МЫ СОВЕРШАЕМ сегодня, возлюбленные, праздник и торжество, так как Господь наш на кресте пригвожден гвоздями. Не удивляйся, что мы празднуем, тогда как это событие прискорбно; таково все духовное; оно бывает противно обычаю человеческому. Дабы тебе точно знать это, вот крест прежде был именем осуждения и наказания, а теперь стал предметом почтенным и вожделенным; прежде крест был орудием позора и казни, а теперь стал источником славы и чести. А что крест действительно есть слава, послушай Христа, Который говорит: “Прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира” (Ин. 17:5), называя славою крест. Крест – глава нашего спасения; крест – причина бесчисленных благ. Чрез него мы, бывшие прежде бесславными и отверженными, теперь приняты в число сынов; чрез него мы уже не остаемся в заблуждении, но познали истину; чрез него мы, прежде поклонявшиеся деревьям и камням, теперь познали Создателя всех; чрез него мы, бывшие рабами греха, приведены в свободу праведности; чрез него земля, наконец, сделалась небом. Он освободил нас от заблуждения, он привел нас к истине, он устроил примирение между Богом и людьми, он, извлекши нас из глубины порока, возвел на самую вершину добродетели, он истребил бесовское заблуждение, он уничтожил, обольщение. Чрез него уже не стало дыма, смрада и пролития крови бессловесных животных, но везде духовные служения, песнопения и молитвы; чрез него бесы обращены в бегство, чрез него дьявол изгнан, чрез него человеческое естество стало соревновать жизни ангельской, чрез него девство водворилось на земле, потому что с того времени, как пришел Родившийся от Девы, естество человеческое узнало этот путь к добродетели. Он просветил нас, сидевших во тьме, он примирил нас, враждовавших (с Богом), он сделал близкими нас, бывших далеко, он сделал своими нас, бывших чужими, он сделал гражданами неба нас, бывших странниками, он сделался у нас прекращением войн, он стал для нас опорою мира. Чрез него мы уже не боимся разженных стрел дьявола, так как нашли источник жизни; чрез него мы перестали быть во вдовстве, так как приобрели жениха; чрез него мы уже не боимся волка, так как узнали доброго пастыря. “Я есмь, - говорит (Господь), - пастырь добрый” (Ин. 10:11). Чрез него мы уже не страшимся тирана, так как прибегли к царю. Видишь ли, скольких благ причина для нас крест? Поэтому справедливо мы совершаем праздник. Так и Павел увещевает праздновать, когда говорит: “Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины” (1 Кор. 5:8). Почему же ты, блаженный Павел, повелеваешь нам праздновать? Скажи причину. “Ибо Пасха наша, Христос, - говорит, - заклан за нас” (ст. 7). Видишь ли, как крест служит предметом празднования? Узнал ты, что он повелевает праздновать ради креста? На кресте принесена жертва; а где жертва, там отпущение грехов, там примирение с Господом, там праздник и радость. “Пасха наша, Христос, - говорит, - заклан за нас”. Где, скажи, Он “заклан”? На высоком кресте. Новый и дивный жертвенник, потому что и жертва дивная и необычайная. Сам Он – и жертва и священник, жертва по плоти, а священник по духу; Сам Он и принес, и был принесен. Послушай опять Павла, который говорит: “Ибо всякий первосвященник, из человеков избираемый, для человеков поставляется на служение Богу, …а потому нужно было, чтобы и Сей также имел, что принести” (Евр. 5:1; 8:3). Вот доселе Он приносит. А в другом месте апостол говорит: “Так и Христос, однажды принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих” (Евр. 9:28). Вот здесь Он принесен, а там принес Самого Себя. Видишь, как Он сделался и жертвою и священником, а жертвенником был крест. Впрочем нужно знать, почему эта жертва принесена не в храме, – разумею храм иудейский, – а вне города, за его стенами. Вне города Он распят, как какой-нибудь преступник, чтобы исполнилось сказанное пророком: “И к злодеям причтен был” (Ис. 53:12).
