1. Много благодарю вас за то, что вы и вчера с радостью приняли поучение о молитве, и (сегодня) с таким усердием стекаетесь к слушанию. Это и нас делает более усердными и побуждает предлагать вам обильнейшее духовное пиршество. Так и земледелец, когда видит, что его нива произращает в изобилии брошенные в нее семена и представляет богатую жатву, не перестает каждодневно употреблять все свои усилия, прилагать надлежащее попечение и смотреть днем и ночью, как бы труды его от чего-нибудь не пропали. Точно так же и я, видя, что эта духовная нива ваша так зеленеет и это духовное семя укоренилось в недрах вашей души, радуюсь и веселюсь, но в то же время и сильно беспокоюсь, зная лукавство врага и наветника нашего спасения. Подобно тому, как морские разбойники, когда увидят корабль, наполненный многими товарами и везущий несказанное богатство, тогда-то особенно и употребляют всю хитрость, чтобы потопить весь груз и лишить пловцов всего и сделать нищими, так точно и дьявол, когда увидит, что (человеком) собрано много духовного богатства, что (у него) усердие пламенно, ум бодр, и богатство увеличивается с каждым днем, мучится и скрежещет зубами, и, подобно разбойнику, ходит взад и вперед, выдумывая тысячу хитростей, чтобы как-нибудь подступить к нам, обнажить и ограбить нас, и похитить все наше духовное богатство. Поэтому, прошу, будем бодрствовать, и в какой мере станет умножаться наше духовное стяжание, в такой же постараемся усиливать и нашу бдительность, отовсюду заграждать дьяволу доступ (к нам), и, доброй жизнью привлекши к себе благоволение Божье, поставим себя выше стрел дьявольских. Это – лукавое существо и употребляет многоразличные козни: когда не может (дьявол) прямо увлечь нас к злу и уловить обманом, он не делает насилия, не принуждает, нет, а только обольщает, и как увидит, что мы беспечны, то и полагает нам преткновение, – так, когда не успеет он явно грехами повредить нашему спасению, тогда часто самыми добродетелями, какие мы совершаем, тайно обольстив нас, губит все наше богатство. Что значат эти слова мои? Надобно выразиться об этом яснее, чтобы нам, узнав козни его, избежать вреда от них. Итак, когда увидит он, что нас не легко склонить к явному греху, что мы, например, убегаем невоздержания и любим целомудрие, также отвращаемся корыстолюбия, ненавидим неправду, пренебрегаем удовольствиями, а посвятили себя посту и молитвам, и заботимся о милостыне, тогда уже вымышляет другую хитрость, посредством которой он мог бы погубить все наше богатство и сделать бесплодными столь многочисленные добродетели наши. Тем, которые с великим трудом успели уже преодолеть его козни, он внушает высоко думать о своих добродетелях и искать славы у людей, чтобы через это лишить их истинной славы. В самом деле, кто совершает духовные подвиги и (за них) ищет человеческой славы, тот здесь уже получает себе награду и в Боге уже не имеет должника. Получив похвалу от тех, от кого искал он славы, он лишил уже себя похвалы, обещанной Господом, так как предпочел временную славу от подобных ему людей похвале от Творца вселенной. И сам Господь, прежде всего, так учил и о молитве, и о милостыне, и о посте: когда ты постишься, говорит Он, "помажь голову твою и умой лицо твое, чтобы явиться постящимся не перед людьми, но перед Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно" (Мф.6:17-18). И еще: "когда творишь милостыню, не труби", говорит, "перед собой, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою" (Мф.6:2). Видишь, как ищущий здешней славы лишается тамошней, и как, напротив, творящий добродетель по этой заповеди и старающийся скрывать ее от людей, явно получит от Господа награду в тот страшный день. "Отец твой", сказано, "видящий тайное, воздаст тебе явно"; то есть, не думай о том, что ни один человек не похвалил тебя и что ты тайно творишь добродетель; нет, размышляй о том, что, немного спустя, щедрость Господа будет так велика, что Он прославит, и увенчает, и наградит тебя за подвиги добродетели, не тайно, не сокровенно, но перед всем человеческим родом, начиная от Адама до скончания мира. Какого же извинения будут заслуживать те, которые, хотя и подъяли труд добродетели, но, из-за временной, ничтожной и суетной славы от подобных себе людей, лишили себя славы небесной?
