обязанности. В магометанстве поныне, среди всяких разногласий сект, существует пять так называемых «столпов веры,» общих для всех. Это именно: 1) исповедание веры, которое выражается и в завоевании неверных; 2) молитва, исполняемая согласно предписанным обрядам; 3) милостыня; 4) пост, совершаемый в предписанное время и в предписанном порядке; 5) путешествие в Мекку на поклонение хотя бы раз в жизни. Обрядовые предписания магометанства довольно сложны и обременительны, но это не препятствовало притягательной силе ислама. Как справедливо замечает Георг Шустер, «религия, ограничивающаяся внешней обрядностью, всегда приятна для среднего человека, который не любит, чтобы Божество предъявляло требования его душе, но сложные внешние обряды он исполняет охотно, если верить, что это угодно Богу. Это мы и видим в религии Магомета.» (Георг Шустер. Тайные общества, союзы и ордены. СПб., 1905. С. 156).

А мусульманство действительно не предъявляет душе человека больших требований. Предписания Корана по преимуществу сводятся к тому, что требуется общественной пользой. Коран предписывает благотворение сиротам и бедным, справедливость в мере и весе, запрещает корысть, лихву, гордость, насмешки, требует воздержание от вина, почитания родителей, ласкового обращения с женой, послушание жены мужу и т. п. Запрещается также и прелюбодеяние, но не сластолюбие и не чувственность. У самого Магомета было множество жен, и мусульмане даже гордятся этим как доказательством жизненной силы пророка. Предписания ислама вообще направлены не на развитие чистоты душевной, а на соблюдение правил житейского благополучия и благовоспитанности. Самое запрещение корысти и лихвы не обременительны для тех, кто имеет законное право обирать и грабить весь мир, за исключением своих единоверцев. Сверх того, в первоначальном мусульманстве был элемент некоторого своеобразного «коммунизма,» который давал прочное обеспечение жизни всякому правоверному. Ислам - универсален, космополитичен, он принимает к себе всех и всех делает владыками мира или по крайней мере претендентами на такое владычество. Подчинившись Аллаху, мусульмане внутри своего общества равноправны, в отношении же всего остального мира имеют права владычества над неверными, над их трудом и имуществом. Мусульмане царствуют в мире с Аллахом явно, наглядно, со всеми выгодами этого. Это, конечно, прельщает среднего человека. Фанатизм, становящийся обязанностью пред Аллахом, и фатализм, истекающий из веры в предопределение, делают последователей ислама неустрашимыми воинами, тем более, что каждый успех в подчинении неверных обеспечивает правоверных всё новыми богатствами. Упростив до крайности веру, связав человека с Богом не какими-нибудь тонкостями духовной жизни, а слепой безусловной покорностью с обязанностью распространять веру, Магомет создал могущественное орудие в руках пророка и его преемников. Отсюда грозная внешняя сила ислама и его сказочно быстрое распространение в мире. Но бедность религиозного содержания сделала его внутренне слабым и податливым к внешним влияниям других религий, что в конце концов отразилось расслабляюще и на внешней силе ислама. Это проявилось очень быстро, можно сказать, с первыми же завоеваниями мусульман, которых сила воскресала с каждым порывом упрощенного Магометова фанатизма и ослаблялась с каждым проявлением стремления к более глубокой и тонкой религиозной жизни.

Как бы то ни было, в магометанстве действительно возник жестокий раскол. Он произошёл на почве двух обстоятельств: различного понимания преемственности звания халифа и различного отношения к Магометову преданию. Арабы находили, что так как у Магомета не осталось наследников мужского пола, то власть халифа должна устанавливаться по избранию народа. Другая часть мусульман, преимущественно персидская, находила, что звание халифа должно быть наследственным, и Абдалла ибн Саба получил успех именно потому, что дал религиозную основу этой идее. Кроме того, возникли споры о значении предания. В арабской части мусульман началось собирание предания об обычаях и узаконениях, санкционированных Магометом, по свидетельству близких ему лиц. Обширный сборник этих обычаев - Сунна - был признаваем равноавторитетным с Кораном. Но сирийско-персидская часть магометан отрицала Сунну, вероятно, потому, что Сунна, точно закрепляя предписания магометанства, стесняла произвольное толкование Корана. Так возник раскол суннитов и шиитов. Арабская часть магометанства сделалась и осталась суннитами (так же как впоследствии турки). Шиитами же поныне остались персы. Слово «шиит» по смыслу своему не имеет, впрочем, никакого отношения к «Сунне,» а означает просто партию Али. Спор начался во время раздоров об Али как единственном истинном преемнике Магомета. Слово «шиа» означает «партия» «Шиат Али» была партия преемника Магомета, и «шиитами» назывались его приверженцы (А. Мюллер. Указ. соч. Т. I. С. 362)

 Но эти приверженцы были не только за Али, а также и против Сунны. Просачивание в ислам верований покорённых народов совершенно понятно. Развиваясь первоначально в среде, ставшей шиитской, эти воззрения проникали постепенно и в среду суннитов, делая магометанство в конце концов очень сложной, даже пёстрой, религией, которую магометанское богословие лишь с трудом могло приводить к некоторому подобию стройности.