Для чего же за городом Он распят на высоком месте, а не под какою-нибудь кровлею? И это не без причины, а для того, чтобы очистить естество воздуха. – Поэтому на высоком месте, не под навесом кровли, но, вместо кровли, под сводом неба, чтобы очистилось все небо, в то время как этот Агнец был закалаем на высоте. Очистилось небо, очистилась и земля. Кровь капала из бока Его на землю и очистила все ее осквернение. По этой-то причине жертва принесена не под кровлею. Но почему же не в самом храме иудейском? И это опять не без причины, а для того, чтобы иудеи не сделали своею собственностью эту жертву, для того чтобы ты не думал, будто за один только этот народ принесена эта жертва; потому она принесена вне города, за его стенами, дабы ты знал, что это – жертва вселенская, дабы ты знал, что это – приношение за всю землю, и что это – общее очищение всего естества нашего. Иудеям Бог повелел оставить всю землю и приносить жертвы на одном месте, молиться на одном месте, потому что вся земля была тогда нечиста от дыма, смрада, крови идольской и прочих нечистот языческих; поэтому Он назначил им одно место. Но когда пришел Христос и пострадал вне города, то очистил всю землю, сделал всякое место удобным для молитвы. Хочешь ли знать, как вся земля наконец сделалась храмом, и как всякое место стало удобным для молитвы? Послушай опять блаженного Павла, который говорит: “На всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения” (1 Тим. 2: 8). Видишь ли, как Он очистил вселенную? Видишь ли, как мы везде можем воздевать чистые руки? Вся земля сделалась наконец святою, даже святее святынь иудейских. Почему? Потому, что там приносилась бессловесная, а здесь принесена словесная овца. Посему сколь выше словесное бессловесного, столь превосходнее и здешнее освещение. Итак поистине крест – праздник.
2. Хочешь ли знать и другое величайшее действие креста, превосходящее всякий человеческий ум? Сегодня он отверз заключенный рай; сегодня он ввел в него разбойника, совершил два величайших дела – и рай отверз и разбойника ввел, возвратил ему древнее отечество, привел его в отечественный город. “Ныне же, - сказал (Господь), - будешь со Мною в раю” (Лук. 23:43). Что говоришь Ты? Сам распят и пригвожден к кресту гвоздями, а обещаешь рай? Как же ты доставишь это? И Павел ведь говорит: “Распят в немощи” (2 Кор. 13:4). Но выслушай, что прибавляет он: “но жив силою Божиею”. И еще в другом месте: “Cила Моя совершается в немощи” (2 Кор. 12:9). Посему, говорит, Я и обещаю теперь на кресте, чтобы и из этого ты познал Мою силу. Так как событие было печальное, то, дабы ты, обращая внимание на свойство креста, не предавался унынию, но взирая на могущество Распятого, был весел и бодр, для этого он и здесь показывает тебе силу Свою. Не мертвого воскрешая, не морю повелевая, не бесам запрещая, но, быв распят, пригвожден, подвергаясь оскорблению, оплеванию, злословию, осмеянию и поношению у всех, Он имел силу привлечь к Себе порочную душу разбойника. Посмотри, как могущество Его блистает с двух сторон: Он поколебал основание (земли), расторг камни, и душу разбойника, которая была бесчувственнее камня, сделал мягче воска. “Ныне же будешь со Мною в раю”. Что говоришь ты? Херувим и пламенный меч стерегут рай, а ты обещаешь вход туда разбойнику? Да, говорит, потому что Я – Владыка и херувимов и имею власть над пламенем и геенной, над жизнью и смертью. Поэтому Он и говорит: “Ныне же будешь со Мною в раю”. Когда эти силы видят Владыку, тотчас отступают и устраняются. Никакой царь никогда не решился бы посадить с собою разбойника, или другого кого-нибудь из подобных рабов, и таким образом вступить в город; а человеколюбивый Владыка сделал это. Входя в священное отечество, Он вводит с Собою разбойника, не бесчестя рая ногами разбойника, – да не будет, – но тем еще более оказывая честь раю, потому что честь для рая иметь такого Владыку, столь могущественного и человеколюбивого, что и разбойника Он может сделать достойным райских наслаждений. И