2. Итак, будем, прошу, осторожны, и если успеем совершить какое-либо духовное дело, постараемся всячески скрывать его от всех в тайниках души нашей, чтобы получить нам похвалу от неусыпного ока (Божия), и чтобы из-за славы человеческой и из-за похвал часто льстивых не сделаться недостойными славы от Господа. Одинаково пагубно и вредно для нашего спасения как совершение дел духовных ради славы человеческой, так и высокое мнение о совершенных нами добродетелях. Поэтому надобно быть бдительным и осторожным, и постоянно пользоваться пособиями божественного Писания, чтобы не отдаться в плен этим пагубным страстям [то есть, славолюбию и высокомерию]. Пусть кто-нибудь совершит бесчисленные подвиги и сотворит всякую добродетель; но если он станет высоко думать о себе, то будет самый жалкий и несчастный человек. Это известно нам из того, что случилось с фарисеем, который так величался перед мытарем – и вдруг стал ниже мытаря; который, своим языком рассыпав все богатство своих добродетелей, сам обнажил себя и лишил всего, и потерпел странное и необычайное кораблекрушение: вошедши уже в самую пристань, он потопил весь груз свой. Подлинно, потерпеть это от молитвы, совершенной неправильно, значит тоже, что потерпеть кораблекрушение в самой пристани. Вот почему и Христос такую дал заповедь ученикам своим: "когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие" (Лк.17:10), чтобы через это предохранить их и удалить от этой пагубной страсти. Видите, возлюбленные, что как гоняющийся за человеческой славой и только из-за нее творящий добрые дела не получает никакой пользы, так и совершивший все добродетели, если возмечтает о них, теряет все и остается ни с чем? Будем же, прошу, избегать гибельных страстей и взирать только на то неусыпное Око; не станем ничего домогаться у людей, не станем искать похвалы от них, но удовольствуемся похвалой от Господа. (Верующему), сказано, похвала не от людей, но от Бога (Рим.2:29). И чем больше станем мы преуспевать в добродетели, тем более постараемся смирять себя и быть скромными. Хотя бы мы взошли на самый верх добродетелей, но если добросовестно сравним свои добрые дела с благодеяниями Божьими, то ясно увидим, что наши добродетели не равняются и малейшей части того, что сделано для вас Богом. Вот этим-то [то есть, смирением и скромностью] и прославился каждый из святых. А чтобы тебе увериться в этом, послушай учителя вселенной, эту небошественную душу, как он, по совершении таких добродетелей, после такого о нем свидетельства свыше – "ибо сосуд", сказано, "он Мой избранный" (Деян.9:15) – не забывает о своих согрешениях, но постоянно носит их в уме, как не позволяет себе забывать даже и о том, в чем, как он совершенно был уверен, получил уже прощение в крещении, но вопиет и говорит: "я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом" (1Кор.15:9). Потом, чтобы мы познали всю глубину его смиренномудрия, присовокупил: "потому что гнал церковь Божью". Что делаешь, Павел? Господь, по Своему милосердию, простил и загладил все грехи твои, а ты еще помнишь о них? Так, говорит, я знаю и уверен, что Господь разрешил меня (от грехов): но когда подумаю о делах своих и посмотрю на бездну человеколюбия Божия, тогда вполне удостоверяюсь; что (только) благодатью и человеколюбием Его я то, что есть. Сказав: "недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божью", он присовокупил: "но благодатью Божьей есть то, что есть" (1Кор.15:10). То есть, хотя я со своей стороны выказал так много злости, но Его неизреченная благость и милосердие даровали мне прощение. Видишь душу, сокрушенную и постоянно памятующую о своих грехах, содеянных еще до крещения? Этому-то (апостолу) станем и мы подражать, и, ежедневно припоминая о грехах, сделанных нами после крещения, будем постоянно содержать их в уме и никогда не попустим себе забыть об них. Это будет для нас довольно сильной уздой, чтобы смирить и укротить нас. И что говорю я о Павле, столь великом и высоком муже? Хочешь ли видеть, как и ветхозаветные (праведники) более всего прославились этим же самым, тем, т.е., что по совершении бесчисленных подвигов и, имея уже неизреченное дерзновение (перед Богом), они смирялись? Послушай, как патриарх, уже после собеседования с Богом, после данного ему обетования, говорил о себе: "я прах и пепел" (Быт.18:27).
