И сказал царь Асфеназу, начальнику евнухов своих, чтобы он из сынов Израилевых, из рода царского и княжеского, привел 4 отроков (ст. 3).
Это попускается для того, чтобы чрез сравнение открылась сила Божия; и как бывало во многих других случаях, так было и с мудростью. Чтобы кто-нибудь не приписал случившегося персидской мудрости, для опровержения этого и другие учатся вместе с ними (еврейскими юношами). Неразумные судят о делах преимущественно по сравнению; потому и Бог часто употребляет сравнение, и когда говорит о Себе Самом, не гнушается сличать и сравнивать Себя с языческими богами; и пророки говорят: нет подобного Тебе, Господи, между богами (Пс.85:8). У которых нет никакого телесного недостатка, красивых видом, и понятливых для всякой науки, и разумеющих науки, и смышленых и годных служить в чертогах царских, и чтобы научил их книгам и языку Халдейскому (ст. 4). И красота служит препятствием целомудрию и любомудрию. Для чего же он требует таких, которые бы и стройностью членов и благовидностью лица превосходили всех других? Выслушаем.
Если царь, и царь варварский, требует таких людей, то не гораздо ли более Бог любит красоту душевную? Если пред тем предстоять недостойны были имевшие недостаток на теле, у которых, говорится, нет никакого телесного недостатка, то гораздо более недостойны предстоять пред Богом имеющие порок в душе. Справедливо царь требует и сильных, способных для домашнего служения, как говорит пророк, или он указывает также и на силу душевную; это означают слова: смышленых и годных служить в чертогах царских. А для чего он требует смышленых? Те качества, т.е. мудрость и благоразумие, служат в пользу, а для чего это? Как варвар и человек житейский, царь требует этого по великому своему честолюбию; а человеку мудрому нужно искать только душевных качеств. Как мы ищем красивых одежд не для пользы, так и он требует красивых лиц, как бы игрушек. Для чего же Бог создал красоту? Послушай другого, который говорит: от величия красоты созданий сравнительно познается Виновник бытия их (Прем.13:5). Так можно видеть, что и в нашем теле многое существует не только для пользы, но и для красоты; цвета и краски существуют для красоты, а не для одной пользы; можно быть и черным, и ничего не терять в смысле пользы. И волосы у нас для красоты, как и Павел говорит: если муж растит волосы, то это бесчестье для него (1Кор.11:14). И шея прямая и имеющая соразмерную величину, и все прочее дано нам для благообразия, так что, если отнимешь что-нибудь малое от целого, испортишь красоту, а польза останется. Потому и для красоты особенно Создатель устроил у нас это животное (тело), и не только это, но и все прочие. Впрочем, одним Он дал красоты больше, другим меньше; а многим уже после рождения сообщает приятность, которой они прежде не имели. И в самом положении членов ты можешь усматривать красоту, — напр., в том, что глаза находятся наверху, подобно радуге, и имеют гладкую круглоту, разнообразие цветов, правильность, чистоту, белизну. Но скажут: красота бывала соблазном? — Не по собственной своей природе, а по легкомыслию соблазняющихся. Отвращай око твое от женщины благообразной, говорит Премудрый, и не засматривайся на чужую красоту (Сирах.9:8). Не сказал просто: не засматривайся, но прибавил: на чужую красоту; следовательно он одобряет наслаждение собственною. Почему Иосифу красота не послужила во вред, не сделала его изнеженным, не исполнила гордости и тщеславия? Утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасною серною: груди ее да упоявают тебя во всякое время, говорит Премудрый, любовью ее услаждайся постоянно (Притч. 5:19). И красота служит союзом брака, — потому что людей весьма привлекает тело. Так как нам дана трудная и тяже- лая жизнь, то даровано и некоторое утешение, Отсюда воспламеняется любовь, которая охватывает все. Господь предусмотрел и употребил много средств к тому, чтобы союз брака оставался нерасторжимым. Но, скажешь, красота и в начале была соблазном: тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, говорится в Писании, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал (Быт.6:2). Не она была соблазном, а испорченность тех людей. Бог создал дочерей красивыми не для того, чтобы они были бесстыдными, но чтобы каждый любил свою жену.