когда Он призывал в царство мытарей и блудниц, делал это, не посрамляя царства, но, еще более воздавая ему честь, и показывая, что таков Господь небесного царства, что и блудниц и мытарей Он делал столь безукоризненными, что они оказывались достойными тамошней чести и награды. Как врачу мы удивляемся тогда, когда видим, что он, избавив от немощи людей, одержимых неизлечимыми болезнями, возвратил им полное здоровье, так и Христу удивляйся, возлюбленный, и изумляйся, что Он, взяв людей, одержимых неизлечимыми душевными болезнями, мог избавить их от порока и явить достойными небесного царства тех, которые дошли до крайнего нечестия. “Ныне же будешь со Мною в раю”. Велика честь, беспредельно человеколюбие, неизреченно изобилие благости: войти вместе с Владыкою – это большая честь, нежели войти в рай. Но что это, скажи мне? Что такое сделал разбойник, чтобы вдруг с креста оказаться достойным рая? Хочешь ли, я кратко скажу об этом и покажу доблесть разбойника? Когда Петр, верховный из учеников, отрекся внизу, тогда он, находясь вверху – на кресте, исповедал (Христа). Говорю это не в осуждение Петра, – да не будет, – но желая показать величие души разбойника и превосходное его любомудрие. Тот не устоял пред угрозою простой служанки; а этот, видя, как весь народ неистовствовал, стоял кругом, кричал и произносил тысячи злословий Распятому, не посмотрел на уничижение Распятого, но, прозирая, чрез все это очами веры и оставив все унижения и препятствия внизу, признал небесного Владыку, сказав краткие те, но показывающие его достойным рая, слова: “Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!” (Лк. 23:42). Не оставим без внимания этих слов, не постыдимся взять себе учителем разбойника, которого Владыка наш не постыдился ввести в рай прежде всех; не постыдимся взять себе учителем человека, который первый из всего рода человеческого оказался достойным жизни в раю. Исследуем же каждое из слов его, чтобы и отсюда познать нам силу креста. Ему не говорил Господь, как Петру и Андрею: “Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков” (Мф. 4:19); не говорил ему, как двенадцати ученикам: ): “Сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых” (Мф. 19:28); даже не удостоил его ни слова. Он не видел чудес – ни мертвого восстающего, ни бесов изгоняемых, ни моря повинующегося велению Господа, ни беседовал с Ним о царстве; откуда узнал он и название царства? Посмотрим же на великое его благоразумие. Другой разбойник, говорится в Евангелии, “злословил Его” (Лук. 23:39), потому что и другой разбойник был распят вместе с Ним, чтобы исполнилось сказанное пророком: “и к злодеям причтен был” (Ис. 53:12). Безумные иудеи хотели помрачить славу Его и со всех сторон искажали происшедшее; но истина от всего возрастала и от самых препятствий делалась яснейшею. Итак, другой разбойник хулил Его; один же из евангелистов говорит, что оба они поносили Иисуса (Мк. 15:32). И это справедливо; но это еще более возвышает доблесть того разбойника. Вероятно вначале и он злословил, но потом вдруг столь великую показал перемену. Итак, другой разбойник, говорится, “злословил Его”. Видишь ли разбойника и разбойника? Оба они на кресте, оба за пороки, оба за разбойническую жизнь; но не одна и та же участь постигла обоих: один наследовал царство, а другой ввержен в геенну. Так и вчера были ученик и ученики; но один готовился к предательству, а другие предлагали услуги. Тот говорил фарисеям: “Что вы дадите мне, и я вам предам Его?” (Мф. 26:15)? А эти, приступив к Иисусу, говорили: “Где велишь нам приготовить Тебе пасху?” (ст. 17)? Так и здесь разбойник и разбойник; но один злословит, а другой заграждает ему уста; один хулит, а другой укоряет его, – и это тогда, когда он видит, что Христос распят и осужден, и народ снизу злословит и громко кричит; однако ничто из всего этого не отвратило его и не отклонило от надлежащего прославления, но и на другого разбойника он сильно нападает и говорит ему: “Или ты не боишься Бога” (Лк. 23:40)?
