Слово о воздержании мне всегда представляется весьма полезным и приличным для Христовых рабов; в особенности же теперь нам благовременно будет обратиться с ним к вам, так как, облекшись во Христа, чада Церкви наиболее должны заявлять себя воздержанием, предпочтительно пред остальными добрыми качествами. Ведь, если бы кто при виде атлетов, обыкновенно являющихся на Олимпийские игры и намащенными, сходящих на ристалище, заговорил с ними о борьбе, самообладании и победе, то он, по справедливому суждению всех, сделал бы это благовременно. Так и нам теперь, при виде подвижников Спасителя, в божественных таинствах восприявших силу от Св. Духа, которых мы намереваемся выслать на духовное состязание, естественно побеседовать о воздержании. В человеческих состязаниях венцы даются после победы, а на Христовых ристалищах — прежде ее. Для чего же Христос посылает нас на борьбу уже в венцах? Для того, чтобы внушить врагам страх, а наши чувства возбудить; чтобы, взирая на дарованную нам от Бога честь, мы и не говорили, и не делали ничего недостойного Господа. Если какой-либо царь, одетый в багряницу и украшенный короною на голове, под влиянием естественных страстей совершает что-либо недостойное царского величия, то сейчас же, как только взглянет на царскую одежду, исправляется и заботится о том, чтобы после этого не оказаться снова во власти гнусных страстей. Также и ты, облекшийся во Христа, спасшись от постыдного душевного вожделения, непрестанно устремляй взор на божественное одеяние — и тотчас станешь более крепким и избежишь опасности от козней лукавого. Итак, прекрасное, конечно, дело одобрять и хвалить воздержание, но обладать им — еще прекраснее. И, без сомнения, не мало побуждаются к воздержанию те, кто много говорит о нем и слушает. По этой-то причине Богу и было благоугодно прославление добродетелей святых мужей в Священном Писании, чтобы все люди склонялись к подражанию им и чтобы, тщательно идя по их стопам, они вели воздержную жизнь. Если во время состязаний в гимнастических училищах многие, при виде увенчанных атлетов, воспламеняются, раздеваются и переносят много усиленных и напряженных трудов, чтобы заслужить венки из ветвей маслины или лавра, то с какою, следовательно, стремительностью мы должны напряженно заботиться о воздержании, при виде других, уже увенчанных от Бога, — чтобы и нам заслужить добрыми спасительными делами это украшение — небесные венцы. Как же не тягостно и как же не заслуживает великого гнева то обстоятельство, что атлетов приманивают лист лавра или оливы и слава этой преходящей жизни, а нас ни мало не побуждают дары Христовы к тому, чтобы оставить всякую похоть и вожделениям предпочитать страх Божий? Далее, не одни только люди, — видим мы, — подражают себе подобным, но также и неразумные существа. Часто голубки, при виде отлетающей одной из них, тотчас следуют за нею все, и благородный жеребенок, резвящийся в конском табуне, увлекает за собою весь табун. И между вами, как бы в стаде Христовом, находится прекрасная молодая отрасль — воздержаннейший Иосиф, своею небесною резвостью призывающий нас — сорабов к подражанию ему. Итак, воспляшем вместе с прекрасным юношей духовный танец, восхваляя его воздержание не одними только словами, но и чрез подражание его делам. Он был рачительным и постоянным стражем воздержания, хотя мог отдавать повеления самой царице и в пышности и роскоши проводить богатую и полную удовольствий жизнь. Хотя мог быть господином таких и столь великих благ, однако, обсудив, что богатство, могущество и слава преходят вместе с настоящей жизнью, и что выгода от них — только временная, а что нет никакого конца у одной только добродетели, он, поэтому, набросил на удовольствия — как бы некоторую узду — страх Христов. Богатство же, пышность и обещание своей госпожи он осмеял, считая страдания в темнице более приятными, чем жизнь в прекрасных чертогах, — хотя для тех, кто отменно благообразен телом, властвовать над удовольствием и трудно. Он же представил такой образец воздержания, что красотою своей души затемнил красоту своего тела, что в виду благообразия его тела он должен быть уподоблен некоторой прекрасной звезде, а в виду прелести его души должен быть уподоблен ангелам. Нам же надлежит удивляться не только воздержанию юноши, но и тем опасностям, каким он из-за того подвергался, считая дело служения удовольствиям более тяжким и более страшным, чем какова даже смерть. Ему будет удивляться тот, кто тщательно исследует его добродетель и кто взвесит то, в какие времена он сохранил чистою свою душу. Он сохранил свободу ума прежде явления на земле Господа и Творца вселенной. Он воспитывался в доме нечестивых; многие склоняли его к очень дурным делам; у него не было учителя воздержания. Все были рабами удовольствия, — потворствовали своему чреву, не делали ничего благочестивого, ничего святого; однако, живя среди столь многих и таковых нечестивцев, когда увидел возлежавшую — невоздержную свою