1. Много волн и сильна буря; но мы не боимся потопления, потому, что стоим на камне. Пусть бушует море, - разрушить камень оно не может. Пусть поднимаются волны, - потопить корабль Иисусов они не в силах. Чего, скажи мне, боятся нам? Смерти ли? "Ибо для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение" (Фил.1:21). Ссылки ли, скажи мне? "Господня - земля и что наполняет ее" (Псал. 23:1). Отнятия ли имущества? "Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести" (1 Тим.6:7). И все страшное в мире для меня презренно, а благоприятное смешно. Я не боюсь бедности, не желаю богатства, не страшусь смерти, не желаю жить, разве для вашего преуспеяния. Поэтому я и нынешнее, вспоминая, и убеждаю вашу любовь сохранять мужество. Никто не может разлучить нас; что Бог сочетал, то человек разделить не может. Если жене и мужу сказано: "И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью: так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает" (Матф. 19:5:6); если ты не можешь расторгнуть брака, - то тем более можешь ли разрушить Церковь Божию? Ты восстанешь на нее, не имея возможности повредить Тому, против кого враждуешь. Войною против меня ты делаешь меня более славным, а собственную силу разрушаешь; "Трудно тебе идти против рожна" (Деян. 26:14). Острия ты не притупишь, а ноги обагришь кровью; так и волны не разрушают камня, а сами превращаются в пену. Нет ничего, человек, сильнее Церкви; прекрати войну, чтобы тебе не разрушить своей силы, не вноси войны в небо. Если ты воюешь с человеком, то и побеждаешь, или бываешь побежден; а когда воюешь с Церковью, то победить тебе невозможно, потому, что Бог сильнее всех. "Неужели мы [решимся] раздражать Господа? Разве мы сильнее Его" (1 Кор. 10:22)? Бог утвердил: кто осмелится поколебать? Ты не знаешь могущества Его. "Призирает на землю, и она трясется" (Псал.103:32); повелевает, и колеблющееся утверждается. Если Он утвердил колебавшийся город, то тем более может утвердить Церковь. Церковь сильнее неба: "небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут" (Матф. 24:35). "И Я говорю тебе: ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Матф. 16:18).
2. Если не веришь слову, верь делам. Сколько было тиранов, хотевших одолеть Церковь! Сколько сковород! Сколько печей, звериных зубов, изощренных мечей! И не одолели. Где враждовавшие? Они умолкли и преданы забвению. А где Церковь? Она сияет светлее солнца. Их дела исчезли, а дела ее бессмертны. Если христиане не побеждены тогда, когда были малочисленны, то как ты можешь победить их, когда благочестием полна вселенная? "небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут". И весьма справедливо, потому, что для Бога Церковь вожделеннее неба. Небесного тела не принял Он, а плоть Церкви принял. Небо для Церкви, а не Церковь для неба. Ничто из случившегося пусть не смущает вас. Одолжите меня этим – верою неизменною. Разве вы не знаете, что Петр, идя по водам и немного усомнившись, стал утопать не от беспорядочного движения воды, а от слабости веры? Разве по человеческим определениям мы пришли сюда? Разве человек привел нас, чтобы человек мог и извести? Это говорю я не по гордости, - да не будет, - и не по тщеславию, а желая утвердить колеблющееся в вас. Дьявол захотел поколебать Церковь после того, как успокоился город. Проклятый и коварнейший дьявол, ты не одолел стен, и надеешься поколебать Церковь? Но разве Церковь в стенах? Церковь – во множестве верующих. Вот, сколько твердых столпов, не железом связанных, но скрепленных верою! Не говорю, что столь великое множество сильнее огня; даже если бы был и один, ты не одолел бы его. Ты знаешь, какие раны нанесены тебе мучениками. Нередко [мучениям] нежная, неискусобрачная отроковица; она была мягче воска, и становилась тверже камня. Ты строгал ее ребра, а веры ее не похитил. Естество плоти ослабевало, а сила веры не оскудевала; тело истощалось, а душа юнела; состав измождался, а благочестие оставалось неизменным. Ты не одолевал одной женщины, и надеешься одолеть столь многочисленный народ? Разве не слышишь, что говорит Господь: "ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них" (Матф. 18:20)? А где связан любовью столь многочисленный народ, ужели там нет Его? Я имею от Него залог; ведь разве на собственную силу надеюсь? Я владею Его Писанием. Это – мой жезл, это – моя опора, это – моя безмятежная пристань. Хотя бы возмущалась вселенная, я держусь Его Писания; я читаю его; эти письмена – моя стена и безопасность. Какие письмена? "Я с вами во все дни до скончания века. Аминь" (Матф. 28:20). Христос со мною и кого мне боятся? Хотя бы волны поднимались на меня, хотя бы моря, хотя бы ярость правителей, все это для меня ничтожнее паутины. Если бы не удерживала меня любовь к вам, я не отказался бы идти куда угодно и сегодня. Я всегда говорю: "да будет воля Твоя" (Матф. 6:10); не то да будет, чего хочет тот или этот, но чего хочешь Ты. Это – моя твердыня, это – мой камень неподвижный, это – мой жезл несокрушимый. Если Богу угодно, чтобы это было, да будет! Если же Он хочет, чтобы я был здесь, благодарю Его. Как угодно Ему, за все благодарю.