3. Но так как я упомянул о патриархе, то, если угодно, предложим любви вашей сегодняшнее чтение, чтобы, изъяснив его, увидеть нам необычайное величие добродетели этого праведника. "И взял", сказано, "Фарра Аврама, сына своего, и Лота, сына Аранова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Аврама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую; но, дойдя до Харрана, они остановились там. И было дней жизни Фарры [в Харранской земле] двести пять лет, и умер Фарра в Харране " (Быт.11:31-32). Будем, прошу, внимательно слушать эти слова, чтобы нам постигнуть смысл написанного. Вот, в самом начале уже представляется в этих словах недоумение. Этот блаженный пророк, то есть Моисей, сказал, что "взял Фарра Аврама, сына своего, и Лота, сына Аранова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Аврама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую; но, дойдя до Харрана, они остановились там". А блаженный Стефан, в своей речи к иудеям, говорит: "Бог славы явился отцу нашему Аврааму в Месопотамии, прежде переселения его в Харран: а оттуда, по смерти отца его, переселил его" (Деян.7:2,4). Что же? Божественное Писание противоречит само себе? Да не будет; но должно из этого заключить, что, так как сын (Авраам) был боголюбив, то Бог, явившись ему, повелел переселиться из Месопотамии. Узнав об этом, Фарра, отец его, хотя был и неверующий, по любви к сыну решился пойти вместе с ним, пришел в Харран, пожил там и скончался. Тогда-то уже патриарх, по повелению Божьему, переселился в землю Ханаанскую. И точно, Бог вывел его из Харрана не прежде, как по кончине Фарры. Тогда-то, после смерти Фарры, "и сказал", сказано, "Господь Авраму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе; и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение; Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные" (Быт.12:1-3). Рассмотрим тщательно каждое из этих слов, чтобы увидеть нам боголюбивую душу патриарха.
Не пройдем эти слова без внимания, но размыслим, какое тяжкое дается повеление. "Пойди", говорит, "из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе". Оставь, говорит, известное и достоверное, и предпочти неизвестное и невиданное. Смотри, как с самого начала праведник был приучаем предпочитать невидимое видимому и будущее тому, что уже находилось в руках. Ему повелевалось сделать не что-либо маловажное; (повелевалось) оставить землю, где он жил столько времени, оставить все родство и весь отеческий дом, и идти, куда он не знал и не ведал. (Бог) ведь не сказал, в какую страну хочет переселить его но неопределенностью Своего повеления испытывал благочестие патриарха: "иди", говорит, "в землю, которую Я укажу тебе". Подумай, возлюбленный, какой возвышенный, не обладающий никакой страстью или привычкой, дух потребен был для исполнения этого повеления. В самом деле, если и теперь, когда уже распространилась благочестивая вера, многие так крепко держатся привычки, что скорее решаются все перенести, нежели оставить, хотя бы и нужно было, то место, в котором они доселе жили, и это бывает, не только с обыкновенными людьми, но и с удалившимися от житейского шума, избравшими жизнь монашескую, – то тем более естественно было этому праведнику огорчиться таким повелением и медлить исполнением его. "Пойди", говорит, оставь сродников и отеческий дом, и "иди в землю, которую Я укажу тебе". Кого бы не смутили такие слова? Не объявляя ему ни места, ни страны, такой неопределенностью (Бог) испытывает душу праведника. Если бы такое повеление давалось кому-нибудь другому, обыкновенному человеку, то он сказал бы: пусть так; ты повелеваешь мне оставить землю, где я теперь живу, родство, отцовский дом; но почему не объявляешь мне и места, куда я должен идти, чтобы мне знать, по крайней мере, как велико расстояние? Откуда мне знать, что та земля будет гораздо лучше и плодоноснее этой, которую я оставлю? Но праведник ничего такого не сказал и не подумал, а, взирая на важность повеления, неизвестное предпочел тому, что было у него в руках. Притом, если бы он не имел возвышенного духа и любомудрого ума, если бы не навык повиноваться во всем Богу, то встретил бы и другое немаловажное препятствие, – это смерть отца. Вы знаете, как часто многие из-за гробов своих родственников желали умереть в тех местах, где окончили жизнь их родители.