3. Видишь ли дерзновение разбойника? Видишь ли, как и на кресте он не забывает своего собственного ремесла, но самым исповеданием похищает царство? “Или ты не боишься Бога?”, - говорит он. Видишь ли дерзновение (его) на крест? Видишь ли любомудрие, видишь ли благоговение? Он был при своем сознании, сохранил здравомыслие, хотя был прибит гвоздями и терпел невыносимые страдания от гвоздей; не достоин ли он удивления за такое благородное мужество? Я сказал бы, что он не только достоин удивления, но и по справедливости должен быть ублажаем, так как он не только не обращал внимания на свои страдания, но, оставив себя, заботился и о другом, старался избавить его от заблуждения и сделаться учителем на кресте. “Или ты, - говорит, - не боишься Бога?” Он как бы так говорит ему: не смотри на то судилище, которое здесь внизу, не суди по виду, не взирай только на происходящее; есть другой Судия – невидимый и неподкупное судилище, не могущее ошибаться. Итак, не смотри на то, что Он осужден внизу, вверху – не то. Здесь в нижнем судилище часто и невинные осуждаются, а виновные освобождаются, праведные приговариваются к наказаниям, а неправедные избегают их, потому что многие из людей частью добровольно, частью невольно извращают дела судимых, – или, не зная правды и обманываясь, или же зная, но, будучи подкуплены деньгами, изменяют истине и осуждают невинных. Но там вверху нет ничего подобного, потому что Бог есть Судия праведный, и суд Его изыдет, как свет: не имеет тьмы, не имеет прикровенности, не допускает никакого искажения. Дабы (этот разбойник) не сказал: Он осужден здесь внизу, к чему же ты защищаешь Его? – возвел его к горнему судилищу, к страшному престолу, к неподкупному суду, к непогрешимому Судии, напомнил ему о страшном суде. Туда смотри, говорит, и ты не произнесешь осуждающего приговора, не станешь вместе с людьми, находящимися внизу, но подивишься и примешь вышний суд. “Или ты, - говорит, - не боишься Бога?” Видишь ли любомудрие разбойника, видишь ли благоразумие, видишь ли учение? Вдруг с креста он воспарил на небо. Посмотри, как он уже исполняет апостольский закон, не себя только имеет в виду, но делает все и употребляет все меры, чтобы и другого избавить от заблуждения и привести к истине, – сказав: “Или ты не боишься Бога?”, он присовокупил: “Когда и сам осужден на то же?” (Лк. 23:40). Посмотри на совершенное исповедание. Что значит: “Сам осужден на то же”? На то же самое, говорит, наказание, так как и мы находимся на кресте. Посему, понося Его, ты, прежде Него, подвергаешь злословию себя самого. Как находящийся во грехах, осуждая другого, осуждает себя самого, прежде него, так и находящийся в несчастии, и поносящий несчастие другого, прежде него, поносит себя самого. “Сам осужден на то же”, говорит он; читает ему апостольский закон, изрекающий евангельские слова: “Не судите, да не судимы будете” (Мф. 7:1). “Когда и сам осужден на то же”. Что делаешь ты, разбойник? Не делаешь ли ты Христа сообщником вашим, когда говоришь: “Сам осужден на то же”? Нет, говорит, я прибавляю для исправления слов своих следующее: “И мы [осуждены] справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли” (Лк. 23:41). Дабы ты услышав его слова: “Сам осужден на то же”, - не подумал, будто он представляет Христа сообщником греха, для этого он прибавляет поправку и говорит: “И мы [осуждены] справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли”. Видишь ли совершенную исповедь на кресте? Видишь ли, как он омыл свои грехи этими словами? Видишь ли, как он исполнил пророческое наставление: “Станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться” (Ис. 43:26). Никто не принуждал его, никто не обвинял, никто не нападал, сам он становится обвинителем себя самого; посему никого уже другого после не имеет обвинителем. Он предвосхитил дело обвинителя, и сам выставил свое имя на позорном столбе, сказав: “И мы [осуждены] справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли”. Видишь глубочайшее благоговение? Когда таким образом он обвинил сам себя, когда обнаружил свои дела, когда произнес защиту за Владыку, сказав: “И мы [осуждены] справедливо… а Он ничего худого не сделал”, – тогда осмелился предложить и просьбу: “Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!” (Лк. 23:42). Он не дерзал прежде сказать: помяни мя, пока исповеданием не очистил себя от нечистоты грехов, пока осуждением своим не сделал себя невинным, пока обвинением себя не сложил прегрешений своих.