Смышленых, говорится далее, и понятливых для всякой науки, т.е. ревностных, способных ко всякой мудрости. И чтобы научил их книгам и языку Халдейскому. Моисей, будучи частным человеком, воспитан был, как царь; а они, происшедши от царского рода, воспитывались наряду с рабами властителя. Хорошо предустрояется то, чтобы они научились наукам и языку халдейскому, чтобы, когда Даниил станет беседовать с царем о великих предметах, никто не был посредником и не исказил его слов. А остальное для чего? Для того, чтобы ты познал мудрость Даниила и с самого начала видел, как он выше чрева. Другой сказал бы: я пленник, не имею ни откуда необходимой пищи, Бог конечно простит меня. Не так поступал он, потому что не для награды какой-нибудь и не по страху только, но и по любви он служил Богу, с великим усердием и не мало времени. Три года они учились мудрости и три года постились. Видишь ли благоразумие Даниила? Когда нужно было остерегаться, он был весьма тверд и предусмотрителен, и он не подчинился, но просил, умолял; а когда не было никакого вреда, то он не отказывался изучать язык и мудрость иноплеменников, потому что не учиться предосудительно, а следовать их учению. Так он мог лучше узнать свою собственную мудрость, узнать, — опять чрез сравнение, — что нет другой такой мудрости, как еврейская, и сделаться более сильным. А если бы это было преступно, то и здесь он устоял бы и воспротивился бы. Видишь ли, что добродетели его происходили оттуда же, откуда (пороки) у чревоугодников, предпочитающих чеснок манне? Потому Даниил и явился мудрым. Между ними были из сынов Иудиных Даниил, Анания, Мисаил и Азария. И переименовал их начальник евнухов — Даниила Валтасаром, Ананию Седрахом, Мисаила Мисахом и Азарию Авденаго (ст. 6, 7). Даниилу, говорится, он дал имя Валтасара. И бог их так же назывался, или — лучше — так назывался сын царя. Потому не дерзко ли он поступил, на- звав пленника таким именем? Конечно, он поступил бы дерзко, если бы это же самое имя не имело здесь совсем другого значения, как было и с Иосифом, которому поклонился отец его. И что великого в том, что он назван был таким именем? Не видим ли мы, что и ныне многие из частных людей называются именами царей? Но, скажешь, не в царском доме. А для чего делается перемена имен? Посмотри, как устрояются все эти обстоятельства. Царь видит сон не прежде, как по прошествии трех лет. Видишь ли, что здесь устрояет Бог? Для чего же? Для того, чтобы Даниил имел больше дерзновения пред царем. Но могут сказать, что он больше прославился бы, если бы царь увидел сон ранее трех лет. Но тогда не вышел бы указ против юношей, а кроме того Даниилу и не поверили бы. Потому евнух на малых и незначительных вещах получает доказательство благоволения Божия к ним, чтобы, когда они попросят его о более важном, он по недоверию не отказался и чтобы им лучше изучить язык и сделаться более смелыми. Не видишь ли, как то же случилось и с Давидом, — как царь, судя о делах по возрасту, не поверил ему, когда он обещал победить иноплеменника? Наконец, обрати внимание на то, что Даниил изучал основы их жизни. Моисей и Даниил тщательно изучали иноплеменников. Чтобы не показалось, будто они предпочитали свое чужому по неведению, для этого Бог дозволяет им вкусить и мудрости тех, чтобы ты, увидев, или лучше, услышав слова Моисея: только этот великий народ есть народ мудрый и разумный (Втор.4: 6), не думал, что такой отзыв происходил от любви или пристрастия, но приписывал его здравому суждению, так как нельзя сказать, что он по ненависти к учителям удалялся от их учения. Оба они пользовались великою честью, и однако предпочитали свое. Так и Павел с удивлением говорил о Моисее: и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, и поношение Христово почел большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища (Евр.11:25,26).
Даниил положил в сердце своем не оскверняться яствами со стола царского и вином, какое пьет царь, и потому просил начальника евнухов о том, чтобы не оскверняться ему. Бог даровал Даниилу милость и благорасположение начальника евнухов (ст. 8, 9). Посмотри, как он начинает с добрых дел. Так уже с этого времени он показал, что он велик был и чуден; потому он и называется славным именем. В чем можно было, в том он соблюдал закон. Кто другой, скажи мне, стал бы считать мерзостью царскую трапезу? Видишь, как он с самого начала обнаружил мудрость. Просил начальника евнухов, говорится, о том, чтобы не оскверняться ему. Видишь, как он был не честолюбив. Он не сказал: отдам лучше душу свою; но просил не выдавать его, если возможно. Для чего, говорит, мне искать чести? Но не так поступили Иосиф и Моисей. Что же? Осудим ли мы их? Конечно нет, потому что они не знали того, что произошло впоследствии: еще не было закона, запрещающего некоторые яства. Посмотри, как он и обличает и любомудрствует, выказывая мудрость и в малом. То же и апостолы говорили: сие надлежало делать, и того не оставлять (Лк.11:42). Он поступал так не потому, чтобы яства были идоложертвенными, но потому, что были запрещены законом. Упросил ли он евнуха? Смотри, как Писание тотчас разрешило твое недоумение. Бог даровал Даниилу милость, говорит оно, и благорасположение начальника