3. Пусть не смущает вас никто; усердно молитесь. Это сделал дьявол, чтобы прекратить ваше усердие к священно служению. Но он не успел в этом; мы нашли вас еще более ревностными и пламенными. Завтра я выйду на богослужение с вами. Где я, там и вы; где вы, там и я: мы – одно тело; тело от головы, и голова от тела не отделяется. Мы разделены местом, но соединены любовью, и сама смерть не может разлучить нас; хотя бы и умерло мое тело, живет душа, помнит о народе. Вы мне отцы: как я могу забыть вас? Вы мне отцы, вы мне жизнь, вы мне похвала. Если вы успеваете, я прославляюсь; моя жизнь, мое богатство хранится в вашей сокровищнице. Тысячу раз я готов был быть убитым за вас, и это не считаю заслугой с моей стороны, а исполнением долга, потому, что: "пастырь добрый полагает жизнь свою за овец" (Иоан.10:11); Тысячу раз я готов был быть убитым, и тысячу раз подвергаться отсечению головы. Для меня эта смерть – переход к бессмертию; эти козни для меня – средство к достижению безопасности. Разве из-за денег подвергаюсь я козням, чтобы мне скорбеть? Разве – за грехи, чтобы мне сетовать? Нет, за любовь к вам, за то, что я все делаю, чтобы привести вас в безопасность, чтобы никто не проник в паству, чтобы стадо пребывало невредимым. Этого достаточно, чтобы заслужить мне венец. Чего не потерпел бы я за вас? Вы мне сограждане, вы мне отцы, вы мне братья, вы мне дети, вы мне члены, вы мне тело, вы мне свет, даже гораздо усладительнее этого света. Разве доставляют мне солнечные лучи что-нибудь такое, что – ваша любовь? Солнечные лучи приносят мне пользу в настоящей жизни, а ваша любовь сплетает мне венец в будущей. Это говорю я в уши слушающих; а какие уши усерднее ваших к слушанию? Вы бодрствовали столько дней, и ничто не утомило вас; ни продолжительность времени, ни страхи, ни угрозы не произвели в вас ослабления; во всем вы оказались мужественными. И что я говорю: оказались? Вы сделали то, чего я всегда желал: презрели дела житейские, отказались от земли, переселились на небо, освободились от телесных уз, подвизались в блаженной любви к истине. Вот мои венцы, вот ободрение, вот утешение, вот мое помазание, вот жизнь, вот залог бессмертия!