Видишь ли, как много имеет силы исповедание и на самом кресте? Слыша это, возлюбленный, никогда не отчаивайся, но, представляя неизреченное величие человеколюбия Божия, поспеши исправлением от грехов. Если Он разбойника, бывшего на кресте, удостоил столь великой чести, то тем более удостоит нас Своего человеколюбия, если мы захотим исповедаться в наших прегрешениях. Итак, дабы и нам воспользоваться Его человеколюбием, не устыдимся исповедать грехи свои, потому что велика сила исповеди и много может сделать она. Вот и разбойник исповедался – и нашел отверстый рай; исповедался – и получил дерзновение, будучи разбойником, просить царства. До того времени он не просил небесного царства. Как, скажи мне, разбойник, ты вспомнил о царстве? Что такое ты увидел теперь? Гвозди и крест пред глазами твоими, обвинения, насмешки и злословия. Да, говорит он, но самый крест кажется мне знаком царства; потому я и называю Его царем, что вижу Его распятым, – царю свойственно умирать за подданных. Он сам сказал: “Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец” (Ин. 10:11): так и добрый царь полагает душу свою за подданных. Посему, так как Он положил душу Свою, то я и называю Его царем. “Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое”.
4. Хочешь ли знать, как крест служит знаком царства, и как этот предмет достоин почтения? Господь не допустил ему оставаться на земле, но извлек его и вознес на небо. Откуда это известно? С ним Он имеет придти при втором пришествии Своем. Посмотрим же, как Он имеет придти с ним. Послушай, как говорит об этом Сам Христос: “Если скажут вам: "вот, [Он] в пустыне", - не выходите; "вот, [Он] в потаенных комнатах", - не верьте” (Мф. 24:26); говорит так о втором Своем пришествии, по поводу лжехристов, лжепророков, антихриста, чтобы кто-нибудь, обманувшись, не подпал власти его. Так как прежде Христа придет антихрист, то, дабы ищущие пастыря не попали на волка, Я объявляю, говорит, вам признаки пришествия пастыря. Если первое пришествие Его было прикровенное, то не подумайте, говорит, что и второе будет такое же. То по справедливости было прикровенно, потому что Он приходил найти погибшее; а это будет не так. А как? Скажи и научи. “Ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого” (Мф. 24:27). Он явится всем вдруг; никому не нужно будет спрашивать. Как при явлении молнии мы не имеем нужды исследовать, была ли молния, так и при явлении Его нам не нужно будет исследовать, пришел ли Христос. Впрочем, мы еще и теперь не сказали о предложенном вопросе, с крестом ли придет Он. Послушай же, как Он и это ясно объявляет. Тогда, говорит, т. е. когда Я приду, “солнце померкнет, и луна не даст света своего” (Мф. 24:29). Такой будет тогда избыток света, что и светлейшие звезды скроются. “И звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе” (Мф. 24:30). Видишь ли, сколь велико превосходство этого знамения, какова светлость, каков блеск? Солнце помрачается, луна не показывается, звезды падают, а оно одно является, дабы ты знал, что оно светлее луны и блистательнее солнца. Как при входе царя предшествующие ему войска несут на плечах знамена и предвозвещают прибытие царя, так и при нисшествии Владыки твари с небес будут предшествовать воинства ангелов и архангелов, неся это знамение и предвозвещая нам пришествие Царя. Тогда, говорит Он, “и силы небесные поколеблются”, разумея ангелов и архангелов, и все невидимые силы, потому что их обнимет трепет, великий страх и ужас. Почему же, скажи мне, и те силы приходят в страх? По основательной причине: страшное будет тогда судилище, все естество человеческое будет судимо, будет отдавать отчет и предстоять пред страшным престолом. Почему же, однако, и ангелы тогда будут трепетать и бесплотные силы придут в ужас, между тем как не они будут судимы? Как тогда, когда судия призывает на суд виновных и садится на высоком месте, не одни только виновные, но и одинаковые с ними по званию предстоящие, хотя не сознают за собою ничего, однако боятся и трепещут от страха пред судиею, – так и тогда, когда естество наше будет судимо и станут от него требовать отчет в прегрешениях, и ангелы, не сознающие за собою ничего, и прочие силы будут страшиться и трепетать пред грозным Судиею. Таким образом это мы узнали. Но для чего и почему Он придет с крестом? Узнай и этому причину. Дабы распявшие Его уразумели из самых дел свое собственное безумие, для этого Он покажет им самое обличение их безумия. Но дабы тебе знать, что Он принесет крест именно для того, чтобы обвинить их, послушай, как говорит о нем евангелист: “Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные”, видя обвинителя и сознавая свой грех (Мф. 24:30). И чему ты удивляешься, что Он придет, неся крест? Он придет, нося на Себе даже Свои язвы. Откуда известно, что Он придет, нося на Себе язвы? Послушай пророка, который говорит: “Воззрят на Него, Которого пронзили” (Зах. 12:10). Как поступил он с Фомою – желая исправить неверие этого ученика, показал ему язвы гвоздиные и самые раны и сказал: “Подай перст твой сюда и …подай руку твою … и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет” (Ин. 20:27; Лк. 24:39), дабы показать ему, что Он истинно воскрес, – так и тогда Он принесет Свои язвы и крест, дабы показать им, что Он именно тот, которого распяли. Это – великое и спасительное благо и ясное свидетельство человеколюбия Божия!
