Вопрос 1876: 7 т. Кончина любого человека – уникальное явление. Но когда читаешь об угодниках Божиих, то это событие выглядит вовсе не трагично. Дайте этому примеры.
Ответ: Самое неприемлемое верующим в смерти святых – это их
доходящая до отчаянности, иногда, неуверенность в любви Божией. Всю жизнь
пробыв в монастыре, они так и не подошли к милости Христовой? Верующие же
вместе с Апостолом могут сказать: 2Тим.4:7-8 – «Подвигом добрым я
подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец
правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только
мне, но и всем, возлюбившим явление Его». Фил.1:23 – «Влечет
меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это
несравненно лучше».
Иоанн Златоуст – 13
нояб. «Тогда святой вошел в
церковь, спросил светлые церковные ризы и переодел на себе всю свою одежду,
начиная с обуви; затем свои одежды он роздал находившимся с ним на корабле, а в
церковных одеждах совершил литургию и причастился Пречистых и Животворящих Таин
Тела и Крови Христовой; потом, благословив всех присутствовавших и отдав им последнее
целование, возлег со словами: «Слава Богу за всё». И вслед за тем предал дух
свой в руки Божии. Это было в самый день Воздвижения Честного Креста Господня.
Таким образом, святой угодник Божий в течение всей своей жизни несший крест
свой, распинаясь для мира и сораспинаясь Христу, скончался в день, посвященный
памяти Честного Креста…
Так-то угас церковный
светильник, так умолкли златые уста, так совершил подвиг и скончал течение
добрый подвижник и страдалец, проживший шесть лет на патриаршем престоле и
проведший три года в изгнании, переводимый с места на место».
Менигн – 22 нояб. «Тогда его
сняли с дерева и отсекли главу. В это время из уст святого вылетела к небу
чистая горлица».
Кикилия – 22 нояб. «Как только
совершилась казнь, Максим под клятвою засвидетельствовал пред всеми, что он
видит Ангелов Божиих, сияющих как солнце, которые, выведши души святых из
телес, как каких-либо прекрасных девиц из чертога, возносят их в высокой славе
к небесам».
Феодор Студит – 11 нояб. «Он
болел в продолжение четырех дней, а на пятый – наступил конец его болезни, – а
безболезненной жизни – начало. Когда преподобный приближался к преставлению, к
нему собралось множество братии, и они плакали о нем, как о своем отце и
учителе. Взглянув на них, он немного прослезился и сказал:
«Отцы и братия! вот приспел
конец моей жизни. Мы все должны испить сию общую чашу: одни раньше, а другие
позже, а всё же мы не минем того часа. И вот я ухожу путем, коим отошли наши
отцы, туда – где жизнь вечная, а наипаче, где Господь и Бог, Которого возлюбила
душа моя. Его я от всего сердца возжелал, Его я назвался рабом, хотя и не
исполнил своего Ему служения. Вы же, братия моя и любимые чада, оставайтесь
верны словам моим, которые я предал вам, содержа правую веру и благочестивую
жизнь. Вы знаете, что я не переставал возвещать вам Слово Божие и наедине, и
в собрании всех. Ныне же я усердно умоляю вас: имейте его в вашем уме и
сохраняйте, потому что у меня есть забота о вас, как у желающего дать о вас
отчет. Посему и вы заботьтесь, дабы непорочными отойти отсюда. Я же, если
обрящу дерзновение пред Господом, обещаюсь молиться за вас».
Мартин Милостивый –
12 окт. «К концу своей жизни
Мартин, услыхав, что между духовенством в округе Канда возникла
ожесточенная распря, поспешил туда, чтобы восстановить примирение между
ссорившимися клириками. Созвав своих иноков, он предсказал им о приближении
своей кончины и отправился в путь, напутствуемый их слезами и воплями.
Восстановив мир в Канде, святой подвергся там жестокой горячке и, чувствуя
наступление своей кончины, приказал своим ученикам положить себя на пол в
саване и пепле, потому что так, по его же словам, должны умирать христиане. При
этом он, как казалось ему, видел близ себя диавола.
