1. При виде цветущего дерева или быстротечного источника мы не только обращаем к ним наши взоры, но и устремляем на них свое внимание, как бы переносясь мыслью к самым этим предметам. Точно также рассказ о делах и событиях иногда настолько овладевает нашим вниманием, что мы уносимся мыслью на место действия рассказа, оставаясь телом на том же самом месте. Подобное случилось сейчас и со мною, возлюбленные. Выслушав рассказ евангелиста о том, что произошло в Вифании со смоковницей, телом я здесь, а воображением представляю себя там; вот я мысленно следую за Владыкою Иисусом и вижу смоковницу, вижу ее до Господнего повеления – цветущей и зеленеющей, а после Господнего повеления – иссохшей и унылой. "Поутру же", рассказывает евангелист, "возвращаясь в город, взалкал; и увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла" (Мф. 21:18,19). Вот что было сейчас прочитано нам. Поражает меня это чудо; мои мысли разбегаются. Всякий раз, когда я хочу изобразить это событие в слове, тотчас вслед за рассказом передо мною встает это чудо. Представьте себе человека, который увидел золотой сосуд, наполненный драгоценными каменьями, а на этих каменьях надписи таинственного содержания; его внимание с одной стороны привлекает самый сосуд своим изящным видом, а с другой – и камни, лежащие в сосуде; он спешит и красоту камней посмотреть, и таинственные надписи прочитать. В таком же точно положении оказываюсь и я; с одной стороны само это событие, как оно записано в евангелии, приковывает мое внимание своим блеском и красотой, а с другой стороны влечет меня к себе и духовный смысл его, обещающий еще более чудесного. "Поутру же", говорит, "возвращаясь в город", Иисус, "взалкал". О, неизъяснимое и невыразимое таинство! Взалкал Питатель вселенной; взалкал Тот, кто пятью хлебами напитал до сытости пять тысяч; взалкал Тот, кто из брения создал живые глаза; взалкал Тот, Кто ходил по волнам морским сухими ногами; взалкал Тот, Кто одною мыслью воду превратил в вино; взалкал Тот, Кто души из тел исторгал и опять словом Своим возвращал их в тела! Но как же говорит Исайя: "Вечный Господь Бог не утомляется и не изнемогает" (Ис. 40:28)? А что Христос – Бог, это очевидно для всякого сколько-нибудь верующего словам Писания: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Иоан. 1:1). Как же, следовательно, Бог взалкал? Взалкал образ раба, напитала же пять тысяч Владычняя воля. К смоковнице приблизился видимый человек, мыслимое же в нем божество было повсюду. Увидел бесплодность смоковницы человек, иссушил ее словом Бог. Он сказал: "да не будет же впредь от тебя плода вовек", - и за словом последовало дело, и тотчас смоковница засохла. Слово человеческое, а дело божеское. Вообще много вопросов возбуждает у нас это событие со смоковницей по своему внутреннему смыслу; и мне кажется, что с этой именно стороны многими оно было толкуемо не совсем основательно. Впрочем, я укажу вам и взгляды на этот предмет наших предшественников, и то, что явилось плодом наших собственных усилий. В самом деле, смысл этого события, если придерживаться буквы рассказа, трудно разрешим, а просвечивающая в нем таинственность глубоко скрыта. Прежде всего, почему было нужно иссушить смоковницу словом, а не сделать ее тем же словом плодоносной? Ведь кто иссушил ее словом, Тот мог словом сделать ее плодоносной. Затем, чем была виновна смоковница, скажет кто-нибудь, если ей не время было плодоносить, по словам евангелиста Марка (11:13), так как тогда была зима? И если то, что совершил Господь над смоковницей, не заключает в себе таинственного смысла, тогда должно оказаться, что это дело, с одной стороны, заслуживает похвалы, а с другой – может подвергнуться порицанию. Должно восхвалять за это Господа, потому что Он иссушил ее одним словом, но можно и упрекать за то, что проклял ее несправедливо. Затем должно подумать, возлюбленные, образом чего была смоковница, - потому что Христос ничего не совершал, что бы не имело таинственного значения. Ни одного из Его дел нет такого, которое бы не было весьма полезно; ни одного нет такого, которое бы не свидетельствовало громко об истине; ни одного нет такого, которое бы не двигало ум к восприятию небесного. Так и относительно этой смоковницы многие говорили, что она подобна синагоге, к которой пришел, говорят, Господь, ища от нее плода веры, и не нашел, - только учением пророков и закона она была украшена как бы листьями, - поэтому и иссушил ее, сказав: "да не будет же впредь от тебя плода вовек". Но я пытаюсь оспорить это толкование, потому что его мысль не совсем основательна. В самом деле, как мог проклясть Господь, говоривший: "благословляйте, а не проклинайте" (Римл. 12:14)? Даже и синагогу как мог Он проклясть и иссушить, когда говорит: "Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать" (Лук. 9:56 и 19:10)? Если же кто еще хочет противоречить и оспаривать мои слова, утверждая, что смоковница имеет несомненное сходство с иудейской синагогой, то пусть он объяснит, каким образом синагога, иссушенная до самого корня, произрастила такую плодовитую ветвь, как сладчайший Павел? И многих других мы знаем, обратившихся ко Христу из этой самой синагоги: ведь и Стефан, которого иудеи побили камнями, из этой синагоги, и Акила и Прискилла, и многие другие, от перечисления имен которых мы в настоящее время по их многочисленности отказываемся. Что не совершенно отверг Бог народ иудейский, пусть слова мои подтвердит и ап.