Истинным преемником пророка должен быть тот, на которого перешел дух божий, бывший в Магомете. Тут явились первые ростки идеи о слиянии с Богом. Свою теорию Абдалла основывал на толковании 85 стиха 28 Суры Корана, где сказано Магомету: «Тот, кто дал тебе Коран, приведёт тебя к месту возвращения.» Конечно, Магомет разумел здесь своё возвращение в Мекку, из которой в это время ещё был изгнан. Но слово имеет двойной смысл: «возвращение» и «воскресение мёртвых.» Отсюда Абдалла выводил учение о бессмертии Магомета и его воскресении, как при конце мира, так и в людях, становящихся его преемниками. Таким наследником духа Божия и Магометова в данный момент Абдалла называл именно Али, мужа Магометовой дочери Фатимы, который был знаменитый полководец, но не более близкий свойственник пророку, чем другие его зятья. Сам Али ничуть не одобрял теории Абдаллы, считая её даже кощунственной, и хотел его казнить. Но Абдалла убежал в Египет и продолжал свою проповедь против Османа и за Али. Скоро из Египта в Мекку прибыли 500 заговорщиков, под видом паломников, в действительности же с целью силою принудить Османа к отречению от халифата. Но так как он упорно воспротивился их настояниям, то они его убили. После этого халифом был провозглашен действительно Али. Али в свою очередь был убит заговорщиками через 5 лет, быть может, не без интриг сирийского наместника своего Муавии, который и сделался халифом. Но это не прекратило проповеди Абдаллы, который утверждал, что Али остаётся живым, что гром - это его голос, молнии - это его меч. Тут уже мы видим пантеистическое слияние духа с природою. Абдалла ибн Саба утверждал, что Али лишь временно находится в скрытом состоянии, но потом явится и водворит на земле справедливость. Так появилось учение о «скрытом имаме,» играющее в мусульманстве огромную роль.

Пророк Магомет отрицал монашество и воспрещал его. Однако, как обычно полагают, под влиянием христианских монастырей и, конечно, под влиянием отголосков индуизма в исламе очень скоро появились пустынники, которые начали и объединяться между собою. Это так называемые суфи или дервиши.

Можно было бы заподозрить, что слово «суфи» имеет какое-нибудь сродство с греческим «мудрость» (софия). Но на самом деле оно происходит от названия их одежды: «суфа» - власяница. Суфи - строгие аскеты и различными способами изнуряют свою плоть, хотя и не по христианскому образцу. Пост, бдение и молитва проникают их жизненный режим. Общины суфи или дервишей имеют и своих настоятелей - шейхов, которые играют также роль христианского старца, духовника, следящего за духовной жизнью своих подчиненных. В молитвенных упражнениях дервишей заметно сходство больше с индусскими йогами, нежели с христианскими аскетами, хотя некоторые из этих упражнений напоминают также и то, что у христианских аскетов называется «художественным деланием,» то есть как бы «искусственной» молитвой. В их молитве имеется пять степеней. В первой должно обратить глаза на сердце свое, вгоняя в него свое помышление и повторяя в сердце «Алла». Во второй степени закрывают глаза, направляют их мысленно под ложечку, то есть в область симпатической нервной системы, и повторяют то же самое слово «Алла». В третьей степени направляют таким же образом мысль свою на печень, с повторением той же краткой молитвы «Алла». В четвёртой степени упражнений повторяется то же самое, с направлением внимания на верхнюю поверхность мозга. Идея состоит в том, чтобы все части тела проникались молитвой, стремлением к Богу. В пятой степени, наконец, должно повторять слово «Алла» одновременно всеми частями тела. Это построение внутренней молитвы своеобразно по исполнению, но в основном плане напоминает как наше «художественное делание,» так и упражнения индусских йогов. Конечная задача молитвы дервишей - приведение себя в экстатическое состояние, что достигается не только самоуглублением, но также и религиозными плясками, наподобие радений наших хлыстов. Для этих молитвенных упражнений дервиши собираются вместе и в результате пляски приходят в изнеможение и исступление. Как и у индусских йогов, предполагается, что в состоянии созерцания и исступления дух овладевает плотью и позволяет телу совершать чудотворные действия. Так, дервиши глотают битое стекло, горящие уголья, пронзают себя кинжалами и т. д. - не испытывая от всего этого никакого вреда. Эти необычайные деяния дервиши совершают и публично, как индусские факиры.