… Две тысячи иноков и хор
девственниц сопровождали тело его».
Пафнутий Боровск. – 1 мая.
«Простившись с братиею, преподобный пошел к литургии, поддерживаемый своими
учениками. Когда один из них, уже немолодой, желая поддержать святого, взял его
за ладонь, то преподобный с гневом выхватил руку и велел держать себя
только за одежду. Вот каким осторожным хранителем бесстрастия был он, – даже в
старости и болезни, уже пред смертным исходом не дозволял прикасаться к своему
телу. Старец ничего не вкушал в тот день: только попросил себе сыты, то есть
воды с мёдом.
… В тот день великий князь
Московский Иоанн Васильевич, неизвестно как узнавший о болезни преподобного
Пафнутия, прислал к нему посла с грамотой. Когда ученик подал подвижнику
великокняжеское послание, он сказал: «Возврати послание принесшему, – пусть
отдаст его пославшему. Теперь я уже ничем не связан с миром: не желаю чести и
не имею страха перед сильными мира».
Иннокентий заметил своему
наставнику: «Что касается тебя, ты сказал правду; но ради Бога сотвори полезное
нам, не оскорбляй великого князя, не разгневай его».
Старец же ответил: «Истину
говорю вам: не разгневайте Единого, тогда ничего не успеет против вас гнев
человеческий. Если же Единого разгневаете – Христа, никто помочь вам не сможет.
А человек, если и разгневается, снова смягчится».
Серафим Сар. – 2 янв. «В келлии
Серафима всегда горели негасимые никогда старцем свечи, который на все
предостережения относительно этого обыкновенно отвечал: «Пока я жив, пожара не
будет; а когда я умру, кончина моя откроется пожаром»… В продолжение восьми
дней тело преподобного Серафима стояло открытым в Успенском соборе… В день
погребения его за литургией было так много народа, что местные свечи около
гроба от духоты гасли….В начале следующего 1903 г. Святейший Синод, в полном
убеждении в истинности и достоверности чудес, совершающихся по молитвам старца
Серафима, определил признать его в лике святых, благодатью Божиею
прославленных, а всечестные останки его – святыми мощами».
Феодосий Вел. – 11 янв. «Вначале
у преподобного было семь учеников. Зная, что для начинающих жить по-Божьему нет
ничего полезнее, как памятование о смерти, – что называется и считается
истинным любомудрием, – святой повелел ученикам выкопать могилу, чтобы, взирая
на нее, они учились помнить о смерти, как бы имея ее перед глазами. Когда
могила была готова, преподобный пришел посмотреть ее и, стоя над могилой,
сказал ученикам своим,– как бы усмехаясь, душевными же очами провидя имеющее
быть: «Вот, чада, могила готова; не найдется ли между вами кого-либо
готового к смерти, дабы обновить собою эту могилу?»
Когда святой сказал это,
один из предстоявших учеников его, по имени Василий, по сану – иерей, тотчас,
предупреждая других, пал на колена перед старцем и, распростершись лицом на
землю, просил благословение умереть и быть погребенным в той могиле. «Благослови, отец, – говорил он, – мне
обновить могилу, чтобы мне первому из братьев, поучающихся о смерти, быть
мертвецом».
Старец соизволил на его
просьбу и повелел совершать поминовение по живом Василии, как уже по
умершем, согласно закону о поминовении усопших, в третий, девятый и сороковой
день. Когда окончилось все поминовения, скончался и блаженный Василий, без
всякой болезни; как бы уснув сладким сном и почив, он перешел ко Господу. По
прошествии сорока дней после погребения его, старец увидел Василия, который
явился посреди братии во время правила и пел вместе с ними. Он помолился Богу,
чтобы и у прочих открылись глаза, чтобы и они увидели явившегося. Увидев его,
один из братии, по имени Аетий, от радости устремился обнять его руками, но
явившийся тотчас исчез и стал невидим. Удаляясь, он сказал во всеуслышание:
«Спасайтесь, отцы и братия, спасайтесь, а меня больше здесь не увидите!»