4. [1]), Но я вижу некоторых из тех, которые убеждали меня оставаться при своих убеждениях. Многие из благоприятных дел обращаются в противные; и я уже подпал злобе тех, кому казался ревнителем. Одни, нападая на образ жизни, своими нападками достигают победы, благодаря разнообразию взглядов [на этот предмет]; другие, правда, не угрожали сами, но принимали сторону первых. Теперь время сказать о моей скорби. Закон остается в силе, но законодатель побеждается. Дети! Свидетельствуюсь вашею любовью: я вижу козни, поднимающие войну и оскорбляющие Бога; вижу борьбу потерянною и подвигоположника скорбящим; вижу убеждение воистину ослабевшим, а козни торжествующими. Мне говорят: ты крестил после принятия пищи. Если я делал это, да буду анафема, да не считаюсь в главе епископов, да не буду вместе с ангелами, да не буду угоден Богу. Впрочем, если я и крестил, вкусив пищи, то не сделал ничего непристойного. Выслушай внимательно, что я говорю и что говорить не перестану. Говорить – для меня не обременительно, а для вас – полезно. Но возвратимся к предмету. Говорят, что я крестил, вкусив пищи. Пусть же низложат Павла за то, что он совершил крещение темничного стража после вечери. Дерзаю сказать: пусть низложат и самого Христа за то, что Он преподал своим ученикам причащение после вечерни. Нет, это у нас в надлежащем порядке и уважении; это – светлые дела мира; это – похвала народу. Это – мой венец, а ваша плоть. Вы знаете, возлюбленные, что еще хотят низложить меня. За то, что я не расстилал ковров, не облачался в шелковые одежды и не угождал чревоугодию других. Порождения аспида еще процветают; еще осталось семя Иезавели; но еще подвизается и благодать с Илиею. Вспомним дивного и богатого вестника жизни, т.е. Иоанна, бедняка, у которого не было даже светильника, но который имел лампаду Христову, которого главы пожелала сослужительница Евы, бывшая препятствием для святых, гнавшая пророков, коварно проповедавшая пост, знавшая пляску, достойную названия ехидниной, плясавшая во время не окончившегося пиршества. Она не пожелала жизни, не пожелала множества денег, или царского достоинства, или изобилия в чем-нибудь другом. Но, скажи мне человек, чего пожелала она? Головы человека. Что я говорю? Не просто человека, но благовестника. Однако, и получив голову, она не одержала победы. Она потребовала головы и отсекла ее, получив на блюде удовлетворение беззаконного желания. Смотри же и подивись силе Божией. Невинный обличал и был усечен; но усеченный – в деснице Христовой, а она подвергалась неотвратимому наказанию. [Теперь] опять семя той [Иезавели], это тернистое произрастение обнаруживается и преуспевает. Но, тогда, как Иродиада требует головы Иоанна, мы ликуем не тем ликованием , которое выражается движением ног, а вдохновенным ликованием Мариами. Иоанн же опять взывает и говорит: "Не должно тебе иметь жену брата твоего" (Марк. 6:18).
5. Что еще сказать? Настоящее время есть время слез. Все стремятся к бесславию, и все подлежит суду времени. Все оценивается золотом. Между тем, святой Давид говорит и взывает: "когда богатство умножается, не прилагайте [к нему] сердца" (Псал. 61:11). А кто, скажи мне, был человек, произнесший это изречение? Не восседал ли он на высоте царского престола? Не был ли он облечен царскою властью? Но он не склонялся на хищение; помыслы его не были направлены к истреблению благочестия; заботился он не о сокровищах, а о воинских дружинах, и не угождал жене. Избегайте же вы жены, чуждых вам собраний; не внушайте мужьям худых советов, но не утверждайтесь в том, что сказано. Погасили ли мы ваш пламень? Смягчилось ли ваше сердце? Впрочем, я знаю, что дщери Мариами получат пользу; прочие же пресытились без вина и упились сребролюбием, как взывает и проповедует блаженный Павел: "ибо корень всех зол есть сребролюбие" (1 Тим. 6:10). Так безумные женщины заграждают слух свой, и вместо доброго семени, произращают терние. Но увещеваю вас, не допустите, чтобы наше семя бросаемо было как бы на камень. Мы - нива Христа, от Которого услышим:" добрый и верный раб, войди в радость господина твоего"; но как бы, вместо этого не было сказано; "лукавый раб" (Матф.25:23:26)! Увещеваю же вас, да просветится жизнь ваша пред человеками, да не обуяем своей соли, но будем прославлять и благодарить – богатые богатого, бедные человеколюбивого и нищелюбивого Христа, сильные мощную руку Его. Это – касательно вас. А мне Бог попускает терпеть то, что умышляют против меня, может быть для того, чтобы испугать меня бедствиями, потому, что победа непременно сопровождается трудами и венец уготовляется подвигами. Так и божественный Павел говорил: "течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды" (2 Тим. 4:7:8). Этого венца да сподобит вас Владыка всех во веки! Аминь.