5. Впрочем, не только крест, но и самые слова сказанные Им на кресте, показывают Его неизреченное человеколюбие. Выслушай эти слова. Когда распявшие (его) стояли вокруг Его и пылали яростью, тогда Он сказал: “Отче! прости им (грех), ибо не знают, что делают” (Лк. 23:34). Видишь ли человеколюбие Владыки? Будучи распят, Он просил за распинающих, хотя они насмехались и поносили Его, говоря: “Если Ты Сын Божий, сойди с креста” (Мф. 27:40). Но потому Он и не сошел с креста, что Он есть Сын Божий, так как для того Он и пришел, чтобы быть распятым за нас. “Пусть теперь сойдет с креста, - говорили они, - и уверуем в Него” (Мф. 27:42). Посмотри на слова бесстыдства и предлоги неверия: Он сделал дела важнее схождения со креста, и они не веровали, а теперь говорят: “Сойди с креста”, – и поверим Тебе. Гораздо важнее схождения с креста – воскресить мертвого, ко гробу которого привален камень; гораздо важнее схождения с креста – вывести из гроба четверодневного Лазаря с пеленами, которыми он был обвит. Видишь ли слова безумия? Видишь ли чрезмерное неистовство? Но слушайте со вниманием, прошу вас, дабы вам видеть чрезмерное человеколюбие Божие, и как Христос самым безумием их воспользовался, как поводом к прощению. “Отче, - сказал Он, - прости им (грех), ибо не знают, что делают” (Лк. 23:34). Он как бы следующее выражает этими словами: они не в своем уме и не знают, что делают. Они говорили: “Cпаси Себя Самого; если Ты Сын Божий” (Мф. 27:40); а Он старался спасти их, поносивших Его, издевавшихся и злословивших. “Прости им (грех), - говорит, - ибо не знают, что делают”. Что же? Отпустил ли им [Бог] этот грех? Отпустил тем, которые захотели иметь покаяние. Если бы Он не простил им этого греха, то Павел не был апостолом; если бы Он не простил им этого греха, то не уверовали бы в Него вдруг три тысячи и пять тысяч и потом многое множество иудеев. Послушай, что говорит Иаков Павлу в Иерусалиме: “Видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев, и все они ревнители закона” (Деян. 21:20)?