Это было первым свидетельством добродетели
преподобного Феодосия,–что у него был таковый ученик, готовый, по его
наставлению, на смерть и оказавшийся, после телесной смерти, живым душою, по
слову Господню в Евангелии: Иоан. 11:25 – «Иисус сказал ей: Я есмь
воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет».
Кирилл – 11 мая. «Константин,
узнав о своей смерти, начал петь следующую церковную песнь: Пс.121:1 – «Возрадовался
я, когда сказали мне: «пойдем в дом Господень»». «Возвеселился дух
мой и сердце мое обрадовалось». Затем он оделся в лучшие свои одежды, с
радостью проводил весь тот день и говорил: «С этого времени я никому на земле
не слуга, но только Богу Вседержителю и был и есмь и буду во веки, аминь».
На другой день Константин пожелал
принять схиму, причем был назван Кириллом. Болезнь его продолжалась 50
дней.
Однажды во время своей
болезни Кирилл обратился к Мефодию с такими словами: «Вот, брат, – говорил он
ему, – мы с тобой были как дружная пара волов, возделывающих одну ниву, и вот я
падаю на борозде, окончив свой день. Я знаю, что ты сильно возлюбил гору Олимп,
но ради горы не думай оставлять своего учения. Этим подвигом ты лучше
можешь достигнуть спасения».
Пахомий Велик. – 15 мая
«Известен один важный случай из жизни женского монастыря. Одна из монахинь
как-то вышла за ограду монастыря. Она встретилась с мирянином портным и,
удивляясь, спросила его о причине прихода в эти места. Тот ответил, что желал
бы иметь работу. Сестра возразила, что они имеют собственных портных. Портной
удалился. Свидетельницей этого разговора была одна монахиня. Поссорившись
как-то с той монахиней, она стала порицать ее и припоминала с укоризною ее
разговор с портным. Молодая инокиня, взволнованная ложным обвинением, горячо
плакала. Она преувеличенно представляла себе тот позор, какой, по ее мнению,
ожидал ее теперь в монастыре. Угнетаемая скорбью, она тайно пошла к реке,
бросилась в ее волны и утонула. Узнав об этом, другая сестра, позволившая себе
незаслуженно укорять несчастную молодую инокиню, впала в великое отчаяние и
лишила себя жизни, задушивши себя верёвкой.
Скоро узнал об этом преподобной Пахомий.
Глубоко опечаленный этим случаем, старец запретил поминать их в молитвах
домашних, совершать литургию и подавать милостыню за них. Пахомий строго
отнесся и ко всем сестрам общежития. В виду того, что они не употребили
должного старания, чтобы найти невинную и обидчицу, примирить и успокоить их, и
пренебрегли их положением и спокойствием, а, может быть, и поверили клевете
одной из сестер, старец отлучил их от святого причащение на семь лет».
Григорий Вологодс. – 30 сент.
«Когда приблизилась его кончина он дал братии последнее завещание, говоря:
«Когда душа моя разлучится с телом, не удостаивайте меня никаких почестей, а
просто, взявши за ноги мое тело, стащите его в болото».
Димитрий Рост. – 21 сент. «За
три дня до преставления святого Димитрия, болезнь, давно уже таившаяся в его
груди, обнаружилась с особенною силою в кашле…. Тотчас он приказал позвать к
себе певчих для пения им самим сочиненных духовных песней… Во гробе под
главу и под всё тело были постланы, по завещанию святителя, его
черновые бумаги.
… только у правой руки
четыре перста переломились от обвалившейся во внутрь гроба доски, и левая рука
отделилась от локтя; все прочие части тела совершенно крепки».
Епихария – 27 сент. «За твёрдое
исповедание имени Христова ее повесили и строгали, после чего 40 воинов били ее
оловянными молотками».