  Основные положения ислама, так называемые столпы веры, до чрезвычайности просты. Они требуют: 1) исповедания веры; 2) пятикратной молитвы в день; 3) довольно умеренной милостыни; 4) определённого в обрядах поста; 5) паломничества в Мекку. Разработанная догматика ислама устанавливает обязательными шесть пунктов веры: 1) вера в Бога; 2) в ангелов; 3) в священное писание; 4) в пророков; 5) в воскресение мёртвых, всеобщий суд и его последствие - рай для спасённых и ад для осужденных; 6) вера, наконец, в предопределение.

Перед концом мира придёт лжеучитель (Антихрист), но явится также Иисус Христос, который должен будет судить живых и мёртвых, воскресших для этого, явится и Мессия-Махди, имеющий водворить Царствие Божие. Засим праведных ждёт рай, грешных - ад. Однако ни рай, ни ад не отходят от реальности здешней жизни, райские наслаждения представляют как бы идеал земных, а адские муки воспроизводят верх земных мучений.

 Магомет, для устранения мысли о разноречивости велений Божиих, объявил, что иудеи и христиане исказили писания своих пророков. Но не всё же в них они исказили, ибо, если бы искажено было всё, то Магомет не мог бы признать, что иудеи и христиане не «язычники» и не подлежат одной с язычниками участи.

Сам Магомет если почти не знал христианства, то пережил сильные воздействия еврейства, и в концепции Аллаха он воспроизвёл именно еврейское понятие о Боге-Иегове, о Боге Авраама, Боге Личном, Создателе и Промыслителе, узнав в христианстве лишь то дополнение, что это не какой-нибудь племенной Бог, а всемирный, всечеловеческий. Как было в иудействе и в христианстве, так произошло и в исламе. В него вторгся «эзотеризм,» оставляющий нетронутой букву вероисповедания, но читающий эту букву в диаметрально противоположном смысле. Как было в древних языческих религиях, затем в иудействе и в христианстве, так повторилось и в магометанстве.

 Ислам выступил в мире с отчётливым характером, как религия земного господства. Он заявил себя высшим и последним откровением божества, которое на этот раз решило реализовать на земле факт, людьми не осознававшийся ещё: оно потребовало, чтобы весь мир сознательно ему подчинился. Эта миссия и была вверена исламу. Магометане получили обязанность подчинить Аллаху все племена земные. Конечно, христианство также имело своей задачей привести всех к Богу, но огромная разница состояла в том, что христианство лишь возвещало истину, предоставляя затем свободному решению каждого выбрать свой путь: воспринять истину и спастись или отвергнуть ее, погубивши свою душу. Если христианство прибегало в прозелитизме к насильственным мерам, это было вопиющим нарушением самого смысла его. В исламе, наоборот, Божество заявило, что право на существование в мире, созданном Аллахом, имеют только те, кто ему безусловно подчиняется.

Не подчиняющиеся язычники должны быть уничтожены. Тем народам, которые имеют Писание, дано было право на существование, но и они могли жить, только подчиняясь магометанам и служа своею жизнью на их пользу. Смысл религии ислама состоял в подчинении мира какими бы то ни было способами. К этой цели приспособлены были все составные части его религиозной жизни. Действуя по повелению абсолютного Божества, не имея никакого права изменять это повеление, магометанин становился фанатиком, не ведающим ни рассуждения, ни снисхождения. Безусловный фатализм предопределения уничтожал в магометанине страх смерти. Павшим в священной войне против неверных давался немедленно рай со всеми наслаждениями, ибо такая смерть искупала какие бы то ни было грехи. Делаясь, таким образом, самоотверженным и бестрепетным воином Аллаха, магометанин в то же время находил в священной войне и в господстве над завоеванным миром обильный источник материальных благ, ибо имущество, труд и самая личность неверного принадлежали правоверным. Война была их источником обогащения. Эта экономическая приманка, понятно, была тем более сильна, что грабеж и экспроприация чужого имущества неверных составляли для магометанина его законное право. Создавая таким образом всё для превращения своих последователей во всемирных завоевателей, ислам в то же время многими своими сторонами ослаблял силу сопротивления народов, подлежащих завоеванию. На первом плане в этом отношении стояла его космополитичность. Стоило неверному принять ислам, и уже никто не спрашивал его, какого он племени. Он становился равноправным членом общества правоверных и из завоеванного раба превращался в господина мира. Это настолько побуждало завоеванных принимать ислам, что магометане скоро стали сами ставить препятствия к обращению в их веру из соображений материальных, не желая терять людей, которых имущество они могли себе присваивать и поборами с которых существовало общество правоверных. Тем не менее громадные массы покорённых обращались в ислам.