Будем же и мы, увещеваю вас, подражать Владыке и молиться за врагов. К чему вчера я убеждал вас, и теперь к этому опять убеждаю: видя величие прекрасного деяния, подражайте своему Владыке, – Он был распят и молился за распинающих. Но как могу я, скажешь, подражать Владыке? Если захочешь, можешь; если бы это было невозможно, то Он не сказал бы: “Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим” (Мф. 11:29); если бы невозможно было для человека подражать Ему, то Павел не сказал бы: “Будьте подражателями мне, как я Христу” (1 Кор. 11:1). Впрочем, если ты не желаешь подражать Владыке, то подражай подобному тебе рабу, – говорю о Стефане, который первый открыл двери мученичества: он подражал Владыке, потому что как Владыка, вися (на кресте) среди распявших Его, молился за распинателей, так и этот раб, находясь среди побивавших его камнями, когда все бросали и он принимал на себя тучи камней, тогда, не обращая внимания на причиняемые ими страдания, говорил: “Господи! не вмени им греха сего” (Деян. 7:60). Видишь, как Сын беседует (с Отцом), и как раб молится. Тот говорит: “Отче! прости им (грех), ибо не знают, что делают”, а этот говорит: “Господи! не вмени им греха сего”. И чтобы ты знал, что он делает это с усердием, он не просто молился, не небрежно и не стоя, но преклонив колена, с сокрушением, с великим состраданием. Хочешь ли, я покажу тебе и другого подобного тебе раба, еще более великого, который также произносил молитву за врагов? Послушай, что говорит блаженный Павел. Сказав, сколько он потерпел, именно: “От Иудеев пять раз дано мне было по сорока [ударов] без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение” (2 Кор. 11:24, 25); исчислив ряд (бедствий) и козни, которые он терпел от них ежедневно, он же говорил: “Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян” (Рим. 9: 3-4). Хочешь ли видеть и других, не только в новом, но и в ветхом завете, которые делали то же самое? Это особенно удивительно, когда те, кому не было повелено любить врагов, но исторгать око за око и зуб за зуб и мстить равным за равное, достигали до высоты апостольской. Послушай, что говорит Моисей, |в которого иудеи часто бросали камни: “Прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал” (Исх. 32:32). Видишь ли, как каждый из праведников предпочитал безопасность других собственному спасению? Ты ни в чем не согрешил: для чего же хочешь участвовать в их наказании? Я, говорит, не чувствую себя счастливым, когда другие страждут. Можно указать еще на другого, который произносил такую же молитву. Я нарочито привожу много примеров, чтобы, по крайней мере таким образом мы исправили себя и исторгли из души своей эту тяжкую болезнь, т. е. зложелательство врагам. Послушай и блаженного Давида, что говорит он, когда Бог разгневался и послал ангела для наказания народа, когда он видит ангела, показывавшего обнаженный меч, готового нанести удар: “Я согрешил, я поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они? пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего” (2 Цар. 24:17). Видишь ли опять сродные прекрасные деяния? Хочешь ли – я укажу тебе и еще на другого, который делал то же? Самуил пророк был так оскорблен, презрен и унижен иудеями, что Бог хотел утешить его. Слушайте со вниманием, увещеваю вас. Бог сказал ему: “Не тебя они отвергли, но отвергли Меня” (1 Цар. 8:7). Что же тот, которого уничижили, унизили, презрели, оскорбили? Послушай, что говорит он: “Не допущу себе греха пред Господом, чтобы перестать молиться за вас” (1 Цар. 12:23). Он считал грехом – не молиться за врагов. Да не будет со мною, говорит, такого греха, чтобы не молиться за вас. Видишь ли, как каждый из праведников старался следовать Владыке в этом прекрасном деянии? Итак, сделаем снова обозрение вышесказанного. Владыка говорит: “Отче! прости им (грех), ибо не знают, что делают”. Стефан сказал: “Господи! не вмени им греха сего”. Павел говорит: “Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти”. Моисей подобным же образом: “Прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал”. Давид говорит: “Пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего”. Самуил также: “Не допущу себе греха пред Господом, чтобы перестать молиться за вас”. Какое же мы будем иметь извинение, когда все, жившие и в новом и в ветхом завете, побуждают нас к молитве за врагов, а мы не будем стараться со всем тщанием исполнять это? Итак, не будем нерадивыми, увещеваю вас. Чем больше примеров, тем больше будет наказание, если не станем подражать им. Гораздо важнее – молиться за врагов, нежели за друзей; не столько приносит нам пользы молитва за друзей, сколько молитва за врагов. Послушай Христа, Который говорит: “Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари” (Мф. 5:46)? Посему, когда мы будем молиться за друзей, то мы еще не лучше мытарей; а если будем любить врагов и молиться за врагов, то будем подобными Богу по силам человеческим. Да будете, говорит Он, подобны Отцу вашему иже есть на небесех, “ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных” (Мф. 5:45). Итак, если и от Владыки и от рабов мы имеем примеры, – покажем ревность, станем исполнять эту добродетель, дабы нам удостоиться получить царство небесное и с большим дерзновением приступить к этой страшной трапезе, очистив свою совесть, и достигнуть обетованных благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.