Вопрос 3324:
19 т. Откуда такая уверенность у мусульман, что в раю так и будет, как написано
в их книгах?
Ответ:
У мусульман описание рая дано в Коране. А откуда у христиан? Постоянно и тысячи
лет на одних видениях чьих-то.
«Вот описание Марко Поло
того, как готовят федаев-смертников: «Содержал старец
при своём дворце юношей от 12 до 20 лет. Были они как
бы под стражей и знали понаслышке о том, как Мухаммед, их пророк, описывал рай… приказывал старец вводить юношей в этот рай… и вот как:
сперва их напоят и сонными внесут в сад. Очнётся юноша в саду и поистине
уверует, что пребывает в раю, а жены и девы весь день с ним играют, поют,
забавляют его, всякое его желание исполняют. Там же юношей поят, кто сколько
пожелает. Когда они снова заснут, приказывает старец перенести их в свой
дворец. Проснутся юноши во дворце, изумляются, но не радуются, ибо из рая по
своей воле они никогда бы не вышли. Идут они к старцу, и
почитая его за пророка, смиренно ему кланяются, а старец их спрашивает, откуда
они пришли. «Из рая», - отвечают юноши…». Федаев
готовили в крепости Ламасар, расположенной в долине,
соседней с Аламутской. Там был устроен тот сад с
фонтанами и цветниками. От окружающего мира отделяла его высокая стена, на роль
гурий – райских дев - комендант Умид приглашал
девушек из дейлемитских племён, благо обычаи дейлемитов позволяли им вести половую жизнь с мужчинами до
замужества. Этот сад одурманенные гашишем юноши принимали за рай». («Щит и
меч». 22-29 дек. 2004 г. стр.7). Чис.25:18 – «ибо они враждебно
поступили с вами в коварстве своем, прельстив вас Фегором
и Хазвою, дочерью начальника Мадиамского».
Мф.24:5 – «ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: «Я Христос»,
и многих прельстят». Мф.24:11 – «и многие лжепророки восстанут, и
прельстят многих».
От плясок и песен
усталый Адам
Заснул, неразумный,
у Древа Познанья.
Над ним ослепительных звёзд
трепетанья,
Лиловые тени скользят по
лугам,
И дух его сонный летит над
лугами,
Внезапно настигнут
зловещими снами.
Он видит пылающий ангельский меч,
Что жалит нещадно его и подругу
И гонит из рая в суровую вьюгу,
Где нечем прикрыть им ни бёдер, ни плеч...
Как звери, должны они строить жилище,
Пращой и дубиной искать себе пищи.
Обитель труда и болезней...
Но здесь
Впервые постиг он с
подругой единство.
Подруге — блаженство и боль
материнства,
И заступ — ему, чтобы
вскапывать весь.
Служеньем
Иному прекрасны и грубы,
Нахмурены брови и стиснуты
губы.
Вот новые люди... Очерчен их рот,
Их взоры не блещут, и смех их случаен.
За вепрями сильный охотится Каин,
И Авель сбирает маслины и мёд,
Но воле не служат они патриаршей:
Пал младший, и в ужасе скроется старший.
И многое видит смущённый
Адам:
Он тонет душою в распутстве и неге,
Он ищет спасенья в надёжном
ковчеге
И строится снова, суров и
упрям,
Медлительный пахарь, и
воин, и всадник...
Но Бог охраняет его
виноградник.
На бурный поток наложил он узду,
Бессонною мыслью постиг равновесье,
Как ястреб врезается он в поднебесье,
У косной земли отнимает руду.
Покорны и тихи, хранят ему книги
Напевы поэтов и тайны религий.
И в ночь волхвований на пышные мхи
К нему для объятий нисходят
сильфиды,
К услугам его, отомщать за обиды,
И звёздные духи, и духи
стихий,
И к солнечным скалам из
грозной пучины
Влекут его чёлн голубые
дельфины.
Он любит забавы опасной игры —
Искать в океанах безвестные страны,
Ступать безрассудно на волчьи поляны
И видеть равнину с высокой горы,
Где с узких тропинок срываются козы
И душные, красные клонятся розы.
Он любит и скрежет
стального резца,
Дробящего глыбистый мрамор для статуй,
И девственный холод зари
розоватой,
И нежный овал молодого
лица,
Когда на холсте под ударами
кисти
Ложатся они
и светлей, и лучистей.
Устанет — и к небу возводит свой взор,
Слепой и кощунственный взор человека:
Там, Богом раскинут от века до века,
Мерцает над ним многозвёздный шатёр.
Святыми ночами, спокойный и строгий,
Он клонит колена и грезит о Боге.
Он новые мысли, как светлых
гостей,
Всегда ожидает
из розовой дали,
А с ними, как новые звезды,
печали
Ещё неизведанных дум и
страстей,
Провалы в мечтаньях и ужас
в искусстве,
Чтоб сердце болело от
тяжких предчувствий.
И кроткая Ева, игрушка богов,
Когда-то ребёнок, когда-то зарница,
Теперь для него молодая тигрица,
В зловещем мерцанье её жемчугов,
Предвестница бури, и крови, и страсти,
И радостей злобных, и хмурых несчастий.
Так золото манит и радует
взгляд,
Но в золоте тёмные силы
таятся,
Они управляют рукой
святотатца
И в братские кубки вливают
свой яд.
Не в силах насытить,
смеются и мучат,
И стонам, и крикам
неистовым учат.
Он борется с нею. Коварный, как змей,
Её он опутал сетями соблазна.
Вот Ева — блудница, лепечет бессвязно,
Вот Ева — святая, с печалью очей.
То лунная дева, то дева земная,
Но вечно и всюду чужая, чужая.
И он
наконец беспредельно устал,
Устал и смеяться, и плакать без цели;
Как лебеди, стаи веков
пролетели,
Играли и пели, он их не слыхал;
Спокойный и строгий, на мраморных скалах,
Он молится Смерти, богине усталых:
«Узнай, Благодатная, волю мою:
На степи земные, на море земное,
На скорбное сердце моё заревое
Пролей смертоносную влагу свою.
Довольно бороться с безумьем и страхом.
Рождённый из праха, да буду я прахом!»
И медленно рея багровым
хвостом,
Помчалась к земле голубая
комета.
И страшно Адаму, и больно
от света,
И рвёт ему мозг
нескончаемый гром.
Вот огненный смерч перед
ним закрутился,
Он дрогнул и крикнул... и
вдруг пробудился.
Направо — сверкает и пенится Тигр,
Налево — зеленые воды Евфрата,
Долина серебряным блеском объята,
Тенистые отмели манят для игр,
И Ева кричит из весеннего сада:
«Ты спал и проснулся... Я рада, я рада!» 1909. В.Соловьёв