4. Так и этому праведнику, если бы он не был весьма боголюбив, естественно было бы подумать и об этом, что вот отец, по любви ко мне, оставил родину, бросил старые привычки, и, победив все (препятствия), пришел даже сюда, и почти можно сказать, из-за меня умер в чужой земле; а я, и по смерти его, не стараюсь заплатить ему тем же, но удаляюсь, оставляя, вместе с родством отца, и гроб его? Однако же, ничто такое не могло остановить его решимость; любовь к Богу сделала то, что все казалось ему легким и удобным. В самом деле, если бы он захотел располагаться по человеческим соображениям, то мог бы подумать и вот что: я уже в таком возрасте и приближаюсь к глубокой старости: куда же пойду? Не взял я с собой брата, не имею при себе ни одного сродника, но отделился от всех единокровных своих: как же пойду одиноким странником в чужую сторону, не зная и того, где будет конец моего странствования? А если еще среди этой дороги придется мне и умереть, что будет пользы от всех этих тревог? Кто похоронит меня старика, странника, безродного, бездомного? Разве жена моя упросит соседей оказать мне какое-либо сострадание, и исполнит последний долг при помощи доброхотного сбора и приношения. Не гораздо ли лучше здесь провести это краткое время, какое еще осталось нам прожить, нежели на старости лет скитаться туда и сюда, и от всех переносить насмешки, за то, что и в таком уже возрасте я не могу жить спокойно, но меняю место за местом и нигде не останавливаюсь? Ничего такого не подумал этот праведник, а поспешил исполнить Божье повеление. Но, может быть, кто скажет, что для побуждения его к этому достаточно было слов (Божьих): иди в землю, которую Я укажу тебе, и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя" (Быт.12:2). Но эти-то особенно слова и могли, если бы он не был боголюбив, сделать его более холодным к исполнению повеления. Он мог бы сказать, если бы был из числа людей обыкновенных: для чего посылаешь меня на чужбину и велишь мне идти в чужую землю? Для чего, если хочешь сделать меня великим, не делаешь таким здесь? Почему не даешь мне Своего благословения, когда я живу в отеческом доме? Что, если прежде, чем я дойду до места, куда повелеваешь мне идти, придется мне, от изнурения трудностями путешествия, расстроиться и умереть? Какая будет польза мне от этого обещания? Ничего такого, однако же, не захотел он и подумать, но, как благопокорный раб, только и заботился о том, чтобы исполнить повеление; не любопытствовал, не расспрашивал но повиновался и был вполне уверен, что обетования Божьи не ложны. "Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение". Великое обетование! "Произведу от тебя", говорит, "великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое". Не только поставлю тебя над великим народом и сделаю имя твое великим, но и благословлю тебя, и ты будешь благословен. Не подумай, возлюбленный, что есть тождесловие в этих словах: "и благословлю тебя, и будешь благословен". Это значит: Я удостою тебя такого благословения, что оно продлится во все веки. Ты будешь благословен так, что каждый сочтет за величайшую честь вступить в родство с тобой. Смотри, с какого раннего времени (Бог) предрек ему ту знаменитость, в которой хотел Он поставить его. "Произведу от тебя", говорит, "великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение". Вот почему и иудеи, хвалясь патриархом, старались выказать свое родство с ним, и говорили о себе: "мы дети Авраама". Но дабы они знали, что по своим злым нравам они не достойны этого родства, Христос говорит им: "если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы" (Ин.8:39). И Иоанн, сын Захариин, когда стекались на Иордан желавшие креститься, говорил им: "порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойный плод покаяния и не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму" (Мф.3:7-9). Видишь, как велико было для всех имя этого патриарха? Но теперь, пока это еще не сбылось, показывается только благочестие праведника, как, т.е. он поверил словам Божьим, и все, казавшееся тяжким, принял легко. "И благословлю", говорит, "благословляющих тебя, и проклинающих тебя прокляну: и благословятся в тебе все племена земные". Смотри и на Божье снисхождение, на то, какое благоволение (Господь) являет патриарху. Тех, говорит, признаю моими друзьями, которые будут к тебе искренно расположены, а врагами – тех, которые будут враждовать против тебя. А едва ли и дети стараются сделать так, чтобы у них были те же самые и друзья и враги, какие у их отцов. Итак, весьма велико, возлюбленный, благоволение Божье к патриарху! Тех, говорит, благословлю, которые благословят тебя; и тех прокляну, которые проклянут тебя, "и благословятся в тебе все племена земные". Вот еще и другой дар! Все, говорит, племена земные будут стараться о том, чтобы благословиться именем твоим, и лучшую славу свою будут поставлять в том, чтобы носить имя твое.