Павел: "Итак, спрашиваю: неужели Бог отверг народ Свой? Никак. Ибо и я Израильтянин, от семени Авраамова, из колена Вениаминова. Не отверг Бог народа Своего" (Римл. 11:1,2). И даже спасение этому народу обещает апостол в последние дни, говоря: когда "войдет полное [число] язычников", тогда "весь Израиль спасется" (ст. 25,26). Ведь если иудеи и сделались врагами Богу, то сделались ради нас, чтобы благодаря их непослушанию мы были помилованы, как свидетельствует Павел, говоря: "В отношении к благовестию, они враги ради вас; а в отношении к избранию, возлюбленные [Божии] ради отцов. Ибо дары и призвание Божие непреложны" (ст. 28,29). Итак, возлюбленные, нам еще предстоит определить относительно смоковницы, образом чего она является. Вот если бы ты, Адам, вспомнил, какого дерева листья послужили тебе для изготовления одежды, когда ты в раю оказался обнаженным, тогда ты увидел бы, как справедливо Бог иссушил смоковницу: не ее ли листья взял ты тогда для того, чтобы прикрыть свой стыд? И вот пришел Христос и все еще процветавшую на тебе смоковницу – покров стыда – иссушил словом; Он взял твою бедность и дал тебе богатство; взял у тебя прикрытие твоего стыда и дал тебе белоснежную одежду, истканную из воды и духа; Он иссушил листья смоковницы и возвратил тебе утраченное тобою одеяние души. Какое утраченное одеяние? Все то, что похитил у тебя в раю змей: равноангельскую жизнь, райское наслаждение, одежду бессмертия.
2. Но возвратимся к началу рассказа. "Поутру же", говорит евангелист, Иисус, "возвращаясь в город, взалкал". Утром – после того, как прошла ночь заблуждения и Христос – утро – возблистал миру свет воскресения; ведь Христос и есть утро, по словам пророка: "как утренняя заря - явление Его" (Ос. 6:3). "Поутру же, возвращаясь в город". Утром – после того, как мракообразная смерть была уничтожена светом славы Христовой и в сердца омраченных людей проникли золотые лучи Солнца правды; утром – после того, как теплые лучи Божества разлились повсюду и согрели умерщвленные дьяволом души, - потому что "ничто не укрыто от теплоты его" (Пс. 18:7). Сильнейшим холодом греха умертвил дьявол сердца людей, почему пророк и молится такими словами: "расплавь внутренности мои и сердце мое" (Пс. 25:2). Холодом нечестия оковано было все человечество. Поэтому все пророки единодушно молились Богу, говоря: "возврати, Господи, пленников наших, как потоки на полдень" (Пс. 125:4), т.е., как теплый южный ветер, пахнув, возвращает замерзшую воду в ее прежнее обычное состояние, так точно и нас, умерщвленных грехом от дьявола, теплый южный ветер пусть обновит своим дуновением в прежнем состоянии нетления. Это теплое дуновение юга призывает и невеста Христова – Церковь в Песни Песней, говоря: "Поднимись [ветер] с севера и принесись с юга, повей на сад мой, - и польются ароматы его" (П.П. 4:16). "Поутру же", говорит евангелист, "возвращаясь". Хорошо сказано - "возвращаясь", чтобы показать, что удаленного из рая Адама Господь наш опять возвращает в то же самое место. "Поутру же", Иисус, "возвращаясь в город, взалкал". При упоминании о городе не смотри вниз, но взирай к горнему Иерусалиму, к небесной стране. "Наше же жительство - на небесах" (Фил. 3:20). "Поутру же", Иисус, "возвращаясь в город, взалкал": не пищи людской захотел Он, но жизни людей: "Моя пища есть творить волю Пославшего Меня" (Иоан. 4:34) Отца, - чтобы люди уверовали в Того, Которого Он послал, потому что "всякий верующий" в Него "не умрет вовек" (Иоан. 11:26). "Поутру же, возвращаясь в город, взалкал; и увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней". Ведь если бы он прошел мимо смоковницы, тогда дьявол имел бы в ней вечное для себя жилище; но Он подошел к ней и иссушил ее. Под такою смоковницею видел Господь Нафанаила: "прежде нежели позвал тебя Филипп", сказал Он ему, "когда ты был под смоковницею, Я видел тебя" (Иоан. 1:48). Эту смоковницу, осужденную на бесплодие, провидя, говорил пророк: "приду к людям пришествия моего, потому что смоковница не принесла плода" (Авв. 3:16,17). На такую смоковницу влез Закхей, чтобы увидеть Иисуса, и ему говорил Господь: "сойди скорее" (Лк. 19:5). [Там змей раскидывает сети, там гнездится он, там скрывается. "Сойди