Вопрос 3361: 20 т. В чём выражается у вас свобода в общине особенно наглядно?

Ответ: В том, что человек в любой момент может выйти из общины, в которой есть правила, и для некоторых они могут показаться ущемлением их подола, бороды. Наши люди ходят свободно по разным конфессиям и по городу со свидетельством о Христе. После каждого богослужения у нас проходят собрания, на которых каждый может поднять любой вопрос и высказать своё мнение. А мнения по любому вопросу могут быть совершенно различные. Вот к нам приезжал священник, и посмотрите, как разнятся высказывания по отношению одного дела.

«Встреча с о.Василием Толстенко вызвала у меня разные мысли и чувства. Могу сказать, что для меня лично эта встреча не была бесполезной. Просто в очередной раз я поблагодарила Бога за то, что я имею, так как всё познаётся в сравнении. Ведь так привыкаешь к хорошему, что его и не замечаешь, есть оно и есть, как-будто так и должно быть. Мне бы не хотелось осудить о. Василия в его скрытности и боязливости. Вероятно, будь он иным, может быть, ему просто и не выжить в той среде, где он находится. Его «застёгнутость на все пуговки» была разительным контрастом по отношению открытости наших братьев и сестёр, присутствовавших на встрече. Зная небольшую предысторию обращения из сектантов в православные о.Василия, мы надеялись побеседовать с ним, узнать поподробнее его путь в православие, а особенно к священству. Ведь в наше время это такая редкость, чтобы человек, рождённый свыше у баптистов, стал православным, да ещё и священником. Сколько Игнатию Тихоновичу пришлось уговаривать его рассказать хоть что-нибудь, приводить примеров обращений наших братьев и сестёр ко Христу, из которых мы не делали тайны за семью печатями, что каждая история поучительна и прославляет Господа. Очень нехотя о.Василий нам рассказал о своём обращении в православные, постоянно делая оговорку: «а зачем это всё вам нужно». Если бы это говорил просто «коренной» православный, то это было бы очень даже и понятно, так как православным (современным, а не тем, которых мы знаем из житий) свойственно непонимание того, что такое радость братского общения во Христе.

 Но более всего меня поразило, когда о.Василий выразил своё возмущение и после стал нам доказывать, что Бога нельзя называть по имени Иегова, что это просто сектантство, что для православного слуха это просто неприемлемо. Также удивительно было слышать от о.Василия рассказ о его споре с сектантом , который сделал надпись в виде значка на груди «Библия – свет миру», а о.Василий доказывал ему и нам, что не Библия есть свет миру, а Евангелие. Слушая о.Василия, приводившего в доказательство различные места Писания, изумлялась и ужасалась тому, что же сделала с ним Московская Патриархия, как смогла выхолостить душу и разум, отнимая понимание даже таких совершенно простых и очевидных истин. У человека, светом в жизни которого при начале его пути к Богу стала та самая Библия, против которой он так бьётся, пытаясь делать свои деления, зная слова, что всё Писание богодухновенно и полезно для научения. Но более всего из беседы с о.Василием было видно то, что он очень разобиделся на Игнатия Тихоновича за то, что тот критикует священников, задевая за их круглый живот, за их безделье. Что нельзя, дескать, так обижать людей, нужно их добром да лаской поучать, а все эти обличения ни к чему. Напрасно И. Т. приводил ему в доказательства места Писания, которые говорят, что нет покаяния там, где не было обличения; а если нет покаяния, то нет и движения вперёд. Слушая всё это, мне невольно подумалось: а как с нашим о. Иоакимом что-то, не приведи, Господи, случится, и будет у нас священник другой и будет он нам мозги набок сворачивать и давить нас лживым послушанием, что же с нами-то будет?! А ведь надо учесть, что о.Василий – это не худшее, что есть в МП, он старается по мере возможности что-то делать, несмотря на все притеснения и страхования от архиерея. Так что же говорить о других священниках! У этого хоть Евангелие, пусть даже и не вся Библия есть. А что же у тех-то? «Бедные православные люди», –только и скажешь! Милая, добрая наша община, какое ты страшное время переживаешь, и что ещё тебе предстоит пережить! Дай нам, Господи, не рассыпаться и всем спастись. Как легко потерять нужный ориентир в жизни и идти по своим помыслам. И самое страшное, при этом быть полностью уверенным в своей погибельной правоте». Приходько Н.  (т.15. стр.203). 13.11.06.

 

«Благоволит Господь к боящимся Его, к уповающим на милость Его» (Пс.146:11). «Благословит тебя Господь с Сиона, сотворивший небо и землю» (Пс.133:3). «Встреча с о.Василием впечатляет, как Господь нас взыскивает и ведёт крепкой Своей рукой. Человек он верующий, богобоязненный, исполняющий свой пастырский труд с ревностью. Это от Бога дар. Для него главное – служить славе Божией и спасению людей. Хочется свою радость выразить стихами из сборника «Песнь возрождения» № 531. «Я воитель! Честь и слава Ждёт меня на небесах». Осторожность о.Василия в беседе по вопросам рассказать о себе, о своём обращении ко Христу, о прежней работе связана и с его скромностью, и с замкнутостью. Для Московской патриархии такие священники редкость, чтобы спрашивали с прихожан знание Евангелия и проводили научение о вере. Деян.14:22 – «Утверждая души учеников, увещевая пребывать в вере, и поучая, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие». 1Пет.5:2 – «Пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия». Взгляни, Господи! Освети и соблюди нас для Царствия Твоего. «Не хотел бы бесплодным к трону Господа прийти, Хоть одну хотел бы душу, сноп один в руках нести». Фатеева Л.Н. (т.15. стр.165).

 

При Иване бы Грозном схватили меня,

При Петре бы едва ль пощадили,

Распалили костёр, не жалея огня,

Много было б углей для кадила.

       Не за что-то, за проповедь и обличенье

       Заломили бы руки, скрутили верёвкой

       И начали пытать, на жаровне калечить,

       Оглашал бы подвал диким рёвом.

Я сказал бы царям и, возможно, не зря:

«Благовестья не слышно по храмам,

Службы тянутся долго, мертвящий обряд, –

Ждут за это трагедии, драмы».

       Им, царишкам, пока что ещё невдомёк, –

       Год семнадцатый ждёт в октябре.

       Два столетия – день тот не рядом, далёк,

       Можно тысячи раз подобреть.

Расскажу про ГУЛаг, раскулаченных стон

И про кровь, про подвалы Лубянки.

Всё за то, что отвергли Господень закон, –

Это видно сегодня ребёнку наглядно.

       Если тронете только хоть пальцем меня,

       Будут внуки в Ипатьевском доме избиты.

       Им придётся в подвале на деда пенять,

       К стенке вытащат верную свиту.

Оступитесь, царишки... Не поздно пока

Принести покаяние в том, что сокрыли

Слово Божие. Проповедь так далека –

Небреженьем глубоко зарыли.

       Благовестию Божию шлюзы откройте!

       Слишком поздно!.. Но всё же печатать начните.

       И ни слова от вас чтоб не слышал я против,

       И Библий чтоб столько, как в дюне песчинок.

Цари разъярились и тотчас казнили,

А я, виртуальный, нарочно  дразнил.

Святая ли Русь, если столько в ней гнили,

Безбожья в Содоме, Гоморрская гниль.            17.12.06. ИгЛа