5. Слышали вы, возлюбленные, какие повеления Господь дал халдеянину, старцу, который не знал и закона, не читал и пророков, и не получил никакого другого наставления? Видите, как важны эти повеления? Какая высокая и доблестная душа требовалась для исполнения их? Посмотрите же и на благопокорность патриарха, как ее изображает нам Писание. "И пошел Авраам", говорит, "как сказал ему Господь Бог, и с ним пошел Лот". Сказано не просто: "пошел Авраам", но: "как сказал ему Господь Бог", – то есть, он исполнил все, что заключалось в повелении. Бог сказал, чтобы он оставил все, и родство, и дом – и он оставил. Сказал, чтобы он шел в землю, которой не знал – он послушался. Обещал "произвести" от него "народ" великий и благословить – он поверил, что сбудется и это. Словом, "как сказал ему Господь Бог", так он "и пошел", то есть, поверил словам Божьим, нисколько не колеблясь и не сомневаясь, и пошел с твердым духом и решимостью: за то и удостоился великого благоволения от Господа. "И пошел", сказано, "Лот с ним". Почему, когда Бог сказал: "пойди из земли твоей, и из рода твоего, и из дома отца твоего", почему он взял Лота? Не по ослушанию против Господа, но конечно потому, что (Лот) был молод и (Авраам) заступал ему место отца; да и тот, по любви к нему и кроткому нраву (Авраама), не хотел разлучиться с праведником: по этой-то причине Авраам и не хочет его оставить. К тому же, он смотрел уже на него, как на сына, потому что, и, дожив до такого возраста, не имел еще своих детей по причине бесплодия Сарры. Да и нрав этого юноши не много разнился от (нрава) праведника. Уже то самое, что он (Лот), имея в виду двух братьев, присоединился именно к праведнику, показывает, что у него довольно было ума, чтобы рассудить и решить, которому из дядей вверить судьбу свою. И решимость отправиться в путь представляет новое доказательство доброй нравственности (Лота): хотя впоследствии он несколько и погрешил, когда взял себе лучшую часть земли (Быт.13:11), однако же, старался идти по следам праведника. Вот почему и праведник взял его в спутники себе, и он с готовностью променял жизнь домашнюю на странническую. Далее, дабы мы знали, что Господь повелел это патриарху не в юности его, но тогда, как он уже пришел в старость, когда люди большей частью бывают довольно нерасположены к путешествиям, Писание говорит: "Авраам был семидесяти пяти лет, когда вышел из Харрана" (Быт.12:4). Видишь, как ни возраст, ни другое что-либо, способное привязать его к домашней жизни, не послужило ему препятствием, напротив, любовь к Богу, победила все. Так, когда душа бодра и внимательна, то преодолевает все препятствия, вся устремляется к любимому предмету, и какие бы ни представились ей затруднения, не задерживается ими, но все пробегает мимо, и останавливается не прежде, как достигнув желаемого. Вот почему и этот праведник, хотя мог быть удерживаем и старостью, и многими другими препятствиями, разорвал, однако же, все узы, и, как юноша, бодрый и ничем не задерживаемый, поспешил и ускорил исполнить повеление Господа. Да и не возможно кому бы то ни было, кто только решится совершить что-нибудь славное и доблестное, невозможно исполнить это, не вооружившись заблаговременно против всего, что может препятствовать такому предприятию. Хорошо знал это и праведник, и, оставив все без внимания, не задумавшись ни о привычке, ни о родстве, ни об отцовском доме, ни о гробе (отца), ни даже о своей старости, все свои мысли направил к тому только, как бы ему исполнить повеление Господа. И вот представилось чудное зрелище: человек в самой глубокой старости, с женой, также престарелой, и с множеством рабов переселяется, не зная даже и того, где окончится его странствование. А если еще подумать, кстати, и о том, как трудны были в то время дороги (тогда нельзя было, как теперь, свободно приставать к кому угодно, и, таким образом, совершать путь с удобством, потому что по всем местам были разные начальства, и путешествующие должны были от одних владельцев отправляться к другим и почти каждый день переходить из царства в царство), то и это обстоятельство было бы для праведника достаточным препятствием, если бы он не питал великой любви (к Богу) и готовности исполнить Его заповедь. Но он все эти препятствия разорвал как паутину, и. укрепив ум верой и покоряясь величию Обещавшего, отправился в путь. "И взял", сказано, "Авраам с собой Сару, жену свою, Лота, сына брата своего, и все имение, которое они приобрели в Харране; и вышли, чтобы идти в землю Ханаанскую; и пришли в землю Ханаанскую" (Быт.12:5).