скорее" оттуда]. Евангелист, рассказывая о Закхее, кстати назвал смоковницу, чтобы показать, что широкий и удобный путь, соединяясь с неразумием, приводит к злейшей участи. Пришел Господь к смоковнице. Эта смоковница была образом пространного и удобного пути: ведь и дерево смоковницы имеет широкие листья, и грех обольстителен тем, что ведет широким и удобным путем к погибели. Плод смоковницы весьма приятен; приятно и удовольствие, увлекающее в греховное падение тех, кто ему предается. Избегай внушения его, возлюбленный: оно сладко только при вкушении, а на деле оказывается горьким. "Ибо мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее; но последствия от нее горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый" (Прит. 5:3,4). Удовольствие действует как блудница: оно вступает с тобою в приятную беседу, а во время беседы тайно посевает горечь смерти. Таков был и змей, сладкий на словах и горький в коварстве; вкушение было сладко, а падение горько. Итак, избегай, возлюбленный, блудницы, сладко с тобою беседующей и наносящей горькие раны; избегай удовольствия, как Илия Иезавели. Вот пришел Господь с небес; взалкал обрести жизнь людей; перед Ним открылся широкий и удобный путь жизни; пришел Он к нему и нашел его покрытым листьями, т.е. он цвел учением греха, но не имел самого плода смерти. Почему? Так как было не время, как это и пояснил евангелист: не имела смоковница плода, "ибо еще не время было" (Мрк. 11:13). В самом деле, как могла она плодоносить смерть, когда пришел Иисус и проповедывал миру воскресение? Уже не время было ей плодоносить смерть: "смерть царствовала от Адама до Моисея" (Римл. 5:14), т.е. до закона, - Писание обыкновенно называет Моисеем, как, например, в евангелии: "у них есть Моисей и пророки" (Лк. 19:29). И Господь сказал ей: не дальше, и "да не будет же впредь от тебя плода вовек",т.е.: до Моего пришествия ты плодоносила смерть; вот Я пришел , это – воскресение. С Моим пришествием "да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла". И исполнилось написанное: "поглощена смерть победою. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа" (1 Кор. 15: 54,55)? В словах евангелиста, что смоковница была покрыта листьями, так как в то время была зима, заключается намек, что грех процветал среди той зимы и непогоды, которые навел дьявол на все человечество. До пришествия Умиротворителя род человеческий испытывал всякие бури и непогоды, увлекаемый в идолопоклонство, кровопролитие, распутство и похоти; Господь же наш Иисус Христос, мир мира, пришествием Своим разрушил силы противных ветров, возмущавших горькосоленое море этой жизни, и усмирил пенистые волны удовольствий. Иссушив смоковницу, Он насадил цветущую веру креста, блистающую для всех жизнью; корни этого креста насаждены в земле, а ветви простерты в небеса; его листья не увядают, цвет не отпадает и плод бессмертен; об этом древе вспоминает Давид, говоря: "и будет он как дерево, посаженное при потоках вод, которое приносит плод свой во время свое, и лист которого не вянет" (Пс. 1:3). Об этом дереве, прозрев пророческим оком, что оно будет приготовлено иудеями для Христа, с обличением возвещал им Иеремия: "положим [ядовитое] дерево в пищу его и отторгнем его от земли живых" (Иереем. 11: 19). Древо – это крест, хлеб – тело Христово. В самом деле, Господь, взяв хлеб, сказал: "сие есть Тело Мое, за вас ломимое" (1 Кор. 11:24; Мф. 26:28). Взойдя на это древо креста, Господь наш Иисус Христос распростер руки Свои и, прогнав летающие в воздухе силы, сделал для нас беспрепятственным доступ на небо, а в вере указал нам и лестницу, возводящую от земли на небо. Невероятным – не правда ли - кажется вам все это, возлюбленные? Стоит древо креста, на нем распростирается истинная виноградная лоза, говорящая: "Я есмь истинная виноградная лоза" (Иоан. 15:1); для дьявола эта лоза была смертоносной, для нас же живоносной, защищающей нас от зноя грехов и доставляющей нам успокоительную тень. Сидящий под тенью ее повторяет сказанное Соломоном: "в тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей" (Песн.песн. 2:3). В этой тени блаженный Давид почерпал мужество: "и в тени крыл Твоих я укроюсь, доколе не пройдут беды" (Пс. 56:2). О, дивное дело и необычайное таинство! Источник лежал на древе и напоял Собою крест; пронзенный копьем в ребро Свое, Он испустил кровь и воду, кровью Своею одев крест как багряницею, а водою напоив его корни, чтобы на нем всегда прозябали для верных бессмертные плоды. О, блаженное древо, которое цари почитают и властители ублажают! В тебе и мужи, и жены, и всякое создание и естество человеческое имеют орудие сохранения и спасения, тебя демоны трепещут и дьявол страшится, ангелы воспевают и силы небесные благословляют, церкви же почитают распявшегося на тебе Христа, Которому слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.