Симеон столп – 1 сент. «Не
слышно было дыхания, только сильное благоухание, как бы от различных
благовонных ароматов, исходило от тела его…. И плакал весь народ; даже птицы во
множестве, на виду у всех, с криком летали вокруг столпа, как бы плача о
кончине такого светильника миру. Всенародный плач слышен был на семь стадий и
окрестные горы, поля и деревья, казалось, будто сетовали и плакали вместе с
людьми, ибо всюду воздух был примрачен и носились тёмные облака. Я же видел
явившегося при святых мощах ангела, и было лицо его как молния, а одежды – как
снег, и с ним – семь старцев беседующих; слышал и голос их, но что говорилось,
не уразумел, ибо страх и ужас объял меня».
Зосима Вавилонск. – 4 июня.
«Зосима, изумившись их прозорливости, возвестил им об обстоятельствах смерти
своего ученика, которые и без того были известны старцам. Тогда оба подвижника,
восставши, пошли, вместе с Зосимою, к брату Иоанну. Увидав умершего лежащим на
земле, они сказали: «Не скорби, авва
Зосима, – Бог поможет тебе».
И после этих слов громко
возгласили, обратившись к умершему: «Брат Иоанн, встань, ибо тебя зовет твой
авва». Мёртвый тотчас же ожил и встал с земли. Тогда старцы отыскали змию и разорвали
ее надвое».
Маркеллин – 7 июня. «Так
скончался священномученик папа Маркеллин, оставивши образец покаяния для
многих, впадавших в то время в подобный грех, ибо тогда многие отвергались от
Христа из-за страха пред мучениями».
Евдоким – 31 июля «Когда он,
лежа на одре болезни, приблизился к смертному часу, то созвал своих домашних и
завещал им с клятвой, чтобы они, по отшествии души его, не осматривали,
не омывали его тела и похоронили в той же одежде и тех сапогах, какие
были на нем, и так положили бы его во гроб. Потом, приказавши всем выйти и
затворить двери, он совершил молитву, которую слышали некоторые чрез дверь. В
молитве он просил, чтобы кончина его никому не была видима, как и жизнь его,
заключавшая в себе тайные подвиги, не была кому-либо известна».
Пимен Палестинский –
27 авг. – «Яви любовь мне, отче, – расскажи, почему ты не
пострадал от холода, будучи нагим?»
И отвечал мне старец:
«Пришел лев, лёг около меня и согрел тело мое; однако знай, сын мой, что я буду
съеден зверями».
Тогда я спросил его: «По
какой причине ты, отче, будешь съеден зверями?»
На это старец ответил мне:
«Когда я жил в мире на родине моей (оба они происходили из Галатии, то я был
пастухом овец; однажды, когда я пас овец, мимо моего стада проходил некоторый
муж; мои псы напали на него и растерзали. Я мог спасти его от псов, но не
сделал этого. И узнал я, по откровению Божию, что и я должен умереть такою же
смертью, – именно буду растерзан зверями».
Евпраксия – 25 июля. «Так
рассказывала игумения старицам о своем видении, а сама плакала и, наконец,
сказала: «Вот нынче десятый день с тех пор, как я видела, и завтра Евпраксия
преставится».
Услышав это, Юлия стала
бить себя в грудь и пошла в пекарню с плачем и рыданием. Увидала ее плачущую
Евпраксия и сказала: «Заклинаю тебя Сыном Божиим, скажи мне, что ты
слышала, что так плачешь?» «Я плачу, – отвечала она, – потому, что сегодня мы
расстаемся с тобой: я слышала от великой госпожи нашей, что завтра ты
скончаешься».
Евпраксия, как услышала
это, тотчас лишилась сил и упала на землю, словно мертвая. Юлия сидела
над нею и плакала.