6. Замечай обстоятельность Писания, с какой оно рассказывает нам обо всем, чтобы мы из всего узнали благочестие праведника. "И взял", говорит, "Сару, жену свою, Лота, сына брата своего, и все имение, которое они приобрели в Харране". Не без причины сказано: "все, что приобрели в Харране", – чтобы знали, что патриарх ничего не взял с собой из Халдеи, но все это отцовское имение оставив брату, вышел с тем только, что мог приобрести в Харране. Да и это взял с собой чудный этот муж не потому, чтобы дорожил имением, или был любостяжателен, но для того, чтобы можно ему было своей собственностью доказать всем Божье о нем попечение. Тот, Кто извел его из земли халдейской и потом повелел переселиться и оттуда, Сам и умножал с каждым днем имение его и устранял всякую неприятность. Таким образом, и то самое, что Авраам взял с собой это имущество и нес всю дорогу, служило доказательством его душевного благочестия. Всякий, кто только видел его, вероятно, желал знать причину такого путешествия праведника. Потом, узнав, что он переселялся в чужую землю, оставив свою собственность (на родине), по повелению Божьему, самым делом удостоверялся и в том, как было благочестиво послушание праведника, и в том, как велико Божье о нем промышление. "И вышли", сказано, "чтобы идти в землю Ханаанскую". Откуда он узнал, что его странствование кончится в земле ханаанской, когда повеление говорило: "иди в землю, которую Я покажу тебе"? Может быть, Бог открыл ему и это, показав духу его землю, в которой хотел поселить его. В самом деле, Бог, когда давал ему повеление, сказал так неопределенно: "иди в землю, которую Я покажу тебе", для того, чтобы открыть нам добродетель праведника. Потом, так как Авраам с полной готовностью сделал все, что от него требовалось, тотчас и Бог сообщил ему сведение о той земле, в которой хотел устроить ему жилище. Предвидя величие добродетели праведника, Бог потому и вызвал его из дома (отеческого) и не повелел взять с собой даже брата, что хотел сделать его учителем теперь для всех жителей Палестины, а вскоре потом – и для египтян.
Видишь, что и добродетель и порок зависят не от природы, но от свободной воли нашей? Вот и патриарх, и Нахор, по природе были братья, а по сердечному расположению уже не то. Напротив, Нахор, не смотря на то, что брат его дошел до такой добродетели, все еще оставался в заблуждении, а этот каждодневно на самом деле показывал всем свое преуспеяние в богоугодной добродетели. И пришли, сказано, в землю ханаанскую, "и прошел Авраам по земле сей до места Сихема, до дубравы Море" (Быт.12:6). Писание указывает нам то самое место в стране (ханаанской), в котором теперь поселяется праведник. Потом, чтобы мы знали, в каком положении была эта страна, говорит: "в этой земле тогда жили Хананеи". Это замечание сделал блаженный Моисей не без цели, но чтобы вы узнали любомудрую душу патриарха и из того, что он, так как эти места еще заняты были хананеями, должен был жить подобно скитальцу и страннику, подобно какому-нибудь отверженному бедняку, как пришлось, не имея, может быть, и пристанища. И, однако же, он не возроптал и на это, и не сказал: что это? Я, который в Харране жил в таком почете и уважении, теперь должен, как безродный, как странник и пришелец, жить там и здесь из милости, искать себе успокоения в бедном пристанище, – да и этого не могу получить, но принужден жить в палатках и шалашах и терпеть все другие бедствия! Это ли значат слова: "иди и Я произведу от тебя великий народ"? Пока прекрасное для меня начало! Чего же доброго ожидать дальше? Нет, праведник и в этом положении не позволял себе сказать что-либо подобное, или придти в сомнение, напротив, положившись на обетования Божьи всем сердцем и с полной верой, остался непоколебим духом, за что вскоре и удостоился утешения свыше.