Раз войдя в общество мусульман, все такие люди немедленно находили, что новая вера даёт им жизнь легкую и приятную. В отношении чисто духовном ислам давал мало, но это и нужно было неразвитым массам. Их религиозное чувство вполне удовлетворялось обрядностью и сознанием того, что раз человек безусловно отдал себя в подчинение Аллаху, то ему уже не о чем-либо больше думать и заботиться, кроме исполнения заповедей. Обеспеченная материальная жизнь в магометанстве, справедливость во взаимных отношениях правоверных, общественная жизнь, отличающаяся приличием и во многих отношениях чистотой, - всё было привлекательно для поклонника Аллаха. Из покорённых народов вырабатывались ревностные приверженцы магометанства, хотя, по преимуществу, среди народов не особенно развитых. Во многих местах, где проповедь христианства была бессильна или мало плодотворна, ислам захватывал массы очень легко. Так было среди народов северной Африки, малайцев, киргизов, черкесов Кавказа, а в наши времена в центральной Африке. Легко захватывая своих последователей, ислам и держал их очень прочно, так что ни одна религия не может похвалиться большими успехами прозелитизма среди магометан.

Христианство было раздавлено исламом только в областях византийских, да и то оставивши наследие своего православия России, которая за два-три века покорила ряд магометанских государств и истощила главное из них - Турцию. Западное христианство, после недолговременной потери Пиренейского полуострова, не только возвратило его, но захватило под владычество созданных им государств всю Северную Африку. На востоке, несмотря на завоевание магометанами передней Индии, магометанство не утвердилось в народе, а потом потеряло и государственное господство. В мире буддизма магометанство не сделало ни малейших успехов. В общей сложности после двенадцати веков бурных порывов эта религия земного господства представляет теперь картину полного падения именно в смысле земного господства, почти всюду находясь под господством народов чуждых вероисповеданий. Было бы бесплодно гадать о дальнейших судьбах ислама. Он имеет до сих пор огромное число своих верующих, не уступает их другим вероисповеданиям и ведёт даже успешную пропаганду в Африке и в России. Но сторонники ислама уже не осуществляют основного смысла и требования своей веры - земного господства над неверными. Трудно даже представить, чтобы при современных условиях, когда религиозная основа всё менее принимается во внимание в международных отношениях, роль ислама могла сильно измениться. Однако в ее верованиях остается потенциально всё-таки возможность возвратиться к временам первых халифов, то есть к идее земного господства. Эта возможность кроется в идее Махди. В магометанстве она не обнаруживает признаков замирания, и войны африканских махдистов ещё недавно показали, какие глубины фанатизма она способна возбуждать. В конце концов махдисты, однако, и в Африке потерпели поражение, и - что всего важнее - их движение не нашло уже отзвука в целом магометанском мире, всё более подвергающемся влияниям европейской культуры, которая всё менее становится сообразной с тем, чтобы народы отдавали свои силы на служение целям религиозным». «Религиозно-Философские основы жизни» (стр. 291-313). Лев А. Тихомиров (1852-1923)

Неем.9:17 – «не захотели повиноваться и не вспомнили чудных дел Твоих, которые Ты делал с ними, и держали шею свою упруго, и, по упорству своему, поставили над собою вождя, чтобы возвратиться в рабство своё. Но Ты Бог, любящий прощать, благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый, и Ты не оставил их». Ис.10:3 – «И что вы будете делать в день посещения, когда придёт гибель издалека? К кому прибегнете за помощью? И где оставите богатство ваше?» Иер.5:19 – «И если вы скажете: «за что Господь, Бог наш, делает нам всё это?», то отвечай: так как вы оставили Меня и служили чужим богам в земле своей, то будете служить чужим в земле не вашей». 1Пет.2:21 – «Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его».

 

Устройство мира можно бы  признать

Стабильным, перспективным, справедливым,

Забыв про терроризм, что есть резня,

Пока устраивать поместные пуримы.

       Терпеть ли гнусности  продажных крикунов,

       Политиков-обмылков из кровавой бани?

