Пользуясь самыми сладкими древесными плодами, вместе с тем хвалят ветви и деревья; так и мы, возлюбленные, воспользовавшись плодами слов предупредившего (нас) учителя, воздаем вместе с тем честь ему и своим отцам. Как плодам сообщается сладкая тучность из тучности деревьев, так и вышеназванному мужу сообщается сладость слова из благодати Духа. Итак, как сладкими финиками, воспользуемся сладчайшими словесными плодами, приобревшими сладость из правого корня отцов; о сладости слова размыслим, а за приятность возблагодарим наших отцов. Честь отцов зависит от благопристойности сыновей, или, лучше, венцы сыновей украшаются хорошей славой отцов. Чтением о стенании Рахили я побуждаюсь, как бы стрекалом, (и) к ней обращаюсь. Говори мне, Рахиль, говори о скрывающемся в твоем стоне труде! Ладья мысли твоей, отягченная печалью, облегчится; когда слова, выражающие труд, изойдут от сердца твоего, вместе со словами исчезнет и тяжесть печали. Итак, говори мне, Рахиль, чего ты плачешь? Вижу, что слезы твои рекой текут по щекам, дыхание тяжко стеснено около сердца и беспорядочно выходит через ноздри. Чего ты рвешь свои волосы, и обнажаешь те, которые тебе нужно скрывать? Зачем, в излишнем безумии, выдаешь важную тайну почтенных женщин? Горе, горе Рахили! "Буду говорить, угнетаясь горечью души; но что мне сказать? Желаю от сердца произнести слово, и не решаюсь, не находя причины зол и величайшего несчастья. О, царь Ирод, учивший меня, что не должно убивать, и на деле упразднивший свой закон! Я думала, что он царь благоустройства, а теперь вижу его начальником неустройства, поступающим беспорядочно и беззаконно. О, величайшее безумие! Кто совершил одно убийство, ответственен в смерти; а Ирод совершил столько убийств, (и) называется царем. Земледельцы, вынеся из своих сокровищниц семя, бросают чистый хлеб в взборожденную землю; когда же выросшие колосья укажут на блестящее время жатвы, тогда срезают хлеб острым серпом. А Ирод погубил острым мечом рождения моей утробы, еще не зацветшие цветом возраста, еще не покрывшие своих щек пухом весенней прелести, мою зелень. Горе, горе! Я скорблю о своей утробе, и чувства сердца моего неистовствуют, душа моя терзается сердцем: не буду молчать! Я переношу это из-за небрачной Девы Марии, из-за Слова, сокрытого в яслях. Гроздья мои, еще не созревшие, я вижу уничтоженными. Горе, горе! Кого с трудом в течение девятимесячного времени носившая природа родила, сделав зрелыми – тех я вижу преждевременно сраженными одним ударом меча. Горе! О, Мария, Дева вместе и Матерь, мужа не познавшая и Сына родившая! Ты не знаешь болезни матерей; если бы ты знала, плакала бы. Безболезненно ты носила, безболезненно родила, безболезненно ты имела гостем небесное Слово в доме утробы своей, безболезненно взрастила для вселенной небесный цвет". Но подойди сюда, и не плачь больше, прекрати свою печаль, Рахиль! Ирод убил твоих детей на земле, но Бог вскармливает их на небе. Ирод лишил твоих детей временного света, но Он исполнит их Своим светом на небе. Не видишь их резвящимися на земле, но тогда увидишь, и возрадуешься, видя их, как агнцев, резвящимися в раю. Теперь печалишься, что не видишь их за столом протягивающими руки, но тогда увидишь, и возрадуешься, что они с ангелами угощаются хлебом небесным. Теперь печалишься, не слыша их шума, но тогда услышишь, и возрадуешься хору этих детей, прославляющих Христа в раю, подобно весенним ласточкам. Пророк говорил: "Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу" (из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу) (Пс. 8: 3); во исполнение этого пророческого слова – "Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу" – детский хор предварил Христа со своими победными песнями. Но мы сказали это, возлюбленные, для услаждения души. Обратимся, наконец, к стезе Евангелия. "Услышав это, Ирод царь встревожился" (Слышав, Ирод смутися) (Мф. 2: 3). Что услышав? Что царь иудейский родился. Смотри, возлюбленный: диавол в Ироде тревожится, и даже сильно. Видит волк, что родился пастырь, скрывается в яслях и держит в руках крепкий жезл Духа, и, видя это, сильно тревожится. Видит дракон приманку тела, и дитя, как бы червя, ползающего, – "Я же червь, а не человек" (потому что аз есмь червь, и не человек) (Пс. 21: 7), – подходит с раскрытой пастью, (но) созерцает внутри небесное Слово во плоти, как бы скрывающийся крючок, и, созерцая это, сильно тревожится. Он видит горчичное зерно, упавшее на землю, распростирающее ветви надежды и имеющее защищать человеческий род под листьями спасения, и, видя это, ненавистник добра – демон – сильно тревожится. Он видит, что мудрость пришла на землю, приняла малую закваску тела, смешивает (в себе) три части муки – души, тела и духа – и имеет всквасить все человечество во единое спасение верой, и, усмотрев это, сильно тревожится. Он видит, что демонский легион изгоняется человечеством и посылается в бездну, и, видя это, сильно тревожится. Он видит, что адские запоры сокрушаются, Адам опять возводится в рай, и сильно тревожится. Он видит, что Ева опять спасается через Марию, и убивается змей, в котором он особенно был смел, и, видя это, сильно тревожится. Он видит, что древо жизни насаждается, и, видя это, сильно тревожится. И не достанет мне времени, возлюбленные, чтобы рассказывать о тревоге диавола. Наконец, будучи совершенно бессилен против Господа, диавол устремляется на детей и новорожденных. И кого он убивает? От двух лет и ниже; а проживших троицу годов не убивает. Это – дети, которые исповедуют двоицу, и в Троицу не уверовали. Из-за этого сама Рахиль, церковь из язычников, оплакивает их, так что голос ее слышен в Раме, т. е., в высоком. Рама значит высокая, горний Иерусалим у высочайшего Бога, Которому подобает всякая слава, держава со всесвятым и животворящим Духом, во веки веков. Аминь.