7. Но чтобы нам не слишком продолжить поучение, остановимся здесь и окончим слово, попросив любовь вашу о том, чтобы вы подражали душевному расположению этого праведника. Подлинно, крайне странно будет, если, тогда как этот праведник, будучи вызываем из (своей) земли в (чужую) землю, показал такое послушание, что ни старость, ни другие, исчисленные нами препятствия, ни неудобства (тогдашнего) времени, ни иные затруднения, могшие остановить его, не в состоянии были удержать его от повиновения, но, разорвав все узы, он – старец бежал и спешил, как бодрый юноша, с женой, племянником и рабами, исполнить повеление Божье, мы, напротив, призываемые не из земли в землю, но с земли на небо, не покажем и такого же, как праведник, усердия в послушании, но будем представлять пустые и ничтожные причины, и не увлечет нас ни величие (Божьих) обетований, ни маловажность видимого, как земного и временного, ни достоинство Призывающего, – напротив, обнаружим такую невнимательность, что временное предпочтем всегда пребывающему, землю – небу, и никогда не могущее кончиться поставим ниже того, что улетает прежде, чем появится. Доколе, скажи мне, будем мы, например, показывать такую жадность к собиранию денег? Что это за умоисступление – каждый день увлекаться этой мучительной страстью и никогда не чувствовать сытости, но быть едва ли не хуже и пьяных? Как пьяные, чем больше пьют вина, тем более распаляют в себе жажду и тем сильнейший разжигают огонь, так и предавшиеся сильной страсти к деньгам никогда не успокаиваются, но, чем более получают, тем более в них поднимается пламя (страсти) и сильнее разгорается печь. Разве мы не видим, что было с жившими прежде нас, как они, завладев, так сказать, всей вселенной, восхищены были отсюда нагие и без всего, с тем только, чтобы там подвергнуться отчету и наказанию за все? Имение (сребролюбца) нередко разделяют между собой многие, а грехи, сделанные им из-за этого имения, уносит с собой он один, подвергается за них мучительному наказанию и ни в чем не находит никакого утешения. Для чего же мы, скажи мне, так нерадим о своем спасении, и о своей душе думаем, как о чужой? Не слышишь ли, как говорит Христос: "какой выкуп даст человек за душу свою"? И еще: "какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит" (Мф.16:26)? Что можешь сравнять с душой? Назови всю вселенную – и тогда ничего не скажешь. В самом деле, "какая польза", как сказал Христос, приобрести "весь мир", и повредить душе своей, которой ближе к нам нет ничего? И ее-то, столь драгоценную, ее-то, о которой нам надлежало бы столько заботиться, мы оставим в таком небрежении, чтобы она мучилась каждый день, то осаждаемая сребролюбием, то терзаемая невоздержанием, то унижаемая гневом, и различно каждой страстью возмущаемая, – и не приложим о ней, хотя и поздно, никакого попечения? Кто же, наконец, удостоит нас прощения, или избавит от угрожающего нам наказания? Прошу поэтому, доколе еще есть у нас время, омоем скверну ее обильной милостыней, и угасим ей же пламя грехов наших. Сказано: "вода угасит пламень огня, и милостыня очистит грехи" (Сир.3:30). И действительно, ничто другое так не может избавить нас от огня геенского, как щедрая (милостыня). Если мы будем подавать ее по предписанной заповеди, то есть, не из хвастовства, но по любви к Богу, то в состоянии будем и омыть скверну грехов наших, и сподобиться Божьего человеколюбия, благодатью и щедротами Единородного Сына Его, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь ныне и присно, и во веки веков. Аминь.