евнухов. То же было и с Иосифом; и там Иосиф пользовался милостью, и снискал Иосиф благоволение в очах его (Быт.39:1-4). Между тем оба они были рабами и в домах иноплеменников. Слова Даниила по справедливости могли возбудить гнев царя. Что говоришь ты? Трапезу властелина ты называешь мерзкою? А сам ты для нас разве чище? Разве ты не знаешь, что вы для того изучаете язык и науки халдейские, чтобы поступить в нашу среду? Почему же евнух оказал ему уважение? Даниил был презренным рабом, пленником. Хотя бы он был и важным и заслуживал уважение, но оказать ему уважение было опасно. Потому Писание, сказав, что благорасположение, передает и слова евнуха, и его опасения. Как же все устроилось? Это было бы невозможно, и не было бы позволено, если бы не устроила всего высшая благодать. Тогда сказал Даниил Амелсару, которого начальник евнухов приставил к Даниилу, Анании, Мисаилу и Азарии: сделай опыт над рабами твоими в течение десяти дней; пусть дают нам в пищу овощи и воду для питья; и потом пусть явятся перед тобою лица наши и лица тех отроков, которые питаются царскою пищею, и затем поступай с рабами твоими, как увидишь. Он послушался их в этом и испытывал их десять дней. По истечении же десяти дней лица их оказались красивее, и телом они были полнее всех тех отроков, которые питались царскими яствами (ст. 11-15). Великое дерзновение, величайшая решимость, великое благоразумие, великая вера! Сделай опыт над рабами твоими в течение десяти дней. А чтобы ты не подумал, что цветущий вид лица зависел от свойства семян, обрати внимание на воду, которая не питательна. И не только здоровыми оказались они, но еще здоровее пользовавшихся царскою трапезою; а всякому известно, что мясо и вино обыкновенно питательны больше всего. Заметь, как тотчас же получилось благое следствие от решимости отроков и благодати Божией. Решимость их выразилась в том, что они не захотели, а благодать — в том, что могли (воздержаться). И потом, говорит, пусть явятся перед тобою. Тебе мы предоставляем судить. Легка и удобоисполнима эта милость: удостоверься на деле; хотя сам я хорошо знаю, но раньше срока не объявляю, для твоей же пользы. Смотри, как он этим научил и придворных и показал, что он любит Бога. Притом не сказал просто: сотвори, с нами, но: сделай опыт над рабами твоими. Они не отказывались воздавать честь людям, где это нисколько не вредило благочестию. И Павел делал тоже самое. Начиная защитительную речь, он прежде всего в похвалу судии говорил так: ты многие годы справедливо судишь народ сей (Деян.24:10); он пользуется здесь общественными делами. Также Нафан, пророчествуя, оказывал честь Давиду, Иаков — фараону, Авраам — сожителям. И Даниил говорит: царь! вовеки живи! (Дан.6:21). Видишь слово исполненное лести; но я назвал бы это не лестью, а благоразумием и мудростью. Так и Павел говорит: со внешними обходитесь благоразумно, пользуясь временем (Кол.4:5). Так учил и Христос: отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Лк. 20:25). Что же? Разве семена не были нечистыми? Нисколько, равно как и вода. Так они продолжали поступать три года.
По окончании тех дней, когда царь приказал представить их, начальник евнухов представил их Навуходоносору. И царь говорил с ними, и из всех отроков не нашлось подобных Даниилу, Анании, Мисаилу и Азарии, и стали они служить пред царем. И во всяком деле мудрого уразумения, о чем ни спрашивал их царь, он находил их в десять раз выше всех тайноведцев и волхвов, какие были во всем царстве его (ст. 18-20). По окончании тех дней, говорит, преуспели они и в красоте и здоровье. Посмотри, как все это сверхъестественно; посмотри, как Творец являет Свою деятельность. Как ваятелем оказывается не только тот, кто может растопить медь и дать ей форму, но не меньше его и тот, кто может исправить уже сделанную статую, то же можно видеть и по отношению к Богу и этим отрокам. Сохранение тел здоровыми после такого питания составляет не меньшее доказательство творческой силы, как и создание человека из земли. Откуда у них здоровый вид? Откуда блестящий цвет? Откуда сила? Вы знаете, что питье воды и ядение семян ослабляет силы. Они не хотели питаться даже хлебом; а не малое различие между пшеницею приготовленною и неприготовленною; силы укрепляются не только от ядения, но и от сварения подаваемого, а семенам вариться не свойственно. Заметь, что просьба эта проистекала не из честолюбия просивших, но имела основанием настоятельную нужду. Не просто, без всякой причины, они подвергли себя испытанию, но по требованию необходимости. Так далека была от честолюбия душа отроков. Между тем кто, имея такую веру и находясь среди иноплеменников, не захотел бы показать властителям то благоволение, которое имеет к нему Бог? А они не хотели этого. Посмотри также, как и обличение ими старших вызывалось только необходимостью.
[1] Толкование это во многих местах является неполным, неясным и запутанным, так что издатель "не без некоторого сомнения" поместил его в числе подлинных творений св. И. Златоуста. Может быть, недостатки эти объясняются неисправностью того единственного списка, с которого оно издано у Миня, или же мы имеем здесь только черновые записи св. отца, оставшиеся без дальнейшей обработки.