Потом Евпраксия сказала
Юлии: «Дай мне руку, сестра моя, подними меня и отведи меня в дровяной сарай;
там положи меня. Юлия так и сделала. Евпраксия лежала на земле, плакала и
говорила Господу: «За что, Владыка, ты погнушался мною, странницей, сиротой? За
что презираешь меня? теперь бы мне время трудиться и бороться с диаволом, а Ты
теперь берешь у меня душу! Смилуйся надо мной, рабой Твоей, Господи, и оставь
меня по крайней мере на один этот год, чтобы мне покаяться в грехах
моих, потому что не покаялась я, нет у меня добрых дел и нет у меня надежды
на спасение. Умершим нет покаяния, ни слёз, и не мертвые хвалят Тебя,
Господи, и не сходящие в ад, но живые благословляют имя Твое святое; дай мне
один год, как бесплодной смоковнице».
Когда она так рыдала, одна
из сестёр услыхала, пошла и сказала игумении со старицами. «Кто рассказал ей,
спросила игумения, о нашем разговоре и смутил ее душу? не запретила ли я вам
сообщать ей эту тайну, пока не придет ее час? Что вы наделали! Прежде времени
смутили ее! Пойдите, приведите ее сюда!»
Когда привели святую, она
упала в ноги игумении, говоря:
«Отчего не сказала ты мне,
матушка, что близка моя кончина; я бы поплакала о моих грехах! И вот теперь я отхожу
без надежды на
спасение: нет у меня благих дел.
Пожалей меня, владычица моя, помолись обо мне Богу, чтоб Он дал мне пожить один
год, дабы мне покаяться в грехах. Я отхожу без покаяния и не знаю, какая тьма обымет меня и
какая мука ожидает меня».
Игумения на это сказала ей:
«Жив Господь, дочь моя Евпраксия, нетленный Жених твой Христос удостоил тебя
небесного Царствия и приготовил тебе прекрасный чертог и венец вечной славы». И
начала игумения рассказывать ей всё свое видение о ней и так утешала ее, вселяя
в ее душу надежду; кроме того она просила Евпраксию помолиться о ней Богу,
чтоб Он и ее сподобил такой же участи. Евпраксия, лежа у ног игумении,
занемогла: сначала у ней сделался озноб, а потом жар объял ее.
«Возьмите ее, – сказала
тогда игумения сестрам, и внесите в молельню, приходит ее час». Ее взяли,
положили в молельню и сидели возле нее, скорбя и плача до вечера; вечером
игумения приказала сестрам принять пищи, а при Евпраксии остаться одной Юлии,
так как та никогда не оставляла ее. Юлия затворилась с нею и пробыла до утрени.
Она просила Евпраксию: «Сестра, не забудь меня перед Господом! Вспомни, что я
не расставалась с тобою; вспомни, что и грамоте я научила тебя; вспомни, что и
к подвигу я побуждала тебя; умоли Христа, чтобы Он и меня взял с тобою!»
С наступлением утра увидела
игумения, что Евпраксия уже при последнем издыхании, и послала Юлию к сестрам
сказать: «Идите, проститесь в последний раз с Евпраксией: она кончается».
Собрались сестры, стали прощаться с ней, плача и говоря: «Помяни нас, сестра,
во Царствии Христовом!» Она же не могла говорить и молчала. После всех пришла и
та, которую Евпраксия избавила от мучившего ее беса; она целовала руки ее со
слезами и говорила: «Эти святые руки много послужили мне недостойной ради Бога,
ими отогнан был от меня мучивший меня диавол».
Евпраксия же ничего ей не
отвечала, и сказала игуменья:
«Разве не жаль тебе этой
сестры, Евпраксия, она так плачет, а ты ничего не скажешь ей?» Евпраксия
взглянула на эту сестру и сказала: «Что ты беспокоишь меня, сестра, оставь меня
в покое, я при кончине уже; но бойся Бога, и Он сохранит тебя!» Потом,
посмотрев на игумению, она сказала: «Молись за меня, матушка, так как трудно
душе моей в эту минуту».