госпожу, то не оказался предателем небесных сокровищ, но сохранил храм Св. Духа неопустошенным, предпочитая умереть, чем служить удовольствиям. Он еще не слышал слов Павла, что тела наши суть члены Христовы (1Кор.6:15); но прежде, чем услышал божественный голос, он, уча нас в церквах, как нам надлежит бороться и сохранять неповрежденною душу, явил себя не уступающим по своему значению тем, кто были почтены небесными обещаниями. Если я, — может сказать Иосиф, — живший до рождества Христова и не слышавший возвышенного апостола Павла, восклицавшего, что наши тела — суть члены Христовы, думал, что Божиим рабам приличествует повелевать удовольствием, и не оказался расточителем воздержания, хотя пред моими глазами было приготовлено много опасностей, то в какой степени надлежит вам жить в воздержании со страхом и трепетом, чтобы не оказаться недостойными почести и чтобы члены Христовы не сделались членами блудодейцы! Это слово может оградить воздержанием всякую душу; это слово легко тушит и пылающие вожделения. Падающий в огонь дождь так легко не подавляет пламени, как заставляет увядать дурные вожделения, допущенные в душу. Такие же речи нам может говорить и великий Иов, который не только был тщательным блюстителем воздержания, но даже положил для своих глаз закон, по которому они не должны были смотреть на лицо девицы, из боязни, чтобы сверкающая красота как-нибудь не обольстила его ума (Иов.31:1). Кто не удивился бы и не пришел бы в изумление при виде того, что этот муж, поистине храбро боровшийся с диаволом и разрушавший все хитрые замыслы лукавого, бежит от лица молодой женщины и отводит глаза от созерцания красивой девицы? Видя приступающего диавола, он не убежал, но, полагаясь на свои силы, остался на месте, как лев; при виде же девицы он не остановился и не мешкал, чтобы рассмотреть ее красоту, но немедленно ушел. Без сомнения он думал, что в борьбе с демонами нужен мужественный и отважный дух, а в деле заботы о воздержании победа уступается не вследствие общения человека с девицами, но вследствие удаления от них. Итак, кто дает обещание девства, тот получит советы от воздержнейшего из всех людей, который и сам еще до воплощения Христа был столь рачительным блюстителем воздержания. Не следует с пренебрежением слушать о том, что и до воплощения Христа являлись праведники, представлявшие такой образец воздержания. Ведь тогда не было на-лицо того, что с такою силою побуждало бы к этой добродетели, и даже девам не вменялось в преступление их нерадение о сохранении воздержания. Как же это так? Да ведь по этой причине высочайший Бог, Творец вселенной, и принял наш образ, чтобы свести с неба целомудрие ангелов. Итак, если и после такой чести люди предаются чувственным удовольствиям, то невозможно и выразить величины их безрассудства, в силу которого, делая члены Христовы членами блудницы, они ослабляют проявление милосердия Божия к ним и, насколько от них зависит, делают его бесполезным для них. Демоны слушают и страшатся, так как Бог не допускает им соединяться с Собою, а нас соединяет с Собою. И после этого некоторые из верных дерзают разрывать связь со Христом и соединяться с блудницами? Не столь велико зло упасть с неба в грязь, сколь велико зло, сделавшись членом Христовым, лишиться божественной почести и стать членом блудодейцы. Поэтому, когда порочное вожделение воспламеняет душу, тотчас вспоминай о Христе, помышляй о том, что пред тобою стоит Павел, увещевающий тебя и говорит: разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? (1Кор.6:15). Если ты приведешь себе на память эти слова, то сейчас же увидишь, как убежит от тебя похоть. Если целомудренная и благонравная госпожа одним своим видом тотчас делает целомудренными своих служанок, преданных постыдной страсти, то что удивительного, если воспоминание о Христе немедленно умерщвляет беспокоящую тебя похоть? Всегда имей пред своими глазами крест блистающий, и ты за это время уйдешь чистым от грехов. Как облачный столп — образ нашего креста — покрывал народ еврейский, чтобы он не потерпел какого-либо зла от египтян (Исх.13:21), так и крест пред нашими глазами, созерцаемый нами, тотчас отгоняет всякую злую похоть. Ведь он — спасение нашей души и спасительное противоядие от гнусных вожделений. В самом деле, немощи тела исцеляются искусством врачей, а больную душу немедленно излечивают Христовы изречения. Поэтому и тех людей, которые согрешили и еще служат удовольствиям плоти, просим и умоляем пробудиться и образумиться, чтобы им не оказаться совсем во власти страстей, не быть унесенными их натиском и добровольно не подпасть горькому рабству, но чтобы противостать в воинском строю, укрепить свой ум страхом Христовым и выгнать из крепости жестокую владычицу, так чтобы, по удалении всякого порока и множества грехов, мы могли со святою и чистою душою приступить к божественным и страшным таинствам великого Бога и Спасителя Иисуса Христа, Которому слава и власть во веки веков. Аминь.