       Пророки предсказали нам давно,

       Что сроки сцепятся и расшибутся лбами.

Восстанут ошалевшие народы,

Друг друга истребляя поголовно;

Их однодневные правители-уроды

Свои главы антихристу преклонят.

       Но каждый должен верным Богу быть,

       Готовиться явить непокоривость

       Противникам Христа, страдания испить,

       Свидетельством исправить то, что криво.

О Царстве света будем возвещать, –

Пришествие Христа придвинулось вплотную;

Со дня на день готовится печать

На лоб упрямый, на руку десную.

       Глобализация и мировой порядок

       Для пользы общей кажутся нужны

       Антихристу, а он уж вовсе где-то рядом,

       И чаша с мерзостью у блудницы-жены.

И эти песни о блуде всесветном

Лишь тень того, что рядом, у дверей.

С какою быстротой в неверии мир слепнет,

В молитве только можно рассмотреть.

       В экуменизме ереси слепились,

       В водовороты втягивая всех неосторожных;

       А церковь патриаршая как будто бочка с килькой,

       В ней не легко спасаться, а погибнуть можно.

Избрав Христа единственным Вождём,

Дыханием Своим сжигающего нечисть;

Его как Жениха Небесного мы ждём,

Он явится за нами со святыми вместе.       10.09.06. ИгЛа

 

Вопрос 3218: Относительно того, что в исламе не разрешено вообще пить вино, где о том сказано в Коране?

Ответ: У мусульман, как и у нас, главное - толкование, предание.

Коран 4:4. «И давайте жёнам их вино в дар. Если же они соблаговолят чем-нибудь из этого для вас, то питайтесь этим на здоровье и благополучие. 4:43. О вы, которые уверовали! Не приближайтесь к молитве, когда вы пьяны, пока не будете понимать, что вы говорите, или осквернёнными - кроме как будучи путешественниками в дороге - пока не омоетесь. А если вы больны или в путешествии, или кто-нибудь из вас пришёл из нужника, или вы прикасались к женщинам и не нашли воды, то омывайтесь чистым песком и обтирайте ваши лица и руки. Поистине, Аллах извиняющий, прощающий! 2:219. Они спрашивают тебя о вине и майсире. Скажи: «В них обоих - великий грех и некая польза для людей, но грех их - больше пользы». И спрашивают они тебя: что им расходовать? Скажи: «Остаток». Так разъясняет Аллах вам знамения, - может быть, вы подумаете».

  Здесь прямой «наезд» православных на послабление в посте для путешествующих, что можно не поститься – а это из Корана. И песком омывать - перешло на «крещение» песком. Когда начнёшь исследывать, то получается, что смешение с татарами привнесло не мало облегчения попам.  Еф.5:18 – «И не упивайтесь вином, от которого бывает распутство; но исполняйтесь Духом». 1Цар.1:14 – «И сказал ей Илий: доколе ты будешь пьяною? вытрезвись от вина твоего» - упрёк молящейся.

 

Каких усилий стоило признать,

Что основание, фундамент накренились,

Откуда все конфликты, терроризм, резня,

Как уподобились без Бога серой крысе.

       Загрохотало слово «перестройка»,

       Репрессии признали – сталинизма жертвы,

       Хлопок ГК ЧП и вылетели пробкой.

       В ЦК КПСС  псы оказались мертвы.

Меняют перья в крыльях у орла,

Но легче ли спасаться стало людям?

Патриархия лжёт, как прежде всем лгала,

Что только в ней спасутся все Иуды.

       Ажиотаж с мощами озверелый,

       В мироточении икон издохла совесть,

       Пускают против истины отравленные стрелы,

       Без епитимии, без оглашенья – в пропасть.

А перестройка в церкви так нужна,

От основания Писаньем укрепить;
  Иначе сядет блудница-жена

Под куколем среди кривых рипид.

       Евангельскую веру раздобыть,

       Деканонизацией заняться повсеместно,

       Враз перестать земным божкам коптить

       И перепечь все артосы в опреснок.

Христос – основа всех богослужений

Да будет в проповеди о Его страданьях,

Тогда избегнем многих поражений,

Тогда не нас подтянут к иудею Дану.

       Кто не с Евангелия веру начинал,

       Тот личной встречи со Христом лишился.

       Поддельным будет мёртвый капитал,

       Молитва мерзостью, лишённой капли смысла.

Так стоит же критически взглянуть

На веру предков и свою с начала;

Иначе к гибели сведёт широкий путь,
  Мытарства не пройти и к раю не причалить.  